Идеальная помощница для орка-мэра (СИ) - Озерова Татьяна

Я глубоко вдохнула, собираясь с мыслями.

— Это так неожиданно для меня, — начала я, подбирая слова. — Мы... такие разные. Я без рода, без состояния, без диплома…

— Это для меня не важно, — резко отрезал он, но тут же смягчил тон, глядя, как я вскинула на него испуганный взгляд. — Для меня ты важна, Тина. И ты знаешь, что я пробился с низов. Разница в статусе для меня не имеет значения, — он мягко улыбнулся, глядя на меня. — И для тебя на самом деле тоже. Назови настоящую причину.

Он ждал, глядя на меня, и я сказала то, что в самом деле меня тревожило:

— Я думаю, что настоящая причина в том, что я… — я посмотрела на водопад, обнимая себя за плечи. — У меня... не было отношений ни с одним мужчиной. Вообще.

Я рискнула взглянуть на него. Он слушал, на перебивая, его лицо было невозмутимым, но внимательным.

— Был один человек. В Академии. Я думала, у него серьёзно... — я сжала пальцы на холодном ограждении смотровой площадки. — Но ему были нужны не я, а мои наработки. Мои чертежи.

Как хорошо, что он молчал, и не стал больше ничего говорить. Его светло-серые глаза были серьёзны.

Я же… сказала и выдохнула, сбросив с плеч тяжесть этих слов. Сказать это вслух было и страшно, и освобождающе.

— Когда я это поняла, я решила, что лучше быть одной. Что так безопаснее.

Глубоко вздохнув, я сказала, как есть, не видя смысл скрывать от него то, что чувствую и думаю на самом деле:

— Я хочу семью. Правда. Просто считала, что пока не время. Отложила до момента, когда не надо будет продолжаться за существование, — вскинула взгляд на него. — Возможно, это просто страх обмануться. Страх перед мужчинами. Перед тобой, — совсем тихо добавила я.

Несмотря на шум водопада он услышал.

— А теперь? — спросил он. — Всё ещё боишься меня?

Я посмотрела на кольцо на своём пальце, которое уже не казалось чужим.

— Меньше, — призналась я. — После вчерашнего ужина. После того, как ты слушал меня. После сегодняшнего утра. Ты не давишь. Ты... ждёшь.

Он кивнул, и его светло-серые глаза смягчились.

— Хорошо. Я рад это слышать.

Мы снова замолчали, и в тишине, нарушаемой только шумом водопада, созрел мой собственный, самый главный вопрос. Тот, что жёг мне губы с самого утра.

— А ты? — спросила я, заставляя себя встретиться с его взглядом. — Почему? Почему ты предложил это... мне? Ты мог бы взять в жёны кого угодно. Графинь, дочерей советников... Зачем тебе я?

Ярг не ответил сразу. Он сделал шаг ко мне, встав за моей спиной и закрыв меня от порывов ветра.

Его руки легли на перила по обе стороны от меня, и я снова оказалась в его личном пространстве, но теперь это казалось убежищем. От ветра. От всего мира вокруг нас.

— Я не был женат, Тина. Да, влюблялся. Но всегда чувствовал: не то. Как будто пытаешься вставить в механизм деталь, которая почти подходит, но виден изъян. Когда я с тобой, я чувствую себя не мэром, а мужчиной, который нашёл недостающую часть. Ту самую деталь, без которой весь механизм был неполным и работал вхолостую.

Я даже дыхание затаила от того, что он даже аналогию с механизмом и отсутствующей деталью подобрал такую же, какая была у меня для кольца.

Заключая меня в объятия, он взял мою руку, погладил пальцы с кольцом.

— Я предложил тебе брак, Тина, потому что не представляю своего будущего без тебя в нём. Никакого другого варианта для меня не существует. С тобой я точно знаю, сделаю всё, чтобы ты стала самой счастливой женщиной в королевстве.

Плавным, уверенным жестом он повернул меня к себе, поднял лицо за подбородок, заглядывая в глаза.

— Я знаю, Тина, — в его словах была такая непоколебимая уверенность, что у меня перехватило дыхание. — Я знаю, что ты — та самая. Единственная, с которой я хочу прожить всю жизнь. Красивая, умная, простая и близкая мне женщина, рядом с которой я только и живу. С которой я хочу семью. От которой я хочу детей.

