Ближайшие ряды мёртвых опрокинуло, а мне разорвало барабанные перепонки. Ряды лучников на стенах упали, хватаясь за уши.
Я давил и давил, не прекращая, вкладывая океаны силы в удар. Зияющий непроглядным мраком щупальца с грохотом обрушивались на щит вновь и вновь, и вместе с ними воздух разрывали чёрные молнии.
И всё же, моим силам был предел. И дело было даже не в объёмах энергии, что я способен сохранить в своей душе, нет. Спустя несколько долгих, тягучих десятков секунд я явственно осознал, что если я продолжу, то просто умру здесь. Ибо с каждой новой секундой моё сознание плыло от невыносимой боли и нагрузки, и чем хуже мне становилось, тем больше силы требовалось, чтобы поддерживать эту атаку.
Силам живого человека всё же есть предел: когда поток смерти достигает его пика, никакая регенерация тебя не спасёт. Просто потому, что он будет столь велик и силён, что превратит тебя в мёртвый кусок мяса мгновенно…
Я бы воскрес, конечно. Вот только проблема была в том, что усиливающие ритуалы рассчитаны на живого человека, и угаснут после моей первой смерти, ослабляя меня. Не критично, я и без них на многое способен: но повторить подобный удар всё же не смогу.
Меня хватило на минуту. Воздух заволокло тёмно-серой, почти чёрной дымкой смерти от избыточной энергии, закрывая обзор всем… И я резко выдохнул, отпуская атаку и переводя дух.
Дымка рассеялась: я потянул на себя силу смерти на автомате, даже без сознательного усилия.
Ворота и стены оказались невредимы. Неведомый щит погас. Он не спасал защитника от звука раздираемого в клочья пространства: даже так, вероятно, я убил или искалечил десятки и сотни людей. Но защита выдержала…
Сколько же силы в этой дряни?
Я мрачно сплюнул, подтянул щупальца к себе поближе, и двинулся вдоль стены. А затем, резко остановившись, обрушился с новым ударом на город. Из ушей вновь потекла кровь, впрочем, в сравнении с болью от медитации тысячи нитей: это было мелочью…
В этот раз защитники не стреляли, отойдя вглубь. Вновь и вновь потоки чёрных молний вонзились в сияющий зелёный щит. Вновь и вновь чёрные щупальца бились о непреодолимую защиту: но тщетно.
Я испробовал несколько разных подходов. Пробовал атаковать пожирателем материи, и щупальца взрывали огромные ямы, падая к подножию мистической защиты святой земли. Пытался бить остриём нитей в одну точку, стараясь истощить узкий участок силового поля. Бил широким фронтом, стараясь охватить максимально большую площадь.
Всё оказалось бесполезно. Проклятый щит жизни стоял, и ему словно было всё нипочём… Я бился об него битый час, двигаясь вдоль стен, ища слабые месты, но даже моего могущества, похоже, в этот раз оказалось мало.
А ведь силы тоже таяли. Напоследок я вернулся к стартовым воротам и приказал Улосу, что неприметной, почти незаметной фигурой притаился в задних рядах солдат.
— Возьми всех, кто владеет молниями смерти, раздели на группы по двадцать человек, и пусть они ударят одновременно со мной. С предельной дистанции.
Молния смерти была одним из самых дальнобойных проклятий в арсенале начинающих адептов смерти. Не слишком могущественная и масштабная вещь, пусть и хорошо пробивает защиту: ей и человека-то не всегда с первого раза убить можно. Хотя, полагаю, всё зависит от силы и мастерства.
Наверное, сейчас я бы смогу убить простой молнией смерти даже нескольких людей. Надо будет как-нибудь попробовать.
Я чувствовал, что это моя последняя атака. Мои культисты даже прокричали боевой клич:
— Даже смерть нас не остановит!
Это заставило меня улыбнуться. И мы ударили: вместе. Молнии смерти чёрными вспышками пронзили воздух, заставляя щит засветится сразу в нескольких местах. Чёрные щупальца вновь с грохочущим ударом обрушились на защиту Кордигарда. Искрящиеся молниями клубы чёрного дыма смерти затмили, пожалуй, целый километр вширь.
Я пошатнулся, впервые за долгое время почувствовав слабость. Боль, тошнота, и давление словно таранными тисками сдавили разум…
И я со вздохом отпустил контроль, развеивая нити одну за другой. Щупальца напоследок вяло зашевелились, словно обиженные, и медленно втянулись в меня обратно.
Тёмная дымка рассеялась, но город всё ещё стоял невредимым.
Сперва мне стало невероятно легко: наверное, приспособившись, я даже не осознавал, насколько могучее давление оказывалось на меня при поддержке этой техники. Я чувствовал себя, словно атлант, расправивший плечи и поднявший небосвод: осталась лишь лёгкая, приятная усталость.
А затем из глубины души поднялся гнев.
Неужели всего, чего я добился, было мало?! Что за проклятая магия, которой владеют эти твари? Бездна, я же способен убить королевство! Как они делают это? Откуда такая сила?!
Мне потребовалось сделать несколько глубоких вдохов и выдохов, беря себя в руки: подобная несправедливость вкупе с тяжелейшей ударной техникой, достойной тёмного властелина, поставила на грань даже мой самоконтроль. Внутри меня яростным демоном билась злоба: мне хотелось вновь и вновь обрушиваться на эту защиту, расколоть саму землю, уничтожить здесь всё живое, любой ценой, даже если мне придётся неделями, месяцами, годами биться о непреодолимую защиту! Создать мёртвую, непроходимую землю вокруг, принести себя в жертву миллион раз, положить гекатомбы жертв, но взять этот трижды проклятый город! Должен быть предел их силе, я могу больше, я же тёмный лорд, несокрушимый повелитель смерти, страх всего живого…
Но умный король не поддаётся гневу, размышляя холодно и ясно. А умный император - тем более. И я отнюдь не собирался становиться глупцом от одной неудачи. Настало время испробовать иные инструменты. Бросив последний взгляд на город, было пошел обратно, однако, напоследок, не удержавшись, развернулся и бросил последний залп черный молний. Тот все еще бессильно соскользнул со щита... Больше я не оборачивался.
Я подошёл к людям Грицелиуса, одетым в чёрные балахоны.
— Защита от смерти хорошо, и у нас, возможно, займёт немало времени на осаду: быстро пробить её не получилось. — сухо сказал я. — Значит, настал черёд вашего удара. Приступайте.
Повелитель пламени взял с собой двадцать человек: ровно столько, по его мнению, должны объединить силы с минимумом потерь. Мне не были знакомы лица его магистров, но, к моему удивлению, среди них оказался и Итем.
Маги круга стихий выдвинулись вперед, подходя ближе к стенам: и это не осталось незамеченным. Я приготовился прикрыть их, но в этот раз ожидания оправдались: по ним не стали стрелять сразу. На стену поднялись уже знакомые мне мастера в серых робах…
Волшебники красных башен резко скинули с себя черные балахоны, показывая под ними роскошные, дорогие красные робы, и хором крикнули, выстраиваясь полуовалом:
— Мы — пламя!
