Анастасия. Последняя княжна (СИ) - Хайд Адель

— Я так рад, что я нашёл вас, — радостно произнёс он, явно сдерживая себя, чтобы не наброситься на Стасю с объятиями. Вместо этого он подал руку Алёше:

— Кирилл Демидов

Алёша, серьёзно взглянул на Кирилла, отчего тому захотелось выпрямиться, хотя он и так возвышался над мальчиком, словно гора, и ответил:

— Алексей

И обернулся на сестру

Стася кивнула. «Всё верно, просто Алексей, не надо сейчас никаких фамилий»

Стася рассказала Демидову об их приключениях, о том, что второй мальчик решил остаться с атаманом, и о том, что их вряд ли хватятся до утра, потому как банда, то есть повстанческое подразделение во главе со атаманом «гулять изволили».

Кирилл виновато произнёс, что портала у него нет, поэтому придётся добираться до Полоцка своим ходом.

— А как ты выбрался? — спросила Стася, — мы когда нас перебросило, так и не поняли, куда ты делся.

— А меня и не перебросило, я там остался, — усмехнулся Кирилл, — но ничего, просто бахи революционеры снова немного помяли мне рёбра.

Видя, что Стася что-то хочет спросить, но молчит, Кирилл всё-таки сказал:

— Бах Дракон был в отключке, но как очнулся, то вытащил меня и…это он дал портал

Кириллу показалось, что Стася облегчённо вздохнула.

Ещё какое-то время они шли, Стася и Кирилл менялись, то он, то она садились на лошадь, потому что Алёша всё время засыпал и его надо было придерживать, чтобы не свалился.

Когда уже было совсем светло и им показалось, что отошли они от атаманской деревни достаточно далеко, то зайдя в пролесок, выбрали небольшую полянку, чтобы несколько часов передохнуть.

Но как только уселись на лапник, который собрали здесь же, то сон накрыл всех. Даже несчастная кобыла задремала.

Стася открыла глаза, судя по неяркому осеннему солнцу время было уже далеко за полдень. Кирилл спал, привалившись к дереву и свернувшись так, будто бы ему было очень холодно. Стасе было тепло, потом что спали они с Алёшей, прижавшись друг к другу, да ещё и Кирилл накрыл их своим пальто.

Постепенно проснулись все. Стасе показалось, что Кирилл не очень хорошо себя чувствует, потому что лоб у него был покрыт испариной и он будто бы покашливал. Но Демидов молчал и Стася тоже не стала ничего говорить.

На завтрак был хлеб и сало, который положила Дуся. Запивали водой из родника, обнаруженного неподалёку.

Осторожно выбрались на дорогу. Дорога была безлюдной, и невольные путешественники решили ехать по ней. Двигались не быстро, потому что ехать на лошади втроём не представлялось возможным. Верхом ехала Стася и Алёша, а Кирилл шёл, взяв кобылу за уздцы.

Вскоре сзади послышался шум, Стася приготовила пистолет, который предусмотрительная Дуся положила в карман седла, но Кирилл, обернувшись сказал:

— Это телега, кто-то их крестьян едет

И действительно их нагнала телега, в которой сидели трое. Правил лошадью пожилой крестьянин, рядом с ним сидела молодая женщина, на руках её был маленький ребёнок.

Лица у крестьян тоже были напряжённые, и крестьянин в одной руке держал вожжи, а другой придерживал ружьё, лежащее на коленях.

Но увидев, что на лошади сидит девушка и мальчиком, они немного расслабились и даже поздоровались, мужик спросил:

— Куда путь держите, люди добрые?

Кирилл ответил, назвав город, который был расположен чуть левее Полоцка.

— Далеко вам идти, — сочувственно произнёс мужик

Стася тоже решила добавить, предположив, что раз крестьяне, значит и деревня где-то неподалёку, потому как непохожи были на беженцев, телега была почти пустая:

— Да, и еда закончилась, можно у вас в деревне что-то обменять или купить?

У Стаси было немного денег, она всегда хранила в специальном кармане, за подкладкой немного мелочи. Карман этот вшивать её ещё научила мама, когда отправляла на спортивные сборы, говорила: «Это твой НЗ*». Вот и сейчас наука эта помогала. А ещё у Кирилла на пальто были красивые пуговицы и Стася думала, что в случае крайней необходимости их можно срезать, не будет же Кирилл возражать.

