Пять ночей с драконом. Истинная (СИ) - Герр Ольга

Я молча посторонилась, пропуская его в дом. Оттого, что я прогоню Грея, ничего не изменится. Ред все равно уйдет с ним, он уже решил. Умом я понимала, что это правильно.

Так будет лучше для сына и его развития, а потому я не планировала удерживать Реда насильно. Хотя знала, что он бы внял моим слезам и остался.

Нет, я не стану портить сыну жизнь. Я уже дала ему все, что было в моих силах. Дальше его будет растить дракон.

— Прости, мама, — Ред обнял меня на прощание. Прижался губами к уху и прошептал: — Игнис. На древнем языке драконов это означает огонь.

Я вздрогнула. Сын назвал мне истинное имя, показывая, что доверяет и любит. А главное — не держит на меня зла за то, что я разлучила его с отцом. На глаза навернулись слезы.

— Я тоже люблю тебя, сынок, — прошептала я, вдыхая родной аромат своего ребенка.

Когда мы увидимся в следующий раз? Я не знала. И даже спрашивать не стала. Пусть у меня хотя бы останется надежда на эту встречу. Ею одной и буду жить.

— Идемте, — Ред махнул котам. — Попрощаемся на улице.

Те нехотя двинулись за мальчиком. Они никогда не могли ему отказать. У самого порога Ред обернулся и глянул на стену:

— Ты тоже, Нокс, — позвал он тень. — Пусть родители поговорят наедине.

Нокс замешкалась, но я кивнула, отпуская ее. Нам с Греем действительно есть, о чем поговорить. К тому же я точно знала, зачем он пришел.

Настало время четвертой ночи.

Глава 19. Четвертая ночь

Глядя в окно, я наблюдала, как сын, сопровождаемый котами и тенью, уходит к морю. Под предлогом последней совместной прогулки Ред оставил меня с Греем наедине. Как любой ребенок, он мечтал о мире между родителями.

Грей, тем временем, устало проковылял к лавке и сел. Одну ногу ему пришлось вытянуть в проход, так как она не сгибалась. Со своего места он молча изучал меня. Его лицо, когда он сидел вот так неподвижно, напоминало маску. Как будто он уже окончательно превратился в камень.

Долгое время никто из нас не решался нарушить тишину. Не могли подобрать правильные слова. В прошлом мы много обидного наговорили друг другу и теперь не знали, как начать.

Первым отважился Грей:

— Мы столько разрушили, — пробормотал он.

— Но и кое-что создали, — ответила я. — Нашего сына.

— Он — твоя заслуга. Ты была права, забрав его, — произнес он тихо. — Ему нужна была мать.

Я с недоверием покосилась на него. Похоже, не одну меня изменили прошедшие двенадцать лет. Прежний дракон никогда бы не признал свою ошибку.

— Я смогу видеться с ним? — попросила с надеждой.

— Возможно… — уклончиво ответил Грей.

— А что с моими родными? — я должна была о них спросить.

За эти годы я сотни раз думала о них, но так и не отважилась проведать. Покидая Обитель Творца, я оставила прошлое, но это не значит, что судьба близких перестала меня волновать. Просто между ними и сыном я выбрала того, кто сильнее во мне нуждался — свое дитя.

— Они живы и здоровы. Мор не вернулся в твой город, — ответил Грей.

Я не могла проверить его слова, но сердцем чуяла — не лжет. Все эти годы, несмотря на мое неповиновение, дракон соблюдал наш договор. Для меня это многое значило.

— Я должен это спросить, а ты должна ответить, — произнес Грей. — Ты добровольно отдаешь мне сына?

Я вздохнула. Была бы моя воля… Но что толку кипятиться? Если Ред хочет быть с отцом, я препятствовать не стану.

— Да, — кивнула я. — Забирай его, я не буду этому противиться.

Грей вздохнул и откинулся назад, прижавшись затылком к стене.

— Спасибо, — прошептал он. — Обещаю, что позабочусь о нем. А когда придет время, он вернется к тебе. Ты вырастила прекрасного дракона, эльтхан. За это я буду всегда тебе благодарен.

Упираясь здоровой рукой в лавку, Грей не без труда поднялся на ноги и заковылял обратно к двери. Я наблюдала, как он уходит, кусая губы. И это все? Он просто заберет Реда (нет, Игниса) и исчезнет?

