Стратегия одиночки. Книга восьмая (СИ) - Зайцев Александр А.

Нет, я был совершенно прав, когда собирался в этом Цикле держаться от него подальше. Как можно дальше. Целее буду — как я сам, так и весь Айн.

Кстати, вообще не уверен, что Дайс хотя бы раз зачищал данжи, если только не по пьяной лавочке. И тем не менее, он уже на Опале. Впрочем, как он этого достиг — лучше не спрашивать: всё равно ничего внятного не расскажет. И не потому, что скрытный, а потому как банально не вспомнит. Даже за что получил Адамантитовые Достижения — и то не вспомнит.

Такой он человек — не признающий такие понятия, как трезвость и здоровый образ жизни. Но также он единственный, кто на моей памяти может сделать то, что кажется невозможным в принципе. Разве что для подобного свершения ему надо напиться до состояния, близкого к полной невменяемости.

Так он в Прошлом Цикле, без всяких ритуалов, смог перекинуть своим собутыльникам Звёзды Таланта в оружейных навыках. Как? Я не знаю, а он не вспомнил. Да и те, у кого навыки перемешались, этому были совсем не рады. Потому как учился человек владению мечом, тренировался до седьмого пота — и внезапно его Талант в мечах чуть ли не обнулился, зато повысился потенциал в молотах и метательном оружии. Нет. Мне такие «чудеса» и даром не нужны. Мне как-то спокойнее, когда я сохраняю хотя бы какое-то подобие контроля над происходящим.

Вот и буду придерживаться старого решения — держаться от Дайса как можно дальше. Тем более сейчас я вообще не понимал, как мы с ним могли сойтись? На Земле я таких весельчаков обходил за версту. Видимо, чтобы это осознать, мне сперва нужно было пару месяцев поработать на Кейташи и чуть не сойти с ума от переутомления.

Хотя, если верить «памяти будущего», из Дайса получался просто отменный товарищ — тот, кто без колебаний спустится за своим другом даже в самый ад. Правда, при условии, что в состоянии алкогольного угара вообще вспомнит, что у него есть друзья. Но это уже детали.

Человек он хороший, даже отличный. Да, со специфическим чувством юмора и нездоровой тягой к разврату и выпивке — но у всех свои недостатки. Даже у меня.

Ладно, о Дайсе ещё будет время подумать. А сейчас нужно решить, какой план по розыску забытых алтарей Ночной Сестры выбрать: самый безопасный, но долгий; самый простой, но довольно рискованный; или самый наглый — тот, который позволит мне сделать всё за один день почти без усилий?

У наглого плана, разумеется, были свои недостатки. Но если что-то в нём пойдёт не так, максимум, чем мне это грозит — это необходимость забыть о Фейсте примерно на полгода. Правда, в этом варианте мне придётся особенно положиться на «память будущего», но пока она меня серьёзно не подводила.

Пока размышлял и взвешивал плюсы и минусы каждого пути, успел пообедать. А когда вернулась служанка с заказанной одеждой, я практически определился с дальнейшими действиями.

Не позволив ей сразу уйти, примерил принесённые вещи прямо при ней. Нацепил на сапоги убого выглядящие, но вполне крепкие кожаные мешки, затем накинул плащ и спросил:

— Сильно выделяюсь?

— Разве что кажетесь очень крупным на фоне большинства, — осмотрев меня, ответила прислужница.

— Кальяма, — тихо произнёс я, глядя в глаза опрятно одетой женщине, — я цеховой шериф, и мне нужно кое-кого найти, — вру, как дышу, — очень желательно, чтобы никто не узнал о моём визите.

— Наш постоялый двор хранит полную конфиденциальность своих клиентов, — степенно, с расстановкой ответила служанка.

Правда, мне показалось, что она не вполне понимает значение слова «конфиденциальность», но, тем не менее, использовала его к месту.

— Хорошо. У вас же есть чёрный ход?

— Конечно, — кивнула она и приглашающе развернула ладонь.

Проводив меня до неприметной двери, Кальяма открыла её каким-то необычным ключом и посторонилась.

— Лопата, кирка? — спросил я.

— Будут на закате.

— Тогда до вечера, — кивнул я и проскользнул за дверь, оказавшись в узкой подворотне.