(*НЗ — неприкосновенный запас)

Крестьяне оказались отзывчивыми людьми. Они возвращались от родных, и действительно ехали в свою деревню.

— Поедемте с нами, альта…

Но Стася перебила:

— Баха я, баха Железнова

На что крестьянин, хоть и хмыкнул, но согласился:

— Ну баха так баха

Деревня, в которую приехали, была небольшая, дворов на пятнадцать. Но ходить по дворам не пришлось. Их знакомцы, крестьянин Прохор, его невестка Клавдия, предложили им сразу к ним в дом, и Стася с Кириллом согласились.

«Сын-то воюет, — объяснил Прохор, — а баба его с дитём вот на меня, да на бабку мою осталась».

Стася не стала спрашивать за кого «сын воюет», а вот в доме их встретила суровая худая старуха и недовольно посмотрела на мужа. Стася решила, что сейчас прикупят еды и надо уходить. Обычно люди, которые так смотрят, делают это не просто потому, что у них характер такой, и что от них ждать непонятно.

Но несмотря на то, что взгляды были не очень дружелюбные, старуха их накормила. А Алёша ещё получил стаканчик молока с куском хлеба.

Чего-то съестного прикупить для дороги, было немного, но снова удалось разжиться куском сала, прикупили немного картошки, две луковицы и бутыль с молоком. Стася боялась, что молоко может прокиснуть, но баба Серафима, жена Прохора, грубовато и даже немного с укоризной в голосе, сказала: «На улице уже прохладно, не закиснет, чай.» И покачала головой, видимо оттого, что «глупая альта» не знает таких вещей, хоть и называет себя бахой.

Прохор посоветовал идти другой дорогой, через поля: «Тама вообще никто не ездит».

Когда вышли, Кирилл стал настаивать идти так же, как и шли, потому что в полях, если что, не будет возможности «нырнуть» в пролесок, чтобы спрятаться и Стася согласилась.

А когда дошли до заката и стали опускаться сумерки, по дороге послышался стук копыт, только и успели, что забраться в пролесок и затаиться.

Мимо проскакало несколько верховых, один из которых крикнул:

— Да нагоним, крестьянин сказал, что они именно так пошли

Стася посмотрела на Кирилла:

— Ну вот, человек направил их по ложному следу, рисковал, а мы с тобой сами себя перехитрили.

Тогда они решили. пока ещё не совсем стемнело, дойти до полей и пойти по той дороге, которую им посоветовал крестьянин.

Уже в поле решили сделать привал. Стася заметила, что Кирилл смотрит на картофельные клубни с удивлением. Решила, что немного «пионерской» романтики им не повредит и распорядилась разжечь костёр.

Картошку запекли и Стася показала на собственном примере, как надо есть. Судя по довольным лицам запечённая в углях картошка стала и для Кирилла, и для Алёши большим откровением.

Алёша, с чумазой от угля мордашкой, даже бесхитростно сказал:

— Это самая вкусная еда в моей жизни, — и все дружно рассмеялись.

Конечно все перемазались, но зато теперь их точно никто за альтов не примет, особенно, если они будут молчать.

После картошки, решили пару часов передохнуть и снова двигаться. Стася решила не засыпать, она это умела, просто каждый раз, проваливаясь в сон, сама себе напоминала, что не стоит засыпать и это работало, как будильник. Поэтому промучившись таким образов пару часов, Стася решила, что пора будить остальных и собираться. Но каково же было её удивление, постепенно перешедшее в страх, когда она едва смогла добудиться Кирилла. Он весь горел и всё на что его хватило, это с большим трудом забраться на лошадь и прохрипеть:

— Если что, бросьте меня и идите…

Глава 32

Никто, конечно, не собирался бросать Кирилла, тем более что идти оставалось уже не так много. Стася привязала Кирилла к седлу, понимая, что в случае, если он начнёт падать, она его не удержит. Это прошлая она, могла бы удержать, а в теле хрупкой княжны даже сила воли не поможет.

Дорога через поля и вправду оказалась безлюдной, потому как, по сути, дорогой не была. Это была протоптанная народом тропа наперерез, правда уходила она немного левее Полоцка, что соответствовало той «правде», которую они сказали крестьянину, когда он спросил их куда они направляются.