— Я могу понести тебя, если ты устала. — простодушно предложил Аттарок без всякой задней мысли.
Ответом ему был скептический, полный подозрений взгляд.
— До ванной? Нет, спасибо, дойду как-нибудь сама. — фыркнула женщина.
Король, впрочем, совсем не смутился, хлопнув в ладоши.
— Бадью с тёплой водой сюда тащите, живо! — крикнул солдатам владыка пустыни. — И этих, как их там… Масел мыльных.
В другое время, пожалуй, солдаты и могли бы отказаться выполнять такой приказ. Но не после того, как разминулись со смертью. Таллистрийки заслужили свой отдых: и даже среди самых рьяных ревнителей традиций не нашлось бы того, кто мог заявить обратное.
К вечеру посвежевшая, повеселевшая и изрядно более жизнерадостная Элеонора вернулась в наблюдательную комнату.
— Ты даже не сменил одежду. — поджала губы женщина, втянув носом воздух.
— Я же дикарь, мне можно. — скрыл улыбку пустынник.
— Тебе тоже стоит отдохнуть. — вздохнула целительница. — Даже без его чёрной магии, битва на стенах будет тяжёлой. Посмотри на эти ряды... До самого горизонта. Они что-то делали?
— Выстраиваются для атаки. Однако полководец, похоже, крайне неопытный. Выходит, он отослал герцога, заменив его кем-то. — дёрнул щекой король Ниоры.
— Тем лучше для нас, разве нет? — приподняла бровь Элеонора.
— Конечно. Но это странно. А странности на войне могут оборачиваться очень нехорошими вещами. — покачал головой Аттарок.
— Ну, раз ты такой умный, скажи, когда нам ожидать новой атаки. — хмыкнула таллистрийка.
Пустынник пожевал губами, а затем уверенно ответил:
— Они закончат к рассвету, если судить скорости построений. Думаю, тогда и атакует. Хотя я бы ударил ночью, не дожидаясь готовности всех сотен.
— Выходит, до ночи ты можешь спать? — педантично уточнила женщина. — Я предпочитаю отдохнувшего защитника уставшему.
— Я могу не спать сутками.
— Я тоже, но для здоровья это вредно. Так что лучше пойди и выспись. Я останусь на посту.
— Нет. — жестко ответил Аттарок.
Женщина возмущённо фыркнула.
— Ну, раз так, тогда я сама буду спать. Разбуди, как пойдут в атаку. Прошлая защита была непростой, я устала!
С этими словами целительница невозмутимо расстелила на полу комнаты походный спальный мешок, залезла в него и немедленно уснула.
Король Ниоры только покачал головой, глядя на это. Неужели она не понимает? Один пропущенный удар чёрных молний, и в радиусе сотни метров от барбакана не выживет никто. Пожалуй, мужчина даже затруднялся сказать чего в этой женщине сильнее: непринуждённая безалаберность или твёрдая верность долгу. Спать на посту… С другой стороны, она выбрала сон на каменном полу возвращению в уютную кровать, не позволяя себя уйти. Даже ванну принимала и отдыхала, не покидая комнаты барбакана.
Сам мужчина не сомкнул глаз вплоть до рассвета, неотрывно наблюдая за перемещениями вражеской армии. Что же, в эту ночь, по крайней мере, ему не довелось отлучаться, чтобы следить за своими солдатами…
Повелитель смерти явился на рассвете, как и ожидалось. Прищурившись, король Ниоры с удивлением рассмотрел на лице врага странные, незнакомые символы. Непонятные, чужеродные, словно бы явившиеся из иного мира…
Каково их значение? Какова их цель? Зловещее лицо противника словно осунулось, превращаясь в нечеловеческую маску, внушающую ужас.
Аттарок тронул рукой плечо целительницы, мгновенно заставляя ту проснуться.
— Он здесь. Зови людей.
Целительницы привычно выстроились у надвратного механизма: в этот раз на лицах женщин можно было заметить удовлетворённую уверенность. Элеонора прикрыла глаза, нащупывая местоположение противника… А затем широко раскрыла их в изрядном удивлении.
Аттарок нахмурился, видя выражение лица женщины.
— Что-то не так?
Целительница вздохнула, сжала кулаки, закрыла глаза, и вновь их открыла. А затем перевела мрачный взгляд на короля:
— Не знаю… Я чувствую… Что-то странное. Очень странное. Как будто человек, что находится на том месте… Словно бы полумертвый. Как тяжелораненый, умирающий, и древний старик одновременно. Это похоже… Наверное, больше всего похоже на проклятья, от которых умирали наши воины. Он словно проклял сам себя и вот-вот умрёт! В нём почти не осталось жизни, я едва могу её нащупать! Я даже не уверена, тот ли это самый человек, хотя ясно запомнила его жизнь вчера!
Король Ниоры бросил взгляд на приближающуюся к стенам фигуру. Мантия была той же. Лицо… Лицо было слабо узнаваемым, искажёнными, разрисованным неведомыми символами.
Однако Аттарок однажды стоял лицом к лицу с повелителем смерти: и он запомнил его глаза. Холодные, безжалостные, бесчестные… Глаза убийцы, что способен перешагнуть через любое тело не моргнув и глазом, но с таящимся гневом безрассудной песчаной бури на их дне.
— Этот тот же ублюдок. — процедил король. — Можешь не сомневаться.
Женщина вздохнула, сжав и разжав кулаки, быстро изгоняя из себя растерянность.
— Не знаю, что он сделал с собой, но теперь я не уверена, что смогу отследить точный момент удара, как вчера. — серьёзно сказала она, посмотрев на короля. — Ты должен направлять меня, держать щит постоянно нам точно не хватит сил. Следи за руками, за движением, используй воинское чутьё, интуицию, что угодно! Но ты должен точно дать мне знать, когда держать удар.
Аттарок молча кивнул, принимая правила игры.
Повелитель смерти подошёл на дистанцию удара, и король Ниоры прищурился, внимательно изучая взглядом противника. Пока ничто не выдавало подготовку: противник просто закрыл глаза и принял спокойную, мирную позу, совсем не излучая агрессии.
У великого солнца пустыни засосало под лодыжкой. А затем из спины противника медленно, неторопливо выросло гигантское, чёрное щупальце…
— Мать природа, это что ещё за дрянь? — поражённо выдохнула одна из таллистриек.
— Лучников на стены! — крикнул король.
За первым щупальцем появилось второе, третье, десятое… За спиной неподвижно стоящего мастера смерти словно неторопливо разворачивал свои орудия гигантский спрут, готовясь к атаке. Защёлкали тетивы стрелков, вышедших на стены: но тщетно. Одно из вальяжных, почти неподвижных щупалец, совершенно внезапно быстро, почти мгновенно дёрнулось, одним броском обращая стрелы в прах.
— Во имя всех богов, проклятий, самого потока и сути всего сущего, кто-нибудь скажет мне, что это за сила? — рявкнул король.
Ответом ему было лишь зловещее молчание.
