Ключ к счастью попаданки (СИ) - Машкина Светлана

— Хорошо, хорошо, — закивал жрец. — Будешь делать, что хочешь, и что великие боги приемлют и благословят. С каждым новым продуктом ты должна сначала подойти к ним. А храм, в свою очередь, будет тебе помогать. Давай-ка запишем, что теперь наш храм производит на продажу сыры и, как его, блинчики?

Я всё правильно сейчас поняла? У меня хотят отжать бизнес?

Глава 35

Я сделала самое глупое лицо, какое смогла. Растянула губы в улыбке, широко открыла глаза и уставилась на жреца, как баран на новые ворота. Разве что слюну не пустила. Ну, ты, дяденька, даёшь! Видишь перед собой новую шикарную идею, которой владеет деревенская девушка, и с ходу гребёшь себе все плюшки, вплоть до фирменного знака и прибыли.

— Спасибо вам за заботу, — я низко поклонилась. — Только я и сама справлюсь. Мне бы владение оформить, бумагу какую, что продукт это мой и только мой, что никто его, кроме меня, бесплатно производить, а уж тем боле продавать, не имеет права. Ещё с ценой определиться…

— С какой ценой? — опешил жрец. — За какую продавать будешь?

— Нет, тут уж я сама. С ценой за пользование идеей, — мне быстро надоело строить из себя дурочку.

Сколько можно, в самом деле. Сами великие боги одобрили и благословили, а жрец меня всё мурыжит!

— Хочу знать, какую часть и кому я должна отдать, чтобы открыть производство и оформить патент, — закончила я.

Жрец поднял голову вверх, вытянул руки и что-то зашептал. Нервы успокаивает, или молится? Ладно, я подожду, дольше ждала.

Наконец, жрец дошептал свои молитвы и повернулся ко мне с деловым видом.

— Сколько за науку для других хочешь? Сама понимаешь — шила в мешке не утаишь, рано или поздно многие пожелают твои сыры делать, — строго сказал он.

Ага, мы, наконец, будем разговаривать, как деловые люди. Давно пора. Тем более, что у меня было время подготовиться к беседе.

— Обучать не буду, — сразу сообщила я. — Что подглядят-подслушают — то и возьмут.

Хоть сколько-нибудь поживу без активных конкурентов и смогу поднять своё хозяйство. Время летит быстро, а дел у меня невпроворот. Но, чтобы опять не стать невестой Саввы, я на многое способна.

— Каждый, кто будет делать для себя, заплатит мне медяшку в год.

— Бери две — одну ты отдашь в королевскую казну, — сказал жрец.

Быстро он перешёл на деловой тон, сразу видно, что не новичок в бизнесе.

— Тогда три. Не много?

— Три в год? Нормально. Одну в казну, что-то в храм пожертвуешь, и тебе доход останется.

— Тот, кто захочет торговать, заплатит мне в год две серебрушки. Одну в казну, остальное мне и на пожертвование.

Жрец уважительно покачал головой и откинулся в деревянном кресле.

— Не дороговато ли просишь, дева удивительная? За что тут две серебрушки платить? Ещё будут ли люди есть твои продукты?

— Будут, — уверенно кивнула я.

Конечно, будут, куда они денутся! Не сразу, но забудут своё предвзятое отношение к молоку, а потом распробуют вкус и оценят пользу. Производство выходит дешёвое, и, если всё пойдёт по плану, через год творог и сыр начнут делать в каждом хозяйстве, где имеется корова.

За этот год я, что называется, «сниму сливки», а потом буду получать не очень большой, но стабильный доход. Может, и продажу прикрою — придумаю что-нибудь другое. Или, наоборот, развернусь не по-детски и поставлю завод.

Домой мы с Феней возвращались довольные и счастливые. Идти пешком не пришлось — на повороте от храма устроились на попутной телеге. Резвая лошадка довезла нас почти до села, каких-то полкилометра оставалось пройтись.

О том, что в селе что-то происходит, первой догадалась Феня.

— Чего тихо так? — забеспокоилась она. — Где люди?

Зря волновалась. Первый же пойманный за рубашонку пацанёнок сообщил, что в деревню приехал господин.

— Сам! На лошади! Весь народ к колодцу побежал! — выпучил глаза, сообщил мальчишка.

