— Проглотила?! — от любопытства Аарон приподнялся на ногте, простыня соскользнула с его крепкого плеча, обнажая рельефный торс.
— Что? — на секунду я теряю нить разговора, но все же беру себя в руки, — Нет же! Хуже!
— Хуже?
— В назначенный день он за столом с дамой, надо сказать, не юной. Мы выносим пирог. Ясное дело, что вся прислуга уже в курсе, стоят, улыбаются. Дама находит в пироге кольцо.
— И теряет сознание?
— Аарон! Не перебивай, — я натягиваю простыню ему на голову, он со смехом снимает ее, — в общем, встает бакалейщик на одно колено, а она кольцо оставила и бежать. Вжух и след простыл. Мы замерли, стоим, смотрим на жениха, вся таверна смотрит, а он постоял так минуту, поднялся и говорит:
— Да не переживайте вы так, она уже третий раз так сбегает.
— Не может быть! — Аарон не может перестать смеяться, кажется улыбка редко покидает его лицо.
Может быть во сне? Увижу ли я когда-нибудь его спящим?
— История этим не кончилась. Уговорил он ее, но на свадьбе на всякий случай двери и окна храма были заколочены, — я с улыбкой заканчиваю рассказ.
— Ты права, таверны — кладезь человеческих историй, но «приличный молодой принц не позволит себе без крайней нужды появиться в таком злачном месте», — Аарон снова пародирует своего наставника Скорна так ловко, что теперь смеюсь я.
— Он зануда.
— Ты же не в таверне, ты на крыше таверны, — возражаю я, ложусь на спину и снова поднимаю глаза к бескрайнему звездному небу.
— Сейчас я веду себя не как приличный молодой принц, — в голосе Аарона впервые проскальзывает серьезность, — Я должен был быть во дворце, на поминках, сидеть с умерено скорбным лицом и выслушивать соболезнования.
Я нащупываю его руку и сжимаю крепко.
— Я тоже ненавижу поминки матери. Не надо лишний раз напоминать, я итак живу с дырой в груди.
Аарон притягивает меня к себе и крепко обнимает, утыкаясь носом в шею.
— Я не просто так сбежал погулять по крышам. Есть кое что, что я еще никому не говорил. И это меня съедает изнутри. Не просто дыра, а портал, который всасывает все хорошее из моей жизни.
Я бросаю взгляд на звезды, затем смотрю на него. Искры в его глазах? Или отражение неба? Столько черной горечи, столько боли.
— Ты можешь рассказать мне, я сохраню твой секрет.
Аарон вздыхает, будто решается на прыжок с высоты, а затем тихо произносит:
— Я виноват в смерти брата. Кажется, я его убил…
— Мам? Ма-а-ам! — Лия вырвала меня из воспоминаний, подергав за край рукава, — розовые пионы подойдут?
Я и сама не заметила, как уже успела разобрать букеты и сложить цветы друг к другу. Лия предлагала мне соединить веточки зелени с пионами, хотя моя рука уже легла на лилию.
— Пионы подойдут, но только немного, чтобы не перегрузить композицию, — ответила я, аккуратно срезая стебли под углом.
Нужно срочно прекратить череду воспоминаний. Аарон, его смех, его шепот, его секреты. Невесты эти. Но Лия, кажется, была всем довольна. В конце концов, я здесь ради нее.
Дочка со всей серьёзностью добавила три пышных бутона. Мы закрепили их шелковыми лентами, перевязав концы аккуратным бантом.
— Мам, смотри, какой красивый! — радостно воскликнула Лия, поднимая вазу, наполненную водой и готовым букетом.
— Очень красивый, малышка, — согласилась я, поглаживая её по светлым волосам.
На улице уже вечерело. В окнах гостевого дома начали загораться первые огни, а из сада доносился звонкий, наигранный смех невест. Я вышла к окну, прикрыла ставни.
— Мам, — позвала Лия, глядя на меня, а потом перевела взгляд на шкаф, который, казалось, вот-вот взорвётся от количества платьев внутри. Он даже тихонько потрескивал, будто готовился сдаться под напором ткани. — Может, тебе нарядиться для ужина?