Прежде чем пойти дальше, я намеренно испачкал плащ, потеревшись о грязные стены, и прошёлся по лужам. Затем, проскользнув по узким и безлюдным переулкам, вышел на довольно широкую и многолюдную улицу. Немного ссутулился, опустил плечи и походкой не совсем трезвого человека направился к нужному мне питейному заведению.

Надо будет потом сказать спасибо Кальяме — одежду она подобрала как надо, и я почти не выделялся в толпе. Разве что выглядел заметно чище, чем большинство прохожих. Да и пах нормально, а не застарелой блевотиной, перегаром и плесенью.

Побродив немного по городу, убедился, что за мной никто не следит, и, затерявшись среди убогих лачуг, вышел на небольшую площадь. Хотя площадью это место, полное мусора и луж, в которых можно было утонуть по колено, а то и по пояс, назвать можно было разве что с очень большой натяжкой. Старательно обходя лужи и явную грязь, почти прижимаясь к стенам обветшалых домов, я обогнул открытое место и зашёл в ничем внешне непримечательное заведение — таких в этой части Фейста было не счесть. Ни вывески, ни зазывал, да и внутри… Внутри всё выглядело просто убого до невозможности. Лавки такие, что сесть на них означало потом выбросить брюки. А на столах, казалось, тряпка уборщика не бывала со дня основания заведения.

Видимо, из-за раннего, по меркам Фейста, часа посетителей здесь ещё не было. Только явно поддатый бармен стоял за неким подобием стойки и, плюя в кружку, зачем-то протирал её куском ткани, грязным даже на вид.

Вот честно, как зашёл — так сразу захотелось отсюда выйти. Едва удержался от первого порыва и, затолкав отвращение и брезгливость в глубины сознания, подошёл к стойке.

— Чо надо? — исподлобья глянул на меня бармен, огрызнувшись так, будто я был не посетителем, а каким-то забредшим нищим.

— Лавандовое вино.

— Чо⁈ — округлил глаза бармен, уставившись на меня, будто увидел привидение давно почившей прабабушки. — У нас только пиво и крепкое.

— Вино. Лавандовое, — словно не услышав его слов, спокойно повторил я.

А затем, не обращая внимания на его реакцию, отправился в самый тёмный угол зала и, сцепив зубы, сел на лавку — всё равно этот плащ потом выкину. Если нужного мне человека нет в городе, ко мне подойдёт бармен и поставит кружку тёмного. Если человек в городе, но не может подойти сегодня — принесут светлого.

Но нет — не прошло и минуты, как на моём столике уже стояла пыльная винная бутылка, горлышко которой было плотно запечатано сургучом. А ещё очень аккуратно, словно это была самая большая ценность, которую он держал в руках за последние десять лет, бармен поставил передо мной два чистых (!) стакана.

Это хороший знак. А теперь мне остаётся только ждать. Возможно, минут десять, а может — и несколько часов. Впрочем, если получится договориться, даже полдня впоследствии изрядно сэкономят мне и нервы, и силы.

То, что моё ожидание не затянется надолго, показало поведение бармена: тот засуетился, а затем подошёл к входной двери и закрыл её с той стороны, оставив меня одного в этом «заведении».

Не прошло и четверти часа, как за мой столик кто-то подсел. Причём сделал это так, что я вообще не заметил его приближения. Вот только что я был один во всём зале, а теперь на хрупком стуле напротив уже кто-то сидит.

На вид — совсем молодой парень, лет шестнадцати, не больше. Лицо простое, веснушчатое, нос приплюснут, одежда как у всех: такая же грязная и вонючая. Но то, как он сейчас выглядит, не имеет никакого значения — потому как не зря его прозвище Человек с Тысячью Лиц. Мастер, великолепно владеющий как кинжалами, так и Тенью, а также магией Природы. Глава местной гильдии воров. Воин-маг Мифрилового ранга, а заодно и главный жрец Сегуны в этом «благословенном Сино» городе.

— О, моё любимое вино! — с кажущейся вполне искренней радостью, выглядящий словно подросток один из самых опасных людей Фейста, а то и всего Айна, потянулся к бутылке и одним движением вскрыл её. — Тебе налить?

— Разумеется, — кивнул я, всем видом показывая полное спокойствие.