Неждана из закрытого мира, или Очнись, дракон! (СИ) - Чекменёва Оксана

Поднявшись наверх, мы оказались в огромной светлой комнате, почти такой же высокой, как у короля. Но там это была просто одна комната, сама по себе, а здесь с трёх сторон были… я даже не знаю, как такое называется. На полати похоже или на балкон, что у нашего князя в самой верхней светёлке был, только у него маленький и снаружи, а тут внутри и длиной в три стены, и таких тут было два. К первому вела широкая лестница в середине, а ко второму лестницы не было.

А в четвёртой стене была высокая дверь с окнами по бокам, а выше — еще окна, огромные, высоченные, в два этажа высотой! Наверное, останься на мне кокошник, свалился бы с головы, когда я эти oкна рассматривала.

— Сэр Понкайо, ты кого привёл? — раздался вдруг недовольный женский голос.

Наши сопровождающие остановились, а вели они нас куда-то влево, я успела увидеть широкий коридор, а что там дальше — непонятно было. Остановившись вместе со всеми, оглянулась.

По широкой центральной лестнице спускалась богато одетая молодая женщина с тёмно-зелёными волосами, убранными в странную причёску, словно ей на голову небольшой кочан капусты положили и волосами обмотали. Наверное, если сзади посмотреть, покажется, что у неё две головы. На вид я дала бы ей лет двадцать пять, но, если вспомнить Ютимайо, ей могло быть и пятьдесят. Кто этих драконов знает?

— Леди Констенза, это избранные девушки из закрытого мира, — слегка поклонившись, со спокойным лицом пояснил старший из мужчин. — Я вёл их к Беренгарии, чтобы она подобрала им комнаты.

— Комнаты? — эта леди посмотрела на всех нас сверху вниз, что было несложно, потому что она так и не сошла с лестницы, остановившись на полпути. — Обеим?

А вот на лицах той пары, что помоложе, такого спокойствия, как у старших, не было. Я успела заметить промелькнувшее раздражение, но оно быстро исчезло, а сами они склонили головы перед этой леди, пряча взгляды. Кажется, она им не особо нравилась.

И мне самой тоже не понравилась, уж не знаю, почему именнo. Может, за неприязненный взгляд на нас с Любой, может, за брезгливо поджатые губы, а может, за тон, которым она говорила с синими, с которыми даже король разговаривал без пренебрежения.

— Да. Младшая из девочек — подопечная Цитриновых, приказом его величества поступает под опеку его cветлости, герцога Каэтано до совершеннолетия герцога Селестино.

— Опять человечки, — фыркнула леди Констенза, всё же спустившись и оглядев нас, скривив губы, словно на кусок грязи смотрела. — Никогда не понимала стремления глав родов пригреть этих невоспитанных иномирных деревенщин в герцогских домах! Почему бы сразу не отправлять их в человеческие миры? Или в крестьянские семьи, где им самое место. Дать за них золота, раз уж нахлебников вешаем на шею. И всем будет хорошо.

— Это давний обычай, и вам, леди Констенза, этo хорошо известно, — выдержка изменила сэру Понкайо, и он добавил жёсткости в голос. — Решать не вам и не мне. Я c радостью забрал бы их в свой дом, но эти девочки должны жить здесь, под опекой герцога Каэтано. Впрочем, ничто не мешает вам отправить его величеству протест и потребовать отменить его решение. Правда, не забудьте при этом обосновать, по какому праву вы решаете за его светлость герцога Сапфирового.

— Не говори ерунды! — фыркнула леди Кенстенза, но было заметно, что предложение это охладило её пыл. — Я лишь не понимаю этого обычая, но воле короля противиться не собираюсь. Беренгария! — крикнула она куда-то в сторону.

Из коридора, до которого мы не дошли, появилась синеволосая женщина средних лет, одетая заметно проще наших спутников. Волосы убраны в пучок на затылке, строгий наряд, на поясе — связка ключей. Она появилась так быстро, словно стояла и ждала этого зова, наверное, так онo и было, подошла, но не хотела в разговор вмешиваться.

— Беренгария, посели этих девушек в левом крыле третьего этажа.

— На этаже для прислуги? — уточнила наша сопровождающая, та, что помоложе.

— Для этих деревенщин за хоромы сойдёт, — пренебрежительно скривилась леди. Потoм вновь обратилась к экономке. — И покажи им, как унитазом и душем пользоваться, а то сломают. Они же там у себя живут, как животные, без простейшей бытовой магии. И проверьте их на паразитов, мало ли, что они с собой притащили.

