Ключ Руна (СИ) - Изотов Александр

Думаю, торговые лавки тут предлагали то же самое, что и во всех мирах. Еда… выпечка, сладости, солёности… ягоды, фрукты, овощи… инструмент, одежда…

Как ни странно, оружие. Клинки разных мастей, топоры, даже луки со стрелами. Лежал на прилавке арбалет и даже, кажется, огнестрельное оружие, но очень примитивное… Как это называлось-то? Пищаль, вроде.

Лавочник оказался прикрыт решёткой, и я уловил разговор с одним из клиентов: «Да, господин, выдать вам клинок сможем только после смотра… Но можем доставить вам в гостиницу, если желаете».

Двигаясь дальше, я вдруг остановился перед небольшим прилавком, прикрытым от солнца обычным тканевым навесом. Среди всевозможных трав, сушёных букетов и разложенных листьев меня привлекли несколько баночек с золотистой жидкостью. Тусклый-тусклый, но всё же волшебный свет яри, отливающий от бутыльков, намекал, что там реально работающая краска, и на самой банке нет никаких чар. Так вот ты какая — варь…

Прилавком заведовала полная эльфийка в преклонном возрасте. В ярком платье, густо увешанная бусами, словно цыганка, она носила замысловатую причёску — светлые волосы сплетены в шапку из толстых кос, и при этом из причёски торчат острые ушки эльфийки. Неприятная, как «домомучительница», только смуглая, она крутила головой, зазывая клиентов:

— Яроцветов сбор, весенний и летний! Варь эльфийская, русская… Господин желает посмотреть варь? — она заметила мой взгляд, а потом явно узнала меня, — А, Борис, это ты…

Я со вздохом ей кивнул. Неужели и тут должен денег?

Но то, что она сказала дальше, вдруг заставило меня растеряться.

— Что, Боренька, ещё хочешь попробовать? — она оглянулась на бутыльки, — Ты ж вроде выяснил, что не эльфийских кровей твоё «жалованье».

Она насмешливо фыркнула.

— Да и не орочьих, оно и видно, — донеслось с соседнего прилавка, — Кость у него птичья.

Там, посреди мясных сушёностей — всякие шкурки, лапки, ушки, спинки, трахейные колечки и мясные мослы — за прилавком стояла полная орка в простом ситцевом платье, и зябко запахивала стёганую безрукавку на необъятной груди. Собранные в колоссальный пучок чёрные волосы, серьга в ухе, и подведённые чем-то тёмным глаза. Кстати, очень миловидная, не смотря на грымзовидную причёску и возраст.

За её спиной была полка с бутыльками красного цвета. И они тоже светились… Слабо, очень слабо, но это была настоящая варь.

— Ну, чего смотришь? — грубо донеслось от орки.

— Хочу и смотрю, — чувствуя себя зелёным шкетом, проворчал я, и вдруг добавил, словно пытаясь оправдаться, — И вообще я узнал, что Видящий.

Вдруг эти болтушки чем-то мне помогут? А то у меня сейчас возник небольшой путевой ступор. Знаю, что Видящий, но что это такое, с чем едят и какие двери открывает пинками, я пока не особо представлял.

Хотя нет. Тот Денис сказал, что в Сибирь мне дверь открывается, в болота…

— О, Петровна, — эльфийка одобрительно кивнула, — А я говорила, что Борька-то не пустой! Эх, Софья Марковна бы обрадовалась, Древа ей Небесного.

И всё-таки Качканар оказался и вправду маленьким… «Вы знали мою маму⁈» — чуть было не выпалил я, но вовремя осёкся. Зато сама эльфийка, поначалу мне так не понравившаяся, вдруг стала преображаться в моих глазах во вполне симпатичную особу.

А орка, которая с каждой секундой становилась для меня всё мерзостнее, тут же выпалила:

— Да брешет он, Анна Львовна! Вечно как придёт… то он Врачующим будет, то он Веющим. А сейчас что, Видящий уже? — орка расхохоталась и отмахнулась, — А чего не Деящий-то сразу? Да и кто ему это сказал?

Я поджал губы, но всё же в глазах эльфийки не заметил никакой вражды. Сдаётся мне, эта Анна Львовна была подругой моей почившей матушке, причём очень хорошей и близкой. Потому что смотрела на меня с теплотой, чем-то схожей со взглядом Захара.

Новое услышанные слова — «веющий» и «деящий» — я сразу отметил про себя. Веющий — веять? А Деящий… Так это ж Деярь наверняка. Деять это значит… эээ… делать?

