Замуж за врага. Его (не) любимая 2 (СИ) - Марлин Юлия

Святослав сбросил кожаную куртку, быстро стянул рубаху и, не оборачиваясь к девушке, произнес:

— Чего стоишь? Раздевайся.

Городской караул сменился за три часа до рассвета. Небо было безоблачным, тонкий серп месяца, ускользая за горизонт, отсвечивал от глади Аррейна отблеском света на снегу и бликовал в металле, прибившимся к берегу.

— Смотри-ка. — Стальной блеск привлек внимание княжескую стражу. — Что там такое?

Приглядевшись, второй нахмурился:

— Человек.

— Скорее! На берег!

Через пять минут стражники вытащили бесчувственное тело из бурных волн. Из спины утопленника торчала оперенная стрела.

— Мертв?

Второй проверил пульс и покачал головой:

— Жив, но очень плох.

Человек был мертвенно-бледен, холоден и залит запекшейся кровью, и все же цеплялся за жизнь.

— Целителя сюда! Срочно!

Через пятнадцать минут найденного в Северной реке незнакомца уложили на кровать в одной из гостевых зал княжеского дворца. Рядом толпились придворные и стража, а целитель Хорс и два его помощника аккуратно извлекали стрелу, прочно засевшую в спине.

Из раны хлынула кровь, но ловкие руки седого колдуна мигом залили ее волшебными снадобьями, и кровотечение остановилось. Бесчувственный молодой мужчина даже не шелохнулся. Потеря крови и переохлаждение едва его не погубили. Он был на грани. Хорс наложил тугие повязки и, закончив, передал стрелу Великому князю, стоявшему в молчании у стены.

Роман повертел ее в пальцах и отдал Добрыне.

— Вепри.

Близнецы Словен и Тис, тряхнув рыжими косами, хором констатировали:

— Почему-то я не удивлен.

— Если бы лучник прицелился чуть выше и левее, спасать было бы некого. — Целитель оглянулся к раненому, бесчувственному парню. — Ему несказанно повезло.

Естественно, раздев «утопленника» до пояса они обнаружили под левой лопаткой темное пятнышко руны «Жара», которую носят только уроженцы Дома Огненного Орла.

— Это Игорь, брат Софии, — вспомнил Добрыня.

— Точно, — подтвердили близнецы.

Роман кивнул, сам припоминая младшего сына старого князя Арги. Тогда Игорь был безусым юнцом. Сейчас возмужал, став воином.

— Его могло принести только со стороны Эдирна. — Заметил Добрыня.

— Какого демона он делал во владениях Дома Железного Вепря? — Вопрос Рогнеда остался без ответа.

Все и так прекрасно поняли. Видимо, у союзников что-то пошло не так.

— Вот и спросим у него, когда очнется, — процедил Верховный Правитель Лейда. — Как долго ждать пробуждения, сударь Хорс?

— Рана серьезная. Юноша потерял много крови. Провел много часов в ледяной воде. Два — три дня, не меньше.

Великий князь прищурился и распорядился:

— Выставить у всех дверей караул. Как только господину Игорю станет лучше, доложить мне.

Мужчины вознамерились покинуть зал, но тут на порог вбежала Верея.

— Что происходит, Роман? Почему весь дворец стоит на ушах? Святослав с Софией вернулись?

Тем временем помощники целителя закончили с раненым и отступили от кровати. Внимание девушки привлек незнакомец в забытье.

— Кто это?

— Игорь, брат Софии, — пояснил Роман.

Княжна, как зачарованная, не сводя с раненого глаз. Сделала несколько шагов к кровати, шепнула:

— Он поправится?

— Разумеется, госпожа.

— Когда?

— На всё воля богов.

— Так, расходимся, — рявкнул Роман, не желая в четыре утра тратить время на пустые и бесполезные разговоры. — Верея, иди к себе.

Девушка не пошевелилась.

— Верея, ты слышишь?

— Я останусь здесь, — отрезала упрямица.

— Зачем?

— Не тревожься, повелитель, я тоже останусь, — вдруг предложил воевода.

Роман дернул губами, смерил мрачную сестрицу взглядом, развернулся и ушел.

Едва зала опустела, Добрыня затушил три лампы, оставив одну, чадящую тусклым светом, устроился в кресле и, опустив голову на грудь — сделал вид, что задремал.

