Рысюхин! Дюжину шампанского – и в школу не пойдем! (СИ) - "Котус"

Пока же они вынуждены свернуть промысел, сосредоточившись на строительстве и на осмыслении мудрости о том, что жадность рождает бедность. А там именно жадность: работали три артели, и каждую душила жаба, как сказал один из них:

— Тык, пока мы будем туды-сюды к дальнему берегу бегать, эти жеж тут, под ближним, вдвое больше намоють!

Вот, теперь никто ничего не добывает, а дружно стоят острог: на переправу я ни материалов, ни денег не выделял. И не выделю, пусть сами результаты своей деятельности разгребают.

На самом деле, оно и им на пользу пойдёт: рынок таких геологических диковин довольно ограничен, ещё часть выкупают ювелиры и артефакторы «под разбор», чтобы использовать каждый камень отдельно. Но и коллекционеры сувениров, и ремесленники уже почти все, кто хотели — закупились, добыча стала залёживаться в магазинах и цены пошли вниз. Так что пусть за пару месяцев запасы разойдутся, в том числе с туристами по другим городам Империи и Европы.

Кстати, как вариант: выкупать находки у старателей и вывозить их для продажи в ту же Москву или Питер. Но сам этим заниматься не буду — и некогда, и заработок… Юру Рысюхина четырёхлетней давности он бы впечатлил до полного восторга, и в семейном бюджете прибавку составил бы хорошую, сейчас же — нет. Боюсь за суетой упустить что-то более важное, и речь не столько о выгодной сделке, сколько о возможности побыть со своими домашними. Вот кому-то из своих знакомых идею подкинуть можно, хоть молодым Беляковым в качестве тренировки, хоть тем же многочисленным Кабановичам возможность подработать на каникулах. На первый взгляд, если не обижать добытчиков и не сильно гнуть цену, чтоб быстрее сбыть, можно заработать на разнице цен тысячи три-четыре, но это до вычета расходов на дорогу, проживание в столицах, а оно не дешёвое, и прочие траты. И те, и другие будут благодарны и поймут правильно, не станут обиду таить за «крошки с барского стола», а есть и такие, кто могут всерьёз оскорбиться.

Пока вспомнил — заказал ещё два защитных купола для этих острогов, обещали привезти в мае. На лице май, на изнанке моей март — надеюсь, управимся до начала нереста зеркальной щуки. Ценник на них, конечно, всё ещё бодрящий, но доходы от икры при правильно спланированном процессе могут отбить затраты как бы не за сезон.

Кстати, о доходах. В Осиповичах наш снегоуборщик всё же купили, несмотря на скорый конец сезона. А вот военные в Тальке поступили иначе: заключили договор на расчистку определённых дорог. Сказали, что пока будут согласовывать покупку — уже май наступит, и это в лучшем случае, а там заявку точно «зарежут» — мол, какой это вы снег хотите летом убирать? И плевать, что заявка была в феврале, так что заявка на приобретение пойдёт где-то в конце лета, чтобы «дозреть» как раз к зиме. А вот подрядные работы на конкурсной основе — это же совсем другое дело… Строители и железнодорожники, которых тоже привлекли к участию в конкурсе, видимо, не хотели этим заниматься, или прозевали появление конкурентов и ценник выкатили в два с половиной и три раза выше нашего соответственно. Разумеется, подряд ушёл Владу, который использовал эту подработку как способ поощрения дружинников, настоящих и номинальных. Три ведущих оси, особенно с надетыми цепями — идею подсказал дед — не давали грузовику толком забуксовать, слишком большие сугробы пробивались с разгона, причём только при первом проходе, в кабине тепло, как что покататься три-четыре часа за прибавку к зарплате желающих хватало.

Идея с цепями, кстати, оказалась запатентована в Германии ещё пять лет назад, и не только в Германии, но почти не использовалась. И, хоть нам дед подсказал более удобное решение, чем тупо обматывать колесо цепью, пропущенной между спицами, как в исходном варианте, но патентовать конструкцию не стали. Дед говорит, в его мире таковых было около дюжины только быстросъёмных, так что — это та же история, что с краской-серебрянкой. Или с торфяными брикетами для отопления — в самом примитивном виде, представлявшем собой просто вырезанные и высушенные на солнце куски, пользовались ещё в прошлом веке. Конкретный рецепт формовочной смеси достаточно вариативен, чтобы обойти патент вообще не напрягаясь.

В общем, далеко не всё то, что можно счесть изобретением, стоит даже пробовать патентовать. Даже для того, чтобы поставить рекорд по количеству патентов.

