Отличница и Тёмный принц (СИ) - Снегова Анна

Вспышка.

Вспышка.

Вспышка.

Наш барьер целеустремлённо и методично пытаются проломить. А у меня, растерянной и оглушённой собственными эмоциями, не хватает сил держать.

Накатывает паника. Если барьер пробьют, пламя врежется прямиком ему в спину. Ту самую, которой он защищает меня.

Давай, Несс! Соберись уже, тряпка.

Закрываю глаза и пытаюсь изо всех сил сосредоточиться. Вломиться поглубже, зачерпнуть побольше, взять всё, что могу, для щита. Руки на моём теле сжимаются крепче, обвивают. Я тяжело дышу и утыкаюсь лицом в грудь держащему меня парню. Его губы на моих волосах. Снова дрожу – и уже не понимаю, это от магического перенапряжения, или от чужого дыхания, шевелящего мои волосы.

Огненное безумие по периметру нашего обережного круга. Мой щит трепещет, я ощущаю эту вибрацию кожей, и на мгновение становится страшно, когда думаю о том, что кажется, сейчас не выдержит.

Мне больно, когда вламываюсь куда-то очень глубоко внутрь себя, чтобы зачерпнуть как можно больше силы. Но я не могу иначе.

Под моими плотно сомкнутыми веками – Тьма. Такая живая и наполненная, что чем дольше держу глаза закрытыми, тем больше оттенков в ней замечаю.

Биение чужого сердца рядом. Спокойное, мощное. Вовсе не такое испуганное и частое-частое, как моё. А руки держат бережно. И где-то на самой границе восприятия ощущаю, словно мой огонь сплетается с чёрными языками другого пламени. Он чёрное как графит. Обжигающее, будто тёмное солнце изнанки нашего мира. И ещё жадное. Нетерпеливо пьёт мой огонь, впитывает его, наполняется изнутри, и в черноте его языков вспыхивают золотые искры. Это так красиво, что мне хочется стоять вечно с закрытыми глазами. И никогда-никогда не открывать…

А чужая магия беснуется, рвётся к нам.

Если это случится, он разожмёт руки и отпустит меня.

И я снова останусь одна.

Я умру от холода, если это случится.

***

Потрясённая тишина на арене.

Она выводит меня из забытья не сразу.

У меня не с первой попытки получается понять, что изменилось. Почему больше не бьёт нам в щит раз за разом шар чужого настырного пламени.

Неспокойные движения мужской груди. Рис дышит неровно, и я чувствую это щекой. Вздыхаю, на секунду меняю положение и прислоняюсь лбом. Не хочу открывать глаза.

- Вылезай, Огонёк, - тихо и устало произносит Рис.

Качаю головой. И упрямо, как ребёнок, продолжаю цепляться пальцами ему в одежду.

Не хочу.

Останусь здесь.

- Надо, - добавляет он напряжённо.

С трудом поднимаю голову и открываю глаза.

Чтобы удивлённо распахнуть шире.

Робко тянусь пальцами к его лицу. Он позволяет коснуться. Несколько рядов чёрных, поблескивающих антрацитом чешуек. Ромбовидные, гранёные, острые. Вдоль левой и правой скулы, убегающие по диагонали к вискам. Такое странное ощущение под пальцами.

- Дракон – это, оказывается, так красиво… - срывается с моих губ зачарованное.

Чёрные ресницы его дрогнули. Он моргнул, и узкий драконий зрачок снова стал круглым, человеческим, затопившим почти всю радужку. Хотя чёрное на чёрном практически невозможно различить. Встряхивает головой, словно пытается сбросить наваждение.

И почти грубо отталкивает меня.

Я растерянно оглядываюсь.

На арене больше нет ни Гидеона, ни его напарницы. Я даже не заметила, как и когда это произошло. Я вообще ничего не видела и не замечала.

Но самое странное не это. Вокруг нас с Тёмным – чёрный выжженный круг.

Целый ров глубиной с половину человеческого роста. Песок расплавлен в стекловидную тёмную массу. Мы словно очерчены этим кругом… и я в полном шоке, что его диаметр полностью повторяет очертания моего щита, который уже исчез. А мы с Принцем словно стоим на острове посреди арены. И полностью ошарашенная безмолвная толпа смотрит на нас со странной смесью восхищения и опаски.