* * *
Я покачала головой, с лёгкой усмешкой:
— Нет, малышка. В моей одежде мне гораздо удобнее.
Я не стала говорить, что мне было неприятно от одной мысли, что что-то из нарядов шила Мелисса. Я прислушалась к своим чувствам и поняла, что это была не ревность, а скорее брезгливость.
Я взглянула на часы, понимая, что мы провозились с букетами до самого ужина. Зато комната теперь смотрелась хорошо. На душе стало полегче.
И все же для ужина я надела свою самую красивую шаль, нежно-голубую, подходящую к глазам, заколола брошью. Не хотелось признавался самой себе, но я старалась выглядеть красивее для Аарона.
За нами вскоре зашла Олейна, мы спустились в столовую затем, чтобы узнать, что Аарона не будет. Для него и невест накрыт отдельный стол. Приветственный ужин. Краем уха я услышала, как Олейна, уходя на кухню, сквозь зубы пожелала им всем подавиться. Я была готова согласиться. Кто бы подумал, что эта ворчунья, постоянно делающая мне замечания, все же на нашей стороне. Хотя, какая уж тут сторона. Аарон наглядно демонстрировал нам наше место.
Лия, похоже, тоже ждала встречи с папой, на счастье, в столовой был король. Веселый, шумный, громогласный и, похоже, обожающий внучку до неприличия.
— А вот и мои девочки! Как твои цветочные дела, малышка?
— Очень красивые букеты мы с мамой сделали! — Лия подошла ближе и подняла голову, её лицо сияло от радости. — Завтра мы сделаем ещё лучше, вот увидишь!
Король расхохотался, поставил бокал и подхватил внучку на руки:
— Вот это настрой! А что скажет наша Даря? Завтра как раз нужно украсить беседку в саду по сезону. Справитесь, девочки?
— Справимся!
Ответила Лия прежде чем я успела открыть рот. Ну и ладно. Мы заняли свои места за столом. Король поддерживал светский разговор, рассказывая о том, как завтра на отборе отсеивается очередная группа девушек — не меньше десяти, а то и двадцать. Я вежливо что-то отвечала, пока вдруг не поймала отражение короля в начищенном до блеска медном кувшине.
Он следил за мной, за моими ответами. Я вдруг поняла, что он нарочно заводит неприятный разговор, изучая мою реакцию. Хочет узнать, что я из себя представляю? Мне бы тоже неплохо было бы его раскусить. Что прячется за его пьяной беззаботностью и безудержным весельем?
Лия, не обращая внимания на наш разговор, с энтузиазмом вклинивалась и рассказывала о том, как она хочет оформить ведь дворец цветами, добавляя всё больше выдуманных деталей. Король слушал её с теплотой, а я заметила, что мои мысли начинают блуждать.
Аарон так и не появился. Его отсутствие раздражало меня больше, чем я готова была признать.
— Завтра будем выбирать тебе пони, — улыбнулся Грегори и посмотрел на меня.
Лия запищала от радости, а я отставила бокал с водой и строго сказала:
— Только после того, как кто-то прочтет четыре предложения и сделает примеры из книжки.
Дочка простонала, но спорить не стала.
— Уроки, в таком возрасте! Даря, смилуйся над нашей принцессой, — улыбнулся король.
— Да, мам, милуйся! — тут же подхватила Лия.
Я отставила стакан с водой в сторону и строго посмотрела на обоих:
— Есть правила и обязанности. То, что мы несколько дней пропускали занятия не значит, что их отменили, — Лия сникла, понимая, что спорить бесполезно, — и Ваше Величество, пока несут десерт, отойдем на пару слов?
— Извольте, — Грегори удивленно взглянул на меня и поднялся с кресла.
Мы встали у приятно потрескивающего камина и я тихо сказала то, что давно собиралась:
— Ваше Величество, пожалуйста, не балуйте ребенка. Она должна понимать, что все имеет свою цену и свою меру. Особенно сейчас, когда она во дворце, иначе мы рискуем получить капризную неуправляемую принцессу с магией огня.
Король миролюбиво мне улыбнулся.
— Даря, пони это такая мелочь.
— Через что вам пришлось пройти, чтобы пони стало мелочью? Не верю, что корона и трон легки и приятны, как пушистое облачко.