Хм-м… Видящий — видит, Врачующий — врачует, Веющий — веет, а Деярь — делает? Картинка немного для меня прояснилась, но пока я видел в работе только Видящего… самого себя… и Врачующего, который меня же исцелял.

Интересно, а княжна Дарья Никитична, получается, Деярь? Тот, кто использует волшбу, чтобы совершать конкретное действие.

— Вот и говорю, Львовна, завтра опять придёт и ещё чего придумает, — продолжала грымза.

— Ну что ты, Петровна!

Игнорируя толстую орку, я поправил на шее медальон, доставшийся от матери, да так, чтобы эльфийка это заметила. И в её глазах действительно блеснула искренняя радость! Ну, Анна Львовна, первый контакт произошёл… А Грецкий больше не будет плохим мальчиком, он теперь исправился.

Хотя какой мне был толк от знакомства с обычной рыночной торговкой? В том смысле, как это поможет мне стать сильнее? Но семейной дружбой я разбрасываться не умел и не хотел, поэтому с улыбкой ей кивнул.

— Рад был вас видеть в добром здравии, Анна Львовна.

Тут я, кажется, лишканул. И Анна Львовна, и Петровна как открыли рты, так и застыли. Видимо, для Грецкого это было нетипичное поведение… Дра’ам, сукин ты сын, ну я тебе припомню как-нибудь.

Я на мгновение подвис из-за этой неразберихи. Если Дра’ам — часть меня, то как будет это выглядеть? Сам себя отшлёпаю?

— Ты не прихворал, Борис? — сочувствующе спросила Анна Львовна, — А то я могла бы отвар сделать бодрящий, из весеннего сбора… Я, конечно, не врачующая, как была твоя матушка, но какой-никакой талант имею.

— С удовольствием, Анна Льво…

Меня перебили:

— Опять денег попросит, Львовна, ну как пить дать! Ишь какой вежливый, ну аки мёд, — она оскалилась в мерзкой улыбке.

— Петровна!

— Чего Петровна⁈ И как он гномам до сих пор не задолжал-то, с таким характером, а⁈

Теперь я был готов орку пришибить, вместе с её огромным волосяным жбаном на голове.

Эльфийка же поджала губы, не желая спорить. Зло прищурившись на злобную орку, я выложил выданные мне Захаром карманные монеты на прилавок.

— Анна Львовна, остальное потом.

— Боря! — ахнула та, — Но я же… Может, яр-семечек тебе?

Она протянула мне берестяной кулёк. Я взял его и кивнул:

— Увидимся обязательно. Доброго здравия вам.

И поспешно отошёл. Просто как раз в этот момент опять почуял на себе недобрый взгляд, а когда обернулся, снова заметил мелькнувшего в толпе щуплого блондина. Чего этот полукровка за мной увязался?

Но вот послышался звон медного била, и народ стал поспешно подтягиваться к помосту. Близко никого не подпускали, потому что вокруг дежурили хмурые дружинники.

Я хотел было протиснуться к первым рядам зрителей, но все мои мысли крутились вокруг того щуплого блондина. Что за полукровка, и какого хрена он за мной следит?

Значит, меня всё-таки решили убить здесь, в толпе? Скорее всего, мои враги решили поменять тактику, и теперь это будет тихая смерть от кинжала в спину… Но тогда как же подстава моей тётушки из Перми? Да и каким отморозком надо быть, чтобы сделать это рядом с дружиной?

Подумав и приметив место сбоку от помоста, где толпа была пожиже из-за не очень удобного обзора, я двинулся туда. Раз помост плохо видно, может, и гномы меня не разглядят. И убийце будет трудно подойти…

Там тоже стоял воин-орк из дружины, окидывающий всех взглядом и расслабленно держащий руку у топора, висящего на поясе. Его глаза скользнули и по мне, проверяя на предмет опасности.

Обойдя болтающие парочки, я услышал пару интересных мнений. Вроде как многие воины в оцеплении тоже Видящие разных талантов, и их дело — усмотреть скрытую опасность. А настоящие грозные бойцы, владеющие боевой волшбой, находятся рядом с княжной.

Эта новость меня немного согрела. Значит, можно попасть в дружину обычному Видящему и остаться здесь, а не отправляться покорять болота?

Зрительные места за помостом уже были заняты высокими особами. Княжну и хмурого воеводу я узнал сразу. Попробовал подметить и остальных гостей…