— Как же четвертая ночь? — спросила я ему в спину. — Она состоялась?

Грей застыл. Даже по спине было видно, насколько он напряжен.

— Ты же знаешь, наши ночи особенные — мы должны провести их вместе, предаваясь страсти, — ответил он, не оборачиваясь.

— Тогда почему ты уходишь? Разве ты не обратишься окончательно в камень, если не проведешь эту ночь со мной?

— Обращусь, — согласился он, поворачиваясь ко мне. — Но двенадцать лет назад ты ясно дала понять, что не желаешь меня. Я не стану тебя принуждать.

— Ах, теперь ты вспомнил о благородстве! — всплеснула я руками. Как это у него получается — парой слов выводить меня из себя? — И готов даже умереть. А ничего, что наш сын не получит всех необходимых знаний от отца? Нет уж, — фыркнула я, — так легко ты не отделаешься. Будешь исполнять свой отцовский долг до конца.

Левый уголок губ Грея приподнялся. Не уверена, что это была усмешка. Скорее улыбка, просто правую часть его лица парализовало окаменелостью.

— Значит ли это, что ты отдашь мне четвертую ночь? — уточнил он.

Я облизнула вдруг пересохшие губы. Я могла сказать “нет”. Могла выгнать его, закрыть дверь, стереть все, что связывало нас. Могла оправдать свое согласие тем, что он нужен сыну. Мол, все это ради него. Но правда была в том, что часть меня желала спасти дракона. Может, это жалость. Или что-то большее. Не знаю… Мне известно лишь одно — Грей глубоко въелся в меня. Возможно, глубже, чем камень в его плоть.

В горле запершило, я не нашла в себе сил ответить, только кивнуть.

Взгляд Грея потеплел. В нем появилась робкая надежда, как будто он сам не верил своему счастью. В следующий миг он отвел глаза, пытаясь спрятать эмоции, но опоздал: я все поняла по тому, как едва заметно дрогнули его ноздри, по срыву дыхания и легкой дрожи в теле. Поразительно, я прочла все даже на наполовину каменном лице дракона. Похоже, я изучила Грея намного лучше, чем думала.

Он сделал порывистый шаг ко мне, но, не удержав равновесие, споткнулся. И вот уже я сама дернулась ему навстречу, чтобы поддержать.

— Я уже не тот, что был раньше, — невесело усмехнулся он. — Не жди от меня многого.

Сердце сжалось. Я помнила его другим — горячим, живым, словно сама стихия, которой он повелевал. А теперь под руками был неподвижный монолит, и только дыхание, сбивчивое и тяжелое, напоминало: он все еще жив.

Двенадцать лет меня не касался мужчина. Если подумать, Грей был моим единственным. До него я лишь несколько раз целовалась с Верджилом. Но он превратился в затертое воспоминание. То ли было, то ли не было… да и неважно это сейчас.

Когда Грей опустил ладонь на мою поясницу и притянул меня ближе, я не отстранилась. По телу разлилось знакомое тепло. Почти родное. Кто бы подумал, а я, оказывается, скучала по прикосновениям дракона.

Но я совру, если скажу, что не волновалась. Как вообще разделить ложе с каменным изваянием? А если он везде… такой…

Полный муки стон вырвался из горла Грея, когда моя ладонь прижалась к его прессу. От неожиданности я отдернула руку.

— Тебе больно? — испугалась я.

Вместо ответа Грей устало прикрыл глаза. И снова эта кривая то ли усмешка, то ли улыбка исказила его лицо.

— Нет, — вздохнул он и обреченно признался: — Я ничего не ощутил.

Ах, вот оно что! Я коснулась не живого тела, а камня. Там, где Грей не способен чувствовать. Что ж, это будет сложнее, чем я думала — провести ночь со статуей.

Похоже, сегодня инициатива полностью на моей стороне. Грей слишком слаб и растерян, чтобы быть ведущим.

Я прошлась пальцами по его груди еще раз, медленно, осторожно, проверяя границы камня и плоти. Это было легко, они отличались даже под рубахой. Камень — холодный и шероховатый на ощупь. По сравнению с ним живая плоть обжигала теплом и через ткань.

— Каково это?.. — вопрос сам сорвался с губ, до того, как я сообразила, о чем спрашиваю. Очевидно же, что ему тяжело! А тут еще я со своим любопытством.