Путь меча (СИ) - Ангел Илья

— Очередной выскочка, — пренебрежительно бросил он. — Запись по средам. С собой иметь документы об образовании. Следующий.

— Достаточно ли будет частного образования? — спросил я, стараясь говорить ровно, и достал нефритовый жетон.

Он взял его двумя пальцами, будто боясь испачкаться. Изучил и громко на весь холл фыркнул:

— И что это? Резная безделушка? Если у твоего учителя нет денег на нормальную грамоту с печатью, то чему он мог тебя научить? Проваливай, деревенщина. Не задерживай очередь.

Я на секунду опешил. Это было не только оскорбления меня, но и моего учителя. Я не мог оставить этого просто так. Не в этом мире. Но прежде чем я что-то сказал, из-за его спины раздался спокойный, но твёрдый голос:

— Проблема, Цзинь Тао?

Из тени колонны вышел пожилой мужчина. Он был облачён в простые, но безупречно чистые одежды из грубоватой серой ткани. Они сидели на нём с такой строгой элегантностью, что казались дороже любой парчи. Рукава были чуть удлинены, скрывая кисти рук, а на груди виднелся вышитый серебристой нитью миниатюрный символ — переплетённые тигель и реторта, знак высокого статуса в Гильдии.

Его лицо, испещрённое сетью морщин, напоминало старую карту, где каждая складка была проложена годами напряжённых размышлений у алхимического котла. Тонкие губы были плотно сжаты. А седые волосы, собранные в аккуратный пучок на макушке, оттеняли пронзительные, молодые и не по годам живые глаза, в которых светился проницательный ум.

«Старший Алхимик Гу. Уровень Ци: 9-я Звезда Ученика (пик). Репутация: неподкупный, педантичный, преданный только Искусству Алхимии».

— Никаких проблем, мастер Гу! — молодой человек, Цзинь Тао, мгновенно преобразился, его надменность сменилась подобострастием. — Просто очередной проситель без правильно оформленных документов.

— Покажи, что у тебя? — Старший Гу протянул ко мне руку.

Я молча отдал ему жетон. Гу взял его и на мгновение сжал. По его лицу пробежала тень удивления, смешанного с уважением и даже страхом.

— Этот «камушек», Цзинь Тао, старше тебя и меня вместе взятых. А значит он куда больше, чем любая бумага с печатью твоего отца. — Он повернулся ко мне. — Значит, ученик самой Фань Лин…

Старший Алхимик Гу повертел жетон в пальцах и бросил на меня пронзительный взгляд, в котором читался интерес. Воздух в холле Гильдии сгустился, стал тягучим, как плохо сваренный сироп.

— Цзинь Тао, — голос Старшего Гу прозвучал тихо, но с такой ледяной вежливостью, что даже у меня по спине пробежала дрожь. — Освободи кабинет для практических испытаний и принеси туда базовый набор реагентов. Стандартный, для экзамена первого ранга.

— Но, мастер Гу, расписание… — начал было Цзинь Тао, но, встретив взгляд старшего алхимика, тут же проглотил слова. — Сейчас же, мастер!

Он бросил на меня взгляд, полный такой немой ярости, что, казалось, мог бы прожечь броню, и повернулся, чтобы уйти.

— Постойте, — мой голос прозвучал ровно, хотя внутри у меня бушевала настоящая буря сомнений. Простить оскорбления Фань Лин и просто пойти на экзамен я не мог. И дело даже не в том, что это было моё желание. В этом мире связь между учителем и учеником считалась священной. Я был просто обязан призвать Цзинь Тао к ответу.

Цзинь Тао замер, медленно оборачиваясь. Его брови поползли вверх от изумления. Даже Старший Гу смотрел на меня с нескрываемым любопытством.

Я не сводил глаз с Цзинь Тао. Внутри всё застыло. «Дыхание Острой Стали» работало, не давая дрогнуть голосу.

— Брат Цзинь Тао, — я сделал небольшой, но исполненный достоинства поклон. — Прежде чем мы продолжим, я должен потребовать от тебя извинений.

В холле повисла гробовая тишина. Даже мерное шуршание водяных часов смолкло, будто и они прислушались.

— Извинений? — Цзинь Тао фыркнул, но в его фырканье слышалась неуверенность. — Перед кем? Перед тобой?