От этих слов земля ушла из-под ног. У меня закружилась голова, и я крепче ухватилась за его жёсткие предплечья. Дети. Он думал о детях. Со мной…

Я, наверное, выглядела совершенно ошарашенной, потому что он улыбнулся и выразительно приподнял бровь.

— Браки между орками и людьми — не такая уж и редкость, Тина. И дети от таких союзов... они сильны, умны. В нашем королевстве у них всё складывается хорошо. В жизни, в обществе. Тебе об этом совершенно не стоит беспокоиться.

Мэр обнял меня, притянув к себе. Я почувствовала тепло его тела, его силу, защищающую меня от ветра и высоты. Его взгляд был серьёзным и бесконечно нежным.

Он склонился и поцеловал меня. Его губы коснулись моих бережно, словно опасался спугнуть.

И я подалась ему навстречу, ответила ему, позволяя векам сомкнуться, полностью отдавшись ощущениям.

Шум водопада отступил, превратившись в отдалённый гул.

Почувствовав мой отклик, его поцелуй тут же изменился. Нежность сменилась уверенной, плавной напористостью.

Его губы стали властными, покоряя, заставляя отвечать ему. Он приоткрыл мои губы, и его язык коснулся моего — горячий, влажный, настойчивый. Это был уже не просто жест, а полноценное вторжение, которого я одновременно боялась и желала всем своим существом.

Внутри меня всё сжалось, а потом распалось на тысячи трепещущих искр. Тёплый, тягучий комок страсти, так долго дремавший в глубине живота, вдруг распустился трепещущим цветком, затопив всё тело волной горячей слабости.

Я вцепилась пальцами в него, чувствуя, как под одеждой напряжены стальные мускулы. Моё тело прижалось к нему в поисках опоры, и я ощутила его возбуждение — твёрдый, мощный упор в низ моего живота, от которого по бёдрам пробежала предательская судорога сладостного ожидания.

Он оторвался, чтобы перевести дух, и я, запыхавшаяся, с пылающими щеками, едва могла держаться на ногах. Его светло-серые глаза потемнели, став цветом грозового неба, а в их глубине плясали дикие, первобытные огни.

— Видишь? — его голос был низким, хриплым от страсти, и он звучал прямо у моих губ. — Вот что ты со мной делаешь. И я не намерен с этим бороться. И тебе не позволю. В тебе столько огня, Тина, не сдерживай его.

Эти слова прозвучали обещанием освобождения от всех тех оков, что я сама на себя наложила.

Прежде чем я успела что-либо осознать, его губы снова нашли мои. На этот раз в его поцелуе не было ни намёка на нежность. Это было прямое, безжалостное и мастерское вторжение.

Он был опытен. Слишком опытен. Его губы двигались с уверенностью, точным знанием, как разжечь огонь, который он видел во мне.

Его язык скользнул глубже, властный и требовательный, исследуя, покоряя, заставляя мой собственный неловко повторять его движения, которые, я чувствовала, приводили его в полный восторг.

Одна его рука погрузилась в мои волосы, мягко, но неотвратимо откидывая мою голову назад, открывая шею для его горячих поцелуев. Другая скользнула по моей спине на поясницу, прижимая меня к нему так плотно, что я чувствовала каждый мускул его торса, весь внушительный рельеф его мощного тела.

И так же, как тогда в кабинете, его прикосновения, его горячие поцелуи обрушили все мои внутренние преграды.

Стены, которые я годами выстраивала, рассыпались в прах под его страстным, усиливающимся, но остающимся бережным, напором.

Его губы снова овладели моими, и я отдалась ему, его поцелую со страстью, которую сама в себе не ожидала. Во мне не осталось ни страха, ни сомнений, ни мыслей. Были только ощущения, всепоглощающие, ослепительные.

Мои руки сами обвились вокруг него, притягивая меня к нему сильнее. Я застонала в его рот, когда его властные руки скользнули с моей талии на ягодицы, сжимая мою плоть сквозь тонкую ткань платья.

Сдавленный рык вырвался из его груди, и его поцелуй обрушился на меня с новой, ещё более яростной силой.

Поцелуй всё длился и длился… Это был долгий, беспощадный поцелуй, который отнимал разум и даровал взамен лишь яркую, ослепительную радость.