Мы тоже пошли к колодцу. Там, в центре села, была устроена небольшая площадь. Здесь объявляли разные важные новости, сюда вечерами сходились хозяйки, чтобы вдоволь поболтать и посплетничать у колодца. Во многих дворах были свои, но надо же народу где-то пообщаться!

В центре площади, в деревянном кресле, которое притащил запасливый староста, восседал граф Венсан.

Именно восседал, а не сидел, потому что вид у господина был поистине царский. Разве что глаза немного выдавали его любопытство — граф внимательно приглядывался к народу, словно кого-то искал.

Староста, явно не ожидающий визита, тем не менее быстро пришёл в себя. Достал из-за пояса какие-то свои записи (Не ожидала, что деревенский староста умеет писать и читать! Интересно, я-то умею? Надо проверить) и неторопливо, старательно, перечислял графы. Чего, сколько и какого качества будет доставлено в нужные сроки.

— Яйца отборные, свежие — полтелеги к концу недели сам привезу. Мёду гречичного, цветочного, ягодного — всё по три бочонка, как уговор был, доставим вскорости. Зерно графское уж отгружено и в ваши закрома ссыпано. Доброе зерно, чистое — урожайный нынче год.

Староста перевёл дыхание и продолжил:

— Брюквы свежей, морквы, овощей для графского стола…

— Понятно, — перебил его граф Венсан.

Он увидел меня и кивнул едва заметно.

— Жалобы есть? Судить, разбирать, порядок поправить кому надо?

Народ задумался. То ли боялись сказать, то ли в самом деле в деревне не было никаких конфликтов, которые стоило бы решать на графском уровне.

— Жди меня у себя, скоро подъеду. Людей моих накормить, коней напоить и протереть, — граф повернулся к старосте, встал с кресла и собрался уже сесть на коня, когда из толпы выкрикнул знакомый голос.

— Есть жалоба, есть, господин наш милостивый!

Люди оживились. Послушать чужую жалобу — что может быть интересней?

Толпа расступилась, и из неё, под ноги графу Венсану, упала моя несостоявшаяся свекровь.

Глава 36

Тётка встала на колени, молитвенно сложила руки на груди и посмотрела на графа снизу вверх.

— Невеста у нас сбежала, бесстыжая девка! Мало того, что дед её ни медяка не заплатил, так ещё и вашим графским именем прикрывается Улька! Врёт, мол, вы её под опеку взяли!

— За что вам должен дед? — спросил граф и его лицо нехорошо потемнело.

Ой, тётенька, не в добрый час ты на площадь вывалилась. Чего дома-то не сиделось? Думаешь, раз Ульна была раньше глупышкой, то такая и осталась, а про защиту графа с перепугу придумала, когда тебя с полным подолом каменей увидела?

— Дык много чего должен! На свадебный договор порося зарезали, а уж хлебов и овощей сколько перевели — не счесть. Сынок мой, Саввушка, из-за Ульки беспутной страдает и на других девок не смотрит. А сынок-то у меня один, кровиночка родимая. Ещё, ваше сиятельство, она именем вашим всю деревню заставила камни таскать и забор ей подпирать. Вот!

Граф усмехнулся и покачал головой.

— Разберусь, — пообещал он и сделал жест, как будто отмахнулся от комара.

Жест деревенские поняли правильно — наверное, знали его. Через пару минут на площади не было никого, даже мамаша Саввы горной козой ускакала, это с её-то габаритами.

Я подошла к графу и присела в реверансе. Кажется, нормально присела, вполне правильно, потому что граф улыбнулся.

— Здравствуй, Ульна. Проводи меня до старосты, заодно и поговорим.

— Здесь, ваше сиятельство, у каждого забора несколько пар ушей, — тихо заметила я. — Может, остановимся в моём доме? Или это неприлично? Тогда к деду можно пойти.

— У тебя есть секреты? — улыбнулся граф. — Рассказывай, что ты сделала за эти дни.

Ничего себе — дни! Месяц почти прошёл, между прочим.

Я рассказала всё. О том, как решила торговать молочной продукцией, где взяла деньги на первые закупки, как попросила благословления богов и как они его дали. Рассказала про патент и про свою долю в производстве.

— Мои предки владеют этими землями сотни лет, но в мемуарах нет никаких упоминаний о том, какие предприимчивые девушки бывают в наших деревнях. Кстати, я специально навёл справки — ты единственная, которая желает пошатнуть древние устои.