— Да, — я спокойно кивнул, хотя мои пальцы невольно сжали край жилета. — Вы оскорбили мою наставницу, почтенную Фань Лин. Вы назвали её учителем, который не смог дать мне «нормальную грамоту», и намекнули, что её знания ничего не стоят. Это оскорбление я не могу оставить без ответа и требую немедленных извинений. В противном случае я буду вынужден вызвать вас на поединок.

Я видел, как лицо аристократа побелело. Судя по его одежде, он был сыном какого-то важного чиновника. Но сейчас, глядя на нефритовый жетон в руках Старшего Гу и слушая мои спокойные, ультимативные слова, он понял, что перешёл черту. Черту, за которой начинались силы, перед которыми его отец и его статус — ничто.

— Я… я не… — он запнулся, ища поддержки у Старшего Гу, но старый алхимик смотрел на нас, словно на двух интересных насекомых под стеклом.

— Молодой человек, — мягко, но твёрдо произнёс Старший Гу, обращаясь к Цзинь Тао. — В наших стенах мы чтим знание, независимо от того, на каком свитке оно записано. И мы уважаем тех, кто это знание передаёт. Твои же слова были поспешны.

Думаю, для Цзинь Тао это прозвучало как приговор. Впрочем, он вынес его сам себе. Своим высокомерием он загнал в угол нас всех: теперь Старший Гу не мог его защитить, не бросив вызов таинственной наставнице. А я не мог отступить, не опозорив себя и всю свою семью.

Его лицо исказилось внутренней борьбой. Гордость боролась со страхом. В конечном счёте, страх оказался сильнее.

— Я приношу свои извинения, — проскрипел он, глядя куда-то в пространство у моего плеча. Слова дались ему с таким трудом, будто он глотал раскалённые угли. — Мои слова о твоей наставнице были неуместны.

— Они были оскорбительны, — поправил я его, не повышая тона. — Но я принимаю твои извинения. Надеюсь, это послужит уроком на будущее.

Цзинь Тао сглотнул, его глаза блестели от злобы. Он медленно кивнул, почти не двигая головой, и, не говоря больше ни слова, быстрыми шагами направился выполнять поручение Старшего Гу.

Старший Алхимик Гу наблюдал за этой сценой с невозмутимым выражением лица. Когда Цзинь Тао скрылся, он перевёл взгляд на меня.

— Смело, — произнёс он. И в этом слове я услышал не осуждение, не одобрение, а констатацию факта, как если бы он сказал «температура достигла точки кипения». — Теперь, когда формальности улажены, пройдём. Покажи, чего стоят за этой смелостью знания.

Он повернулся и зашагал вглубь здания. Я последовал за ним, чувствуя, как адреналин понемногу отступает, сменяясь холодной решимостью. Первый раунд был выигран. Теперь начиналось главное испытание.

Мы вошли в просторную, аскетичную комнату с каменным полом и мощной вытяжкой под потолком. В центре стоял массивный каменный стол. Цзинь Тао, всё ещё багровый от ярости, уже разложил инструменты и несколько пакетиков с травами. Он стоял у стены, избегая моего взгляда, но я чувствовал его ненависть как физическое давление.

— Теория, — Старший Гу занял место у стола, скрестив руки на груди и буравя меня взглядом. — Допустим, тебе нужно приготовить «Эликсир Ясного Взора», но у тебя нет основного катализатора — пыльцы Лунного Жасмина. Какие три альтернативы ты можешь использовать, и как изменится процедура в каждом случае?

Вопрос был сложным, выходящим за рамки базового курса. Цзинь Тао едва слышно хмыкнул, ожидая моего провала.

Я закрыл глаза на секунду, и перед моим мысленным взором тут же всплыли страницы из базы данных Юнь Ли. Однако я не просто зачитывал ответ. Я пропускал его через призму собственного, ещё небольшого, но уже существующего понимания.

— Первый вариант: «Слеза Русалки», — начал я ровным голосом. — Процедура не изменится, но итоговый эликсир будет давать не ночное, а подводное зрение на короткий срок. Второй: «Корень Призрачного Свечения». Его нужно будет добавить на третьем этапе, а не на втором, и температура должна быть на двадцать градусов ниже. Эффект: зрение в тумане и мгле. Третий…

Я сделал паузу, глядя прямо на Старшего Гу.

— Третий: «Игла Слепого Скворца». Её нужно растереть в порошок и вдуть в уже готовый, остывающий отвар. Эликсир будет не улучшать зрение, а на короткое время давать эхолокацию, и вызовет временную светобоязнь. Это архаичный метод, рискованный, но действенный.