Верея долго стояла у кровати, не решаясь приблизиться к Игорю. Лишь услышав, что Добрыня «захрапел», осмелилась подсесть на самый край. Уроженец уделата был коротко стрижен (по традиции его Дома), имел широкие брови, крупный нос, острый овал лица. Глаза были сомкнуты, а пересохшие губы болезненно приоткрыты. Обнаженную мощную грудь стягивала тугая повязка, мускулистые руки бессильно лежали на покрывале.

«София не говорила, что у нее такой красивый брат», — обиделась Верея, а потом вспомнила, что девушка вообще никогда не упоминал свою семью. Только раз — о том, что братья сослали ее в монастырь.

Игорь! Это ему София отсылала весточки о себе.

Вот он, значит, какой. Верея неосознанно потянулась к его руке. Та оказалась ледяной, и девушка, не раздумывая, заключила ее в свои ладони и поднесла к губам, отогревая дыханием. А когда сильная мужская ладонь потеплела и ожила, невольно улыбнулась.

— Соня, раздевайся, — Святослав смотрел исподлобья. — Одежду нужно просушить у огня.

Девушка в первый миг смутилась, но после вспомнила, что давно не послушница и даже не заложница, а Святослав уже не сударь Посланник, а ее законный муж и потянула к застежке плаща. Тяжелая и промокшая ткань грузно опала к ногам. Перекинув косу за спину, Соня принялась снимать мокрую сорочку и брюки.

Святослав не оборачивался. Он уже обнажился и, устроившись у печи на расстеленном плаще, подбрасывал в полыхающее пламя поленья. Девушка закуталась в свой плащ на голое тело и медленно скользнула к мужу.

Щеки горели ярче солнца, но она не могла отвести глаз от обнаженной рельефной спины князя, от его мощных мускулистых рук, отлитых из стали. А заметив под левой лопаткой блеснувшую руну «Люта», вовсе застыла. Еще ни разу она не видела символ Дома Серебряного Волка на голом человеческом теле. Только на гербах, одежде и стягах.

Руна переливалась мягким серебром, притягивала и чаровала запретом.

Софии вдруг непреодолимо захотелось коснуться обнаженной кожи Святослава, ощутить под пальцами твердые мускулы, обжечься об их тепло. Прильнуть к нему своей обнаженной грудью.

«Нашла время», — разозлилась на себя.

Только неутолимой жажды ласк посреди глуши и не хватает. В любую минуту может случиться беда, а она размечталась о нежных прикосновениях. Надо взять себя в руки и успокоиться. Тем более Святослав уверял, что брак фиктивный — заключенный ради выгоды Дома Серебряного Волка. Чувствам здесь места нет.

Сделав над собой усилие, София села рядом с мужем. Поужинав запеченным на углях мясом тетерева, супруги устроились на полу поближе к огню. Устроив голову на сильном мужском плече, София закрыла глаза и сразу уснула.

Молодой командир долго лежал, закинув руку за голову и наблюдал, за роем снежинок за окном. На его груди, укутавшись в плащ, спала жена. Ее ровное, спокойное дыхание наполняло покоем. Она не только перестала его бояться. Соня ему доверилась. Любовное зелье потеряло свою власть. Ненависть и страх к дому Серебряного Волка истаяли. София вновь стала собой. Той милой девушкой, покорившей его наивностью, бескорыстностью, жертвенностью и отвагой.

К полуночи снег сменился мелким дождем. По стеклу потекли блестящие капли. На фоне серых туч проступили взлохмаченные пики сосен. Огонь в печи давно прогорел. Теперь там тлели угли цвета янтаря, изредка плюясь багровыми искрами.

Спокойное дыханье Софии вдруг прервалось. Она вздрогнула и застонала, а потом резко дернулась и села. Плащ слетел с девушки до талии, обнажив грудь и спину, но она не заметила — испуг был слишком силен.

— Что с тобой? — Святослав нахмурился и поднялся следом, натягивая плащ на обнаженные плечи жены.

София затравленно огляделась, встретилась с ним взглядом и начала успокаиваться.

— Дурной сон? — Понял князь.

Молча кивнула.

— Хочешь рассказать?

— Тебе не понравится.

— А ты, попробуй, малышка.

Он зачесал ее взлохмаченные локоны за уши, обхватил за голову и приподнял, пленяя взглядом. Окунувшись в пылающий синий океан, она сдалась.