Мечник Вернувшийся 1000 лет спустя. Том 2 (СИ) - Ло Оливер

Монстры атаковали его непрерывно. Стаи крысоподобных тварей, гончие Тиндала, что-то похожее на гигантских многоножек с человеческими лицами. Он сражался до изнеможения, тратил магию почти без остатка, несколько раз едва избегал смерти.

Но дошел. Выжил. И теперь стоял перед входом в то место, ради которого была организована вся эта экспедиция.

Храм поражал воображение даже в полуразрушенном состоянии. Его архитектура не подчинялась никаким известным канонам — углы были не просто неправильными, они казались враждебными человеческому разуму. Колонны росли из земли под невозможными углами, а стены изгибались так, что болели глаза, если смотреть на них слишком долго.

Размеры сооружения были циклопическими. Главные ворота возвышались на добрых пятнадцать метров, а сами двери могли бы пропустить небольшую армию. Все было покрыто теми же извилистыми символами, которые встречались по всему городу, но здесь их было намного больше, и они образовывали сложные узоры, от созерцания которых начинала болеть голова.

Леон толкнул массивную дверь, ожидая сопротивления, но она подалась на удивление легко. Внутри царила абсолютная тьма, нарушаемая лишь слабым свечением его ледяной магии.

Главный зал храма был еще более впечатляющим, чем внешний вид здания. Потолок терялся в тени на высоте в несколько десятков метров, а стены украшали барельефы, изображающие сцены, которые не укладывались в сознании. Существа с множеством глаз и щупалец, города из плоти и костей, звезды неправильной формы над морями крови.

Но самое поразительное находилось в центре зала.

Алтарь поднимался на каменном постаменте, окруженный концентрическими кругами из того же темного камня, что и стены. А на самом алтаре покоился кристалл.

Огромный, размером со взрослого человека, он пульсировал тусклым светом, который, казалось, поглощал окружающую тьму, делая ее еще более плотной. Кристалл был не прозрачным, а словно заполненным дымом или туманом, внутри которого время от времени проскальзывали неопределенные тени.

От него исходила аура такой силы, что дышать становилось трудно. Не просто магическое давление — что-то более опасное, более древнее. Словно сама реальность вокруг алтаря была не такой, как в остальном мире.

Леон сделал несколько неуверенных шагов к центру зала, его израненное тело дрожало от усталости и потери крови.

И когда первая капля его крови коснулась камня в этом месте, произошло нечто неожиданное.

Факелы вспыхнули по всем стенам зала — десятки источников света, заливающих древнее святилище холодным голубоватым сиянием. Барельефы на стенах словно ожили, тени в них начали двигаться, а глаза изображенных существ следить за каждым движением незваного гостя.

А затем раздался Голос.

Он звучал отовсюду и ниоткуда одновременно, вибрируя в воздухе, проникая в кости, заставляя зубы скрипеть от неприятных обертонов. Это был не человеческий голос — слишком глубокий, слишком многослойный, словно говорили сразу тысячи ртов.

— Монтильяр, — произнес Голос, и каждый слог эхом отдавался от стен. — Кровь клана Монтильяр на священном камне. Как… интересно.

Леон замер, не в силах сдвинуться с места. Страх сковал его мышцы, но любопытство оказалось сильнее. Он знал, что должен бежать, должен покинуть это проклятое место как можно скорее. Но не мог.

— Кто… кто ты? — выдавил он дрожащими губами.

— О, у меня много имен, — ответил Голос, и в зале словно стало холоднее от его резкого смеха, который как начался, так и неожиданно оборвался. — Но тебе будет проще называть меня Шогготом. Я тот, кто спит в глубинах, кто помнит времена до времен.

— Что ты хочешь от меня?

— Хочу? — в Голосе прозвучало нечто похожее на смех, но звук этот заставил Леона вжать голову в плечи. — Я ничего не хочу, юный Монтильяр. Это ты пришел ко мне. Это твоя кровь разбудила меня.

Кристалл на алтаре стал пульсировать ярче, и в его глубинах начали формироваться очертания чего-то огромного и бесформенного.