В потрясённой тишине раздаются мерные хлопки.

Прямая как палка профессор Ламбия медленно походит к нам, хлопая в ладоши. На её лице – улыбка глубочайшего удовлетворения и самодовольства.

- Это было гениально! За все годы моего преподавательства я не видела ничего подобного… Поздравляю с заслуженной победой.

И я должна бы… но совершенно не чувствую радости.

Рис хмурится. Он на меня больше не смотрит. Сумрачно оглядывает разрушения, которые мы учинили. А потом – свои руки, на тыльной стороне которых змеятся полосы чёрной чешуи. Ногти удлинились и заострились, сверкнули когтями. Тени на его лице, и я не могу прочесть выражения. Понимаю только, что это отчуждение между нами… оно опустилось, подобно стене. Обхватываю себя за плечи. И потерянная, опустошённая смотрю, как он делает шаг от меня.

- Вы понимаете, что это означает, Дранерис? – продолжает давить Ламбрия, приближаясь всё ближе, пока кончик её туфли не останавливается на самой границе чёрного провала вокруг нас. – Девушка идеально подходит вам в качестве Эйры! В жизни не видела подобного резонанса энергий…

- Мне не нужна Эйра! – рявкает Рис, и я вздрагиваю, словно он меня ударил. – Я справлюсь сам.

- Но возможно, она помогла бы вам решить проблему, о которой мы с вами говорили… - мягко добавляет Ламбрия.

- У меня нет никаких проблем, - рычит Принц.

И не глядя больше на меня, отворачивается.

Перешагивает ров и широким шагом уходит прочь.

А я остаюсь одна.

Глава 27

На следующий день Тёмного нигде не было.

Его место за общим драконьим столом пустовало, и я не стала туда садиться, осталась вместе с Шуми и сестрой. Девочки переглядывались украдкой, когда думали, что я не вижу, но ни словом не вспоминали о турнире. Кажется, видели, что я не хочу ничего об этом слышать.

И так меня преследовали всеобщие взгляды.

А на таблице результатов турнира, вывешенный в холле Академии на всеобщее обозрение, первую строчку занимали наши с Рисом портреты. Мне почему-то было больно видеть их рядом.

На второй строке хищно улыбалось лицо Гидеона.

В столовой он садился так, чтобы хорошо видеть меня. И его взгляд в упор я чувствовала лопатками всё время, пока вяло ковырялась в тарелке, не чувствуя вкуса. Может, поэтому торопилась поскорее закончить трапезу и спрятаться в своей комнате.

Шуми всё время витала в облаках и нарисовала ещё с десяток портретов своего Белого. Она тоже не особо стремилась к болтовне, за что я была ей очень благодарна.

Я полностью ушла с головой в учёбу. Сконцентрировалась на ней. Это было мне привычно. Моя родная стихия. Там можно не рассуждать и не мучаться поиском ответов на вопросы, на которые ответов не бывает.

Вроде того – почему я так сильно скучаю, и почему не нахожу себе места, а пустота на месте, где раньше была широкая чёрная спина, что-то сильно и болезненно задевает внутри. Как будто какая-то струна, которая дрожала и пела с его появлением в моей жизни – а теперь она молчала. И мне было слишком пусто и тихо.

Когда изучаешь историю магии или теорию чар, такого не бывает. Там всегда есть правильный ответ, стоит лишь получше покопаться в учебниках.

Меня хвалили преподаватели.

Я забивала эту пустоту в библиотеке, просиживала часы над свитками и старыми книгами, но слишком часто ловила себя на мысли, что мне трудно сосредоточиться, и мысли постоянно куда-то утекают. Находила себя, сидящей над раскрытой книгой, с пальцами, погружёнными глубоко в волосы и стеклянным взглядом, направленным в пустоту… когда не видела ни единой строчки на странице и не могла вспомнить, о чём вообще сейчас читаю.

Дурацкий Принц.

Это он всё виноват.

Я не понимала, что с ним не так.

И не было возможности разобраться, потому что он просто исчез.

А ещё… неумолимо приближалось время Ночи драконьей луны. Это напряжение закручивалось как пружина, оно было разлито в воздухе, заставляло глаза девушек сверкать ярче, разговоры в стайках студентов делало возбуждёнными или, наоборот, интимно-притихшими… невозможно было не заразиться этой атмосферой.