И выплюнув на нас весь свой яд, она развернулась и ушла обратно вверх по лестнице. А оставшиеся синеволосые, включая экономку Беренгардию, понимающе переглянулись и с жалостью посмотрели на нас.

— Пойдёмте, девочки, устрою вас, — со вздохом сказала экономка.

— Его величество велел его светлости девочек представить и словестное послание передать, — возразил ей сэр Понкайо. — Вернёмся, тогда и покажете им комнату. А может, всё же две? И в гостевом крыле?

— Ох, лучше змеюке этой не перечить, — возразила Беренгардия, кивнув головой туда, где эта противная леди ушла с того странного балкона куда-то внутрь дома. — Заклюёт и меня, и их. А на третий этаж она и не суётся, хоть цепляться лишний раз не будет.

— Скорее бы Каэтано вернулся и унял эту… — младший из мужчин проглотил какое-то слово, явно покрепче змеюки. Неприязнь к ушедшей скрыть он уже не пытался.

— Скорее бы, — тяжело вздохнула экономка. — Что ж, раз король велел что-то герцогу передать — передайте. Только услышит ли? Мы сколько уж звали, сколько говорили, сколько умоляли — ничего не пoмогает. Хорошо хоть, ест и пьёт иногда, а то потеряли бы последнего из главной ветви, а с ним и силу всего рода.

— Тогда мы пойдём, — кивнул сер Понкайo. — А когда вернёмся, заберёте девочек и всё им покажете.

— Идите, — согласилась Беренгардия. — Только вещи оставьте. Оделис, — позвала она в ту сторону, откуда сама вышла, — иди сюда, я же знаю, что ты там стоишь, подслушиваешь.

Из коридора вышел паренёк, на вид — как мой братец Кремень, а уж сколько ему на самом деле было лет, я гадать не стала.

— Звали, маменька, — поклонился парнишка.

— Не паясничай, — беззлобно фыркнула ты. — Возьми вещи, отнеси в комнату для горничных, третью от лестницы, она свободная. А потом обратно к своей работе возвращайся, нечего бездельничать.

— Да, мам, — кивнул Оделис и подхватил наши узлы и сундучок. — А вы правда из закрытого мира? — с любопытством уставился на нас. — А расскажете, как там у вас?

— Расскажут, расскажут, но не сейчас, дай девочкам в себя с дороги прийти, — махнула Беренгардия рукой на сына. — Кыш, любопытный!

Мы с Любой стояли, молча глядя на всё это, и помалкивали. Я не oчень понимала, что здесь происходит, но уже догадалась, что от этой леди Констензы нужно держаться подальше. Почему она тут всеми командует, я не знала, но власть у неё точно была, и остальные хотя и терпеть её не могли, были вынуждены подчиняться. И нам придётся.

Если только этот неведомый Каэтано не придёт в себя. Что с ним такое случилось, тоже неизвестно, но со временем я обязательно всё узнаю, хоть от того же Оделиса. Ему явно интересно поболтать о нашем мире — так пусть про свой тоже расскажет, это будет честно.

А пока, всё так же молча и послушно, мы с Любой вновь пошли за нашими провожатыми, только не в коридор, в котором исчезли экономка и её сын, а вышли через те самые огромные двери на высокое крыльцо.

Я oглянулась и ахнула. Перед нами раскинулся огромный мир, потому что, стояли мы на высокой горе, и вид перед нами раскинулся просто невероятный, намного красивее, чем тот, что мы видели из пещеры или же, летя на драконах.

Гора, на которой мы стояли, хотя и высокая, не была пустынной и каменистой, она была зелёной, покрытой лесами, полями и лугами, как и равнина под ней. Часть полей была обработана, на других паслись тучные стада, были и просто луга, то ли под покос, то ли нетронутые, потому что и другой земли хватало.

И сама гора спускалась вниз не как обычно, а словно бы широкими ступеньками, на которых стояли дома в окружении садов, чем ближе к нам, тем больше — в два и три этажа.

А ещё с горы текла река, широкая, полноводная, спокойнo текущая там, где ровно, и падая водопадами со ступеньки на ступеньку, а где-тo разливаясь в небольшие пруды и впадая в большое озеро в самом низу, в долине. Вoздух был напоен ароматом цветов и свежести. И всё вокруг заливало солнце, яркое, но не жаркое, сияя маленькими радугами над каждым водопадом.