Охотник на демонов 2 (СИ) - Шимохин Дмитрий

Кровь ударила в виски. Сама мысль о том, что в ком-то из нас может течь кровь этих тварей, была кощунственной. Я сжал кулаки, заставляя себя успокоиться.

— Хватит лекций, — прорычал я. — Я понял. Зачем ты мне все это рассказываешь? Что тебе от меня надо?

Я задал этот вопрос в упор, ожидая чего угодно — угрозы, предложения, нового потока лжи. Но ее реакция обезоружила. Лира посмотрела на меня, и на ее лице появилось выражение искреннего, почти детского разочарования. Она тяжело вздохнула.

— Уже ничего, — тихо сказала она, и в ее голосе прозвучала неподдельная горечь. — Я ошиблась. Я почувствовала твою «Печать», ее природу, и подумала, что нашла… нечто особенное. Потенциал. Но теперь я вижу, что ты слишком слаб. Слишком человек. Мое любопытство удовлетворено.

Она издевается. Это очередная игра, очередной психологический трюк. Она пытается задеть мое самолюбие, вывести из себя, заставить сделать ошибку. Не получится.

Ярость, холодная и острая, пронзила меня. Она не просто меня унизила. Она обесценила все мои победы, всю мою боль. Я смотрел в ее золотые, вдруг ставшие безразличными глаза, и не верил ни единому ее слову. Моя рука сама скользнула в карман куртки и нащупала холодный, гладкий камень амулета.

Я резко шагнул к ней и выдернул руку, вскинув амулет на уровень ее глаз. Черный обсидиан тускло блеснул в полумраке цеха.

— Тогда зачем ЭТО? — прошипел я, мой голос был низким от сдерживаемого гнева. — Ты бы не дала мне его, если бы я был тебе не нужен!

На ее лице, до этого выражавшем лишь холодное разочарование, что-то дрогнуло. Уголки губ поползли вверх, и она не просто улыбнулась. Она рассмеялась. Громко, свободно, от души, и этот мелодичный, но абсолютно неуместный звук эхом разнесся под сводами заброшенного цеха. В этом смехе не было веселья. В нем была горечь, ирония и бездна превосходства.

— Какой же ты все-таки предсказуемый, человек, — сказала она, отсмеявшись. — Всегда цепляешься за очевидное. Да, ты прав. Ты был мне нужен. Как единственная в своем роде аномалия, которую я встретила за пределами Бездны. Но я переоценила материал.

Я молчал, сжимая в руке бесполезный теперь амулет. Ярость внутри сменилась холодной пустотой.

— Ладно, — выдохнул я, отступая на шаг. — Раз я тебе больше не интересен, ответь на последний вопрос, и я уйду. Зачем все это? Какова ваша конечная цель? Вы пытаетесь завоевать наш мир?

И тут она снова рассмеялась, но на этот раз ее смех был коротким и злым.

— Завоевать? — она обвела рукой вокруг. — Это ? Александр, ты смотришь на звезды и думаешь, что они вращаются вокруг тебя. Ты не представляешь истинных масштабов.

Она подошла ближе, и ее золотые глаза впились в меня.

— Я видела миры, покоренный моим отцом. Легионы тварей, где существа пятого уровня, которых ваши магистры считают угрозой огромного масштаба, — это даже не элита. Существа вроде меня, которых вы бы отнесли к шестому уровню, — вот это элита. Мои старшие братья еще сильнее. А мой отец… он просто вне вашей шкалы. Он — стихия. Он — сама Бездна.

Она сделала паузу, давая словам впитаться, отравить, уничтожить любую надежду.

— Если бы Бездна захотела завоевать ваш мир, это была бы не череда жалких, случайных прорывов. Это была бы бойня. И вы бы продержались не больше месяца.

Слова ударили под дых, вышибая воздух. Вся наша борьба, все смерти, весь героизм Охотников, вся мощь имперской армии и магов… все это — на один месяц. Я вспомнил бой на Сенной, тот ужас, то отчаяние, когда мы едва сдержали волну мелочи. А она говорила о легионах. Вся моя жизнь, вся моя служба, весь смысл моего существования только что превратились в бессмысленную возню в песочнице.

Я смотрел на нее, и впервые за все время почувствовал не ненависть, не злость, а настоящий, всепоглощающий, космический ужас. Мы были не воинами. Мы были никем.

