Почему он оставил их? Почему бросил умирать остальных его братьев в отчаянном бою с неведомой тварью из иных миров? Почему позволяет случиться смерти столь многих? Неужели всё, что говорил его бог ему однажды, это ложь? И они, церковь, вдалбливают людям в голове пустую брехню? РАДИ ЧЕГО?
Отчаянная, праведная ярость вкупе с жесточайшим разочарованием бушевали в душе волшебника, словно выжигая его изнутри. Обманутые надежды, лживые догматы… Нет, первосвященник искренне верил в своего бога всем сердцем. И оттого было только больнее.
Он верил, когда Отец бросил его умирать в смертельной ловушке. Верил, когда Отец допустил смерть целого королевства. Верил, когда, они проиграли битву, положив сотни тысячей людей и лучших мастеров королевств в бессмысленной бойне.
Но сейчас, когда невообразимое, почти всесильное чудовище стоит на пороге города, полного даже не солдат, а мирных жителей, готовясь стереть его с лица Тиала… Как можно молчать в такой момент? Как можно игнорировать это? Кордигард — это же святая земля, место, где на Тиал ступили первые люди, сотворёнными отцом, колыбель перворождения…
Даже вера фанатика имеет свой предел. Даже крепчайшие убеждения могут разбиться в пыль, если сталкиваются с настолько несоответствующей реальностью.
И Этериас не выдержал. С яростным, отчаянным криком волшебник вскинул руки, обрушивая на статую бога всю мощь своей магии. Статуя Отца была сделана из прочнейшего белого гранита, что знали люди, был укреплён стихией земли, хранил в себе остатки силы бога…
И всё же праведный, светлый гнев, возможно, одного из сильнейших магов, что остались в королевствах, раздробил её вдребезги, словно стекло. Гранитная шрапнель разлетелась во все стороны вместе со вспышкой света, ударив даже по Этериасу.
Маг мрачно обвёл руками дело своих рук, и медленно провёл рукой перед лицом, лёгкими порывами ветра выталкивая из порезов каменные осколки. На миг ему показалось, что этот акт несомненного святотатства сделает ему легче… Но гнев никуда не ушел.
Это может быть хорошей тренировкой, мрачно подумал Этериас. И принялся уничтожать камни: плавить их огнём, светом, стирать в пыль, отрабатывая каждый боевой приём, что он знал и мог придумать.
Это не осталось незамеченным: несомненно, стражники, несущие посты на стенах и слуги в королевском квартале заметили вспышки огня, света, и грохот, доносящийся из храма.
Его святейшество взывает к создателю: так думали они. Святое бдение…
Однако в храме не было больше ничего святого. И ничего божественного. Спустя несколько часов, в самый разгар ночи, когда оставалось ещё пару часов до рассвета, Этериас наконец-то опустил руки после изнурительной тренировки. В храме больше не осталось ничего целого: лишь каменная пыль, крошка, оплавленный потолок, колонны, стены… Одни лишь фрески и стекло уцелело.
Чародей тяжёлым взглядом обвёл дело рук своих. А затем, вздохнув, уселся в позу для медитации. Рассвет уже скоро. Ему ещё надо восстановить силы для грядущей битвы. Даже если эта станет для него последней, это не значит, что надо сдаваться до её исхода.
Король Ниоры так и не сомкнул глаз до самого рассвета: но, вопреки ожиданиям, враги слегка запаздывали, позволяя иным защитникам вдоволь поспать. Лишь когда время стало идти к полудню, на горизонте показались первые полки мертвецов.
— Время пришло. — тронул плечо спящей целительницы король. — Их армия на подходе.
Пару секунд на него смотрело заспанное, непонимающее лицо… А затем Элеонора резко вскочила, принявшись что-то искать в своей сумке, стоящей рядом со столом. Мгновением позже она выудила оттуда гроздь колокольчиков, и по барбакану разнеся громкий, мелодичный перезвон, заставивший Аттарока слегка поморщиться.
Всего минутой позже в их комнату поднялась молодая целительница.
— Мия, созывай первую линию в комнате с подъёмным механизмом. — приказала Элеонора.
— Да, госпожа. — кивнула девушка, немедленно ретировавшись.
— Думаешь, ударят по воротам? — задумчивым взглядом проводил девичью фигурку Аттарок.
— Это очевидное уязвимое место стен. — пожала плечами женщина. — Но мы будем наблюдать за ними в любом случае. В стенах есть отличные проходы, если что, мы сможем быстро смещаться и укреплять защиту на нужном участке. На этот же случай я приказала девочкам подготовить свежие группы в каждой башне.
Вскоре Элеонора вместе с Аттароком поднялись в обширное помещение с надвратным механизмом: отсюда открывался неплохой обзор на поле и дорогу перед их частью городских стен.
Король Ниоры припал к бойнице, внимательно всматриваясь в подступающие ряды противника.
— Что они делают? — пыталась привстать на носочки за его широкой спиной целительница, чтобы тоже посмотреть.
— Берут город в полукольцо. Несколько сотен тысяч, может больше… Разведчики не ошиблись. — скрипнул зубами Аттарок.
Бросив смеющийся взгляд на Элеонору, что почти подпрыгивала от нетерпения, словно обычная девчонка, мужчина иронично заметил:
— Ты знаешь, рядом есть ещё бойницы. Ты могла бы осмотреть всё там.
Женщина слегка смутилась, заметив этот взгляд, однако быстро перешла в атаку:
— Незачем смеяться, это моя первая битва! И вообще, ты должен защищать меня, разве нет? Если я буду смотреть в другую бойницу, то туда может попасть стрела! А так я спрячусь за твоей спиной.
— И стрелу получу я. Справедливо. — с лёгкой ехидцей кивнул Аттарок.
— Я легко тебя вылечу даже от десятка стрел. — пренебрежительно махнула рукой повелительница жизни. — Тебе-то шрамы не страшны!
А ещё говорят в Ниоре порядки несправедливые, подумал король.
Вскоре в комнату с подъёмным механизмом ворот набилось немало женщины в зелёных балахонах. Элеонора, вызвав к себе шестёрку наиболее старших, скомандовала:
— Образуем звезду с фокусом на мне. Семерых должно хватить, вложить одновременно больше силы в щит не сможет никто из нас. Остальные заменяют выбывших. Кассия, ты заменяешь меня, если мне не хватит сил. Всем всё ясно?
Женщина средних лет, названная Кассией, покачала головой.
— Не уверена, что мне хватит сил удержать семёрку надолго, если ты не справишься. Пару ударов, быть может.
— Тогда тебя заменит кто-то ещё. — отрезала предводительница круга жизни. — Ещё вопросы?
Женщины и девушки мрачно кивнули, подтверждая получение указаний. А затем принялись тихо переговариваться, ожидая нападения.
— Он выдвинулся к воротам. Идёт медленно, неспешно. — внезапно для всех раздался бас короля Ниоры.
— Выстраиваемся. — коротко приказала Элеонора, превращая лицо в холодную, бесстрашную каменную маску.
