Сын серой смерти (СИ) - Веден

— Где Бинжи? — спросил я.

— Что? А, он в той комнате, которую ему выделили. Когда тут все началось, я отправил туда одного из Братьев — чтобы мальчишка не мешался нам под ногами.

— Понял, — сказал я, развернулся, и, не слушая полетевших мне в спину вопросов, кинулся к лестнице и наверх, туда, где, как я помнил, поселили Бинжи.

Подросток, как оказалось, как раз ругался с не выпускающим его охранником.

— Рейн! Скажи ему!

— Ага, говорю, — согласился я, жестом показывая охраннику, что его прежний приказ больше не действует. — Пойдем!

— Куда?

— По дороге расскажу…

Но рассказ пошел немного не так, как я планировал.

— Я не буду спасать магистра! — резко сказал Бинжи и остановился, скрестив руки на груди, едва я объяснил, что происходит.

— Но ты можешь? — уточнил я, тоже остановившись. — Я прав, верно? Те плотоядные рыбы в саду контрабандистов тебя не тронули, и ты сказал тогда, что звери тебе не опасны…

— Ты прав, но я не буду спасать этого, — губы подростка неприязненно искривились, — этого церковника! — последнее слово он произнес, будто выплюнул, будто то было худшее оскорбление, какое только можно придумать.

Да уж, по выражению лица Бинжи было ясно видно — взывать к доброте, милосердию и прочим подобным качествам бесполезно.

— Августуса послали со мной как советника, — сказал я. — Я мало что знаю о Младших кланах, и чтение документов тут не сильно поможет. Без Августуса мне будет куда труднее выполнить задание. Кроме того, верховный иерарх разозлится на меня, если старший магистр погибнет.

— Причем тут ты? Этот Августус сам умудрился столкнуться с небесной змеей, — Бинжи нахмурился.

— Сам, — согласился я. — Только вот Таллис, верховный иерарх, уже некоторое время мной недоволен и воспримет смерть старшего магистра как еще один повод меня обвинить.

Бинжи сжал руки в кулаки так, что костяшки побелели. Глубоко вздохнул, выдохнул.

— Ладно, — сказал отрывисто, — пойдем.

Глава 16

За несколько минут моего отсутствия во внутреннем дворе замка ничего не изменилось.

Сойдя со ступеней, Бинжи сперва постоял на месте, оглядываясь, потом зашагал в сторону змеи. Та подняла голову выше, изогнула верхнюю часть туловища, сердито зашипела — и будто запнулась. Замолчала. Качнулась из стороны в сторону и зашипела снова, только теперь гнева в этом звуке не было. Теперь в нем отчетливо слышалась растерянность. Можно было подумать, что появление Бинжи змею смутило.

Впрочем, она такая тут была не одна — и охранники, и Братья, и даже скованный кольцами тела змеи Августус тоже выглядели озадаченными.

Когда мы разговаривали на лестнице, Бинжи, казалось, нисколько не сомневался в своих способностях, да и сейчас, судя по выражению его лица и движениям, эта уверенность не поколебалась. Но я все же держал свои невидимые конечности наготове — на случай, если придется спасать подростка от опомнившейся змеи.

А та, кстати, перестала шипеть вовсе, и, когда Бинжи подошел к ней вплотную, изогнула длинную шею и ткнулась мордой ему в плечо, явно напрашиваясь на ласку.

Хм, и впрямь, как Бинжи упомянул тогда, «звери его любили». Похоже, подростку досталась уникальная разновидность «живой магии», заставляющая всех неразумных существ ощущать к нему немедленную симпатию.

Бинжи что-то змее сказал, и та, без всякого сопротивления, ослабила кольца своего тела. Августус, неожиданно оказавшийся на свободе, не удержал равновесие и упал. Правда, тут же вскочил и торопливо попятился в ту сторону, где стояли его охранники.

Потом змея открыла рот снова, и мне показалось, что в этот раз в ее шипении прозвучали плаксивые интонации. Бинжи слушал молча, чуть склонив голову набок. Потом повернулся ко мне.

— Она жалуется, что плохие люди заманили ее сюда, используя «фальшивый блеск». Не знаю только, что это такое…

— Жалуется, — повторил я. — То есть змея умеет говорить? Она разумна?