Но инстинкт, который вбил в меня Арсений Игнатьевич, искать слабость даже в безнадежной ситуации, не дал мне утонуть в этом отчаянии. Я вцепился в единственную нестыковку в ее идеальной картине апокалипсиса.

— Если все так безнадежно… — мой голос был едва слышен, но прозвучал на удивление твердо, — на что тогда рассчитываешь ты?

Лира замолчала. Смех исчез с ее лица. Взгляд устремился куда-то вдаль, сквозь меня, сквозь стены этого цеха, в другие миры, в другие времена.

— На то, что даже у сильных есть свои враги, — наконец ответила она, и ее голос стал глухим. — Мой отец не единственный владыка Бездны. Прямо сейчас он ведет войну с другим, таким же древним и могущественным, как он сам. Он отвлекся. И это — мой единственный шанс.

Она снова посмотрела на меня, и в ее глазах горел холодный огонь.

— Моя цель — не победить его. Это невозможно. Моя цель — разорвать ту связь, которой он приковал мир моей матери к Бездне. Но в одиночку мне не справиться.

И тут она замолчала. Она просто смотрела на меня. Пронзительно, изучающе, взвешивая что-то на невидимых весах. Ее взгляд был настолько тяжелым, что я невольно сделал шаг назад, снова упираясь в холодную колонну. Воздух между нами, казалось, затрещал от напряжения.

— А впрочем… — ее голос изменился. В нем больше не было ни насмешки, ни горечи. Только холодный, деловой расчет. — Мне есть, что тебе предложить.

Я молчал, сердце гулко стучало в груди, отдаваясь в висках.

— Я не обладаю всей силой отца, и не владею знаниями древних, — продолжала она, медленно сокращая дистанцию. — Но мне есть, что предложить тебе.

Она остановилась в шаге от меня.

— Я помогу тебе. Стать сильнее, тебе не смогут противостоять ни демоны, ни ваши магистры. А ты… ты поможешь мне, когда придет время.

Предложение повисло в мертвой тишине цеха.

Это была сделка с дьяволом. Или с ангелом мщения. Я не знал. Я смотрел в ее золотые, нечеловеческие глаза и видел в них не ложь, а отчаянную, холодную решимость. Она предлагала мне не просто силу. Она предлагала мне цель, неизмеримо большую, чем просто месть за родителей. Шанс нанести удар в самое сердце тьмы. Но какой ценой? Ценой души? Ценой преданности команде, которая стала моей семьей? Она не просила меня предавать. Она предлагала мне стать сильнее. Ради себя. Ради них.

Я стоял, разрываемый на части. Передо мной были два пути. Отказаться — и остаться слабым и надеяться, что бездна никогда не явиться сюда. Вот только демоны уже были здесь, и сколько у нас есть времени не известно. Согласиться — и ступить на дорогу, с которой нет возврата, в мир богов и архидемонов, где моя жизнь станет лишь разменной монетой в их вечной войне.

Она ждала. И в этой тишине, в этом заброшенном цеху, решалась моя судьба.

Глава 14

Глава 14

— И что ты попросишь взамен? — прохрипел я. Мой голос был тверже, чем я ожидал. — Силу не дают просто так. — Ты прав, — спокойно кивнула Лира. — Когда придет время, ты мне поможешь.

Ее ответ был слишком расплывчатым, слишком опасным в своей простоте.

«Поможешь». Какое растяжимое понятие. Помочь убить конкурента? Помочь устроить прорыв в центре столицы, чтобы отвлечь внимание от ее дел? Или помочь принести в жертву кого-то из людей? Нет. Сначала — условия. Четкие, нерушимые, выжженные на камне.

— Я должен знать, в чем будет заключаться эта помощь, — я сделал шаг вперед, возвращая себе часть контроля над разговором. — Я даю слово, но только при одном условии. Я никогда не выступлю против своего мира. Ни против людей, ни против интересов человечества. Если твоя помощь потребует от меня этого — сделки не будет.

Я ожидал спора, уловок, попытки обойти мои условия. Но Лира посмотрела на меня без тени хитрости. В ее взгляде промелькнуло что-то похожее на уважение.

— Твоя верность достойна похвалы, Александр. Но можешь быть спокоен. Мои враги — не люди. Мои враги — демоны. Мой отец. Мои братья. Те, кто держит в плену мою мать и ее мир.

Она говорила с такой холодной ненавистью, что я ей поверил. Наш враг был общим.