Чтоб не портить никому выходной, в Могилёв я поехал утром в понедельник, причём выехал в восемь утра, а «жабенваген» оказался достаточно шустрым, даже на зимних ещё дорогах, так что даже успел чуть позже трёх часов отдать укладку с текстом и тубус с чертежами на проверку, получив указание приехать за ними в четверг после обеда. Выйдя из аудитории, я даже пожалел на какое-то время, что попросил подготовить дом к моему приезду сегодня, а не завтра утром, иначе можно было бы заночевать в общежитии. Ага, где надо проветривать, перестилать постель и нечего поесть. Нет уж, тут ехать не больше получаса до горячего ужина, знакомого кабинета и уютной спаленки.

Вечером ещё позвонил Мурлыкину. Узнал, что у тёщи был приступ мнительности в стиле «меня хотя лишить возможности видеть внука», но уже вроде прошёл, благодаря стараниям Маши, которая несколько раз приглашала, оказывается, Екатерину Сергеевну в гости. Но всё ещё за что-то на меня обижается, хоть и сама не может сказать, за что именно. Грустно, но, надеюсь, ко дню рождения тестя она перестанет дуться. Тесть, кстати, похвастался, что через две недели вступает в должность начальника отделения. Но просил досрочно не поздравлять и вообще никому больше не говорить, на всякий случай. Пообещал держать в тайне, заодно поблагодарил за доверие.

Вторник и среду провёл в лаборатории, и дела разгребал, и помогал начальнику в его научной работе, причём мне и самому неожиданно стало интересно, что у него получается. К тому же убедился, что польза от работы точно будет: один из методов химического анализа, который считался достаточно точным, оказался… Если говорить дипломатично — далеко не столь надёжным, как казался. Его исключение из экспертной практики уже окупит наши усилия — во всяком случае, на мой взгляд.

Увидев количество исправлений и замечаний на своей работе я чуть было не впал в панику, но дед успокоил.

«Юра, не вибрируй! Если просто стереть его пометки и ничего не меняя через неделю принести снова, как исправленную работу, то „ошибок“ он найдёт меньше и совсем в других местах».

«Не может такого быть! Неужели он не заметит, что работа та же⁈»

«Делать ему больше нечего, как учить наизусть ученические работы. Это проверено многими поколениями студентов, особенно если речь касается чистового варианта, его зачастую вообще не читают, только пролистывают и проверяют правильность применения формул и расчёты».

«Ну, слухи такие ходят…»

«Лично видел в работе, которую нам принесли в качестве образца оформления, и до этого приносили уже три года образец студенческой шуточки, который до нас никто не замечал. И у нас только один из группы обратил внимание. Написано было, дословно: „Поскольку это всё равно никто не будет читать, материал для голов выбираем дерево твёрдых пород, желательно — дуб“, а дальше — формула для расчёта нужного параметра, правильная формула».

«Смешно. Но один случай не показатель».

«Коллега по работе видел в работе своего сокурсника похожую сентенцию: „Поскольку всё равно никто это читать не будет, первичную обмотку трансформатора мотаем колючей проволокой для более надёжной фиксации“. Тот внёс её на спор, и спор выиграл — работа прошла. Ещё один предлагал сердечник для трансформатора сделать из ели. А сколько „закладок“ так и остались не обнаруженными?»

«Надеюсь, мне такого не предложишь?»

«Нет, конечно. Просто не брать близко к сердцу правки на первом варианте черновика».

Меня всё это немного успокоило, так что в пятницу, девятнадцатого марта, я поехал домой уже в нормальном настроении и готовности работать дальше, как планировалось. И через две недели я повёз в Могилёв новый вариант диплома, написанный ещё до того, как сдал на проверку первый. Честно говоря, было страшно, до последнего ждал, что куратор возмутится тем, что он делал другие замечания, но… Преподаватель похвалил за оперативность, сказал, что так гораздо лучше и потребовал моего согласия с этим. Потом, как и говорил дед — он нашёл несколько мест, которые потребовал исправить, «потому что иначе нельзя», видите ли. Причём касались они исключительно оформления либо носили характер чистой вкусовщины. Я уже успокоенный пообещал обязательно учесть и исправить, при том, что знал: у меня лежит готовый, осталось только переплести, дипломный проект, где два из отмеченных мест точно такие же, но есть изменения на других листах. То, что несоответствие перечня чертежей указанному ранее никого не смутило — меня уже не удивляло. Пообещав обязательно добавить недостающее (только с одним не угадали, придётся срочно дочерчивать) был отпущен восвояси.