А про себя подумал, что, похоже, впервые слышу язык, который не понимаю.

Но Бинжи покачал головой.

— Нет. По крайней мере, не так разумна, как человек. Ну… может, как собака.

— А «плохие люди» — это хозяева замка? — уточнил я.

Бинжи пожал плечами.

— Не знаю. Она почти не различает людей и не понимает, что значит «хозяева». Магистр ей понравился, потому что его магия пахла похоже на то, как пахнет у нее дома.

— То есть она не собиралась его съесть?

— Нет, — Бинжи засмеялся. — Да она бы и не смогла. Она же не полностью материальна.

Похоже, после общения с небесной змеей настроение у Бинжи выправилось, и даже тот факт, что он спас церковника, его больше не расстраивал.

Я повернулся к младшему командиру Достойных Братьев и подозвал его к нам.

— Боюсь, что нам придется здесь задержаться еще на некоторое время…

— Если после каждой ночевки потребуется оставлять позади по паре Братьев, то вы, господин Рейн, быстро останетесь без охраны, — мрачно предрек Гонджи.

— Так давайте оставим только одного, — предложил я.

— Нельзя, — отозвался он с сожалением. — Запрещено уложениями. Исключения допустимы только в самых крайних случаях, к которым наша ситуация не относится.

Под «нашей ситуацией» Гонджи подразумевал необходимость арестовать хозяев замка, надеть на них блокирующие магию браслеты и отправить их в столицу, в сопровождении тех самых двух Братьев, из-за потери которых он так печалился.

После короткого допроса под ментальным давлением выяснилось, что хозяева замка недавно обнаружили способ наконец-то поправить свое незавидное финансовое положение. Способ, о котором прежде ни Гонджи, ни его люди, ни даже магистр Августус не слышали. Ну и я, естественно, тоже. Заключался он в приманивании существ из Верхнего Мира, поимки их в ловушку, а затем продажи — целиком или по частям.

Этот старый замок, как оказалось, был построен под точкой пересечения магических течений, любимых жителями Верхнего Мира. Заказчик, который и надоумил хозяев начать новый «промысел», оставил специальный амулет, способный создать тот самый «фальшивый блеск», приманивший радужницу. Она была не первой жертвой, попавшей в ловушку, но первой, сумевшей частично вырваться.

Амулет придавал духовным телам небесных существ материальность, которая сковывала их, не позволяя вернуться наверх. Однако последняя радужница оказалась умнее, чем пойманные прежде змеи. Высвободив собственную силу, она частично разрушила амулет и сбежала в нежилое крыло замка — как раз перед нашим приездом. И именно в это крыло вчера вечером отправился Бинжи, почуяв «странное», и там же его заметили хозяева, пытающиеся отыскать беглянку и одновременно не привлечь наше внимание…

— Но почему она напала на меня? — воскликнул Августус.

— Радужница почуяла вашу магию, которая показалась ей знакомой, и сама выползла из укрытия, — пояснил Бинжи, тоже присутствовавший при допросе, когда хозяева на вопрос магистра ответить не смогли. — Если бы вы не вышли во внутренний двор, она бы пробралась в ваши покои. Дело в том, что она все еще на краткое время может становиться полностью бестелесной. И это было не нападение. Она просто надеялась, что вы поможете ей вернуться домой.

Вряд ли змея сумела все это Бинжи рассказать. Скорее всего, многое он додумал самостоятельно. Но встревать в разговор с пояснениями я, конечно, не стал.

Августус лишь часто заморгал, явно не зная, как реагировать.

— С арестованными понятно, — сказал я, когда мы вышли из помещения, в котором проводился допрос, оставив внутри несколько Достойных Братьев — приглядывать за хозяевами замка. — Но что делать со змеей? Раз ей мешает вернуться тот самый амулет, которым ее поймали… Магистр, — я развернулся к Августусу. — Ваш орден ведь занимается не только созданием големов… То есть, я хочу сказать, их создание невозможно без мастерства в артефакторике. Возможно, вы сумеете разобраться в работе амулета, который оставил хозяевам заказчик? Разобраться и остановить его действие?