— Твой брат, — продолжил Шоггот, — был намного решительнее. Риверс не колебался, когда пришло время делать выбор. Он принес мне жертвы, и я дал ему силу. Замечательная сделка, не находишь?

Леон почувствовал, как кровь стынет в жилах. Брат? Риверс принес жертвы?

— Что… что ты имеешь в виду?

— Двадцать семь жизней, — равнодушно сообщил Шоггот. — Двадцать семь так называемых Охотников, чья кровь напитала мой алтарь. Твой брат оказался очень практичным человеком. Он понял, что для получения силы необходимо пожертвовать чем-то ценным.

— Нет, — прошептал Леон. — Этого не может быть. Риверс не…

— Не убийца? — Голос зазвучал насмешливо. — О, юный наивный мальчик. Твой брат убил своих товарищей собственными руками. Заморозил их кровь в венах, превратил в ледяные статуи. А потом принес их сюда, к моему алтарю, и отдал мне их жизненную силу.

Леон упал на колени, не в силах вынести тяжесть услышанного. Все те истории о героической экспедиции, о трагической гибели товарищей от монстров… все было ложью. Риверс, действительно, был убийцей?

— Зачем ты мне это рассказываешь? — прошептал он.

— Потому что хочу предложить тебе то же самое, — ответил Шоггот. — Ты тоже Монтильяр. В твоих венах течет та же кровь, что и у твоего брата. Ты тоже можешь получить силу, которая сделает тебя равным богам.

— Какую… какую цену необходимо будет заплатить за это? — спросил Леон, все еще пытаясь осознать сказанное этим существом.

— Небольшую. Всего лишь несколько жизней. Твои спутники, которые скоро доберутся сюда. Тот мечник, эта огненная девушка, стрелок… И еще двое. Огненный копейщик и женщина, что извращенно повелевает силой жизни. Их жертва сделает тебя непобедимым. Сильнее твоего брата.

Кристалл засиял еще ярче, и Леон почувствовал, как что-то пытается проникнуть в его разум. Голоса, шепчущие о власти, о величии, о возможности встать над всеми остальными людьми. Соблазнительные, гипнотические голоса.

Но в глубине души поднялось что-то другое. Воспоминания о поединке с Дарионом в «Мертвом мегаполисе». О том, как тот мечник научил его сражаться лучше, не прося ничего взамен. О бое против Безликого Жнеца, который он запомнил на всю жизнь.

— Нет, — тихо, но решительно произнес в ответ Леон.

— Что? — искренне удивился Шоггот.

— Я сказал — нет! — Леон поднялся на ноги, сжимая рукоять катаны. — Я не убью невинных людей ради власти! Я не стану таким, как мой брат!

Воцарилась тишина. Даже факелы перестали трещать, словно весь храм замер в ожидании реакции древнего существа.

— Очень жаль, — наконец произнес Шоггот, и в его голосе звучало разочарование. — Но раз ты отказался от моего великодушного предложения, тебя можно использовать и по-другому. Я всегда получаю то, что хочу.

Кристалл вспыхнул ослепительным светом, и из него начало подниматься нечто ужасающее.

То, что появилось перед Леоном, не поддавалось описанию. Бесформенная масса темной, маслянистой плоти, которая постоянно меняла очертания. Размером она была чуть больше лошади, но при этом умудрялась казаться больше за счет постоянного движения и пульсации.

По всей поверхности этой кошмарной субстанции открывались и закрывались глаза — сотни зеленых глаз разного размера: от крошечных, как булавочная головка, до огромных, как щиты. Рты тоже формировались и исчезали в произвольных местах, каждый полный острых зубов неправильной формы.

— Знакомься, — произнес голос из множества ртов одновременно, — это я и есть. Шоггот, древний как сам мир. И теперь ты станешь моим сосудом.

Леон хотел бежать, но ноги не слушались. Первобытный ужас сковал его мышцы, парализовал волю. Он мог только стоять и смотреть, как кошмарная масса медленно движется к нему.

Темная плоть потекла по полу, окружая его со всех сторон. Множество ртов открылось, обнажая ряды зубов, а щупальца потянулись к его лицу.

— Не сопротивляйся, — шептал Шоггот сотнями голосов. — Так будет намного проще. Ты станешь частью чего-то великого, вечного…