Госпожа Снежных Буранов (СИ) - Солерн Влади

― Селя-я-я… ― хрипел, извиваясь пушистой попой Око. ― Сделай что-нибудь… по-братски, а…

― Я пытаюсь, ― огрызнулась, пытаясь собрать себя с порожка. Санто лежал ничком, уткнувшись носом в доски, и прикидывался мертвым, собственно, ему и прикидываться не приходилось.

Стихийный вой поднялся такой, что закладывало уши. Колкий снег бросало в лицо, моментально обледенив ресницы и лицо, защита дышала на ладан. Небо почернело, прямо над нашей крышей буквально из ниоткуда образовалась темная воронка, взметая и затягивая в себя снег. Я замерла с открытым ртом, магия на пальцах развеялась, осыпаясь искорками у коленей. Казалось бы, червоточина вот-вот поднимет дома и с наслаждением их заглотит.

― Буран! Селька, ебут твою мать, собери мозги в кучу и сделай уже что-нибудь, ― вопил крыс, метя хвостом.

Гудящий вой не прекращался, порыв ветра ударил по лицу оплеухой. Вздрогнув, взвилась на ноги, выбила пяткой дверь под истеричный вопль Генки о бубенцах, цапнула Санто и потащила в нутро домика, напряглась, вспомнив о защите, да только никакого препятствия не случилось, слава магии, и мальчишку я втащила без проблем, бросив на коврик, а сама принялась магичить над пострадавшей дверью, возвращая ей первозданный вид.

― Не переусердствуй! Не переусердствуй, говорю, ― путался под ногами испуганный крыс. Санто забился в угол и тихонько сидел, таращась ошалелыми голубыми сферами.

Грубо отпихнув брякнувшего Око из-под ног в сторону, бросилась к защите, погружаясь в потоки и проверяя узлы. Вовремя — один из защитных прилично ослаб, я успела перехватить расплетающийся, держащийся на соплях узелок и скрепить. Только после того как цельное плетение засверкало буйными красками, тряпочкой распласталась посреди холла, тяжело дыша. По носу мазнул крысиный хвост.

― Пихаться было не обязательно, грубиянка! ― буркнул Око. Отмахнувшись от крыса, прохрипела мальчишке, чтобы дул на кухню и занимался плитой, поползла в комнату, за мной увязался крыс, отбрила его, чтобы шел за парнишкой, на кухне он нужнее. Неодобрительно подергав усами, Око спорить не стал и поскакал к Санто.

Стянув одежду, небрежно бросила у постели, полезла в сумку, нащупывая один из артефактов. Подержав в руке накопитель, с сожалением сунула его обратно. Я, конечно, вымоталась, как обычно, почти подчистую, но черный день ещё не пришел. За окошком почернело настолько, что не было видно вообще ничего, об окно стучали комья снега, бросаемые воронкой, выло и гудело прилично.

Помянув дурным словом Долину, заползла на постель и отрубилась прямо в ботинках.

Скрестив на груди руки, стою у окна, пытаясь разглядеть за ним хоть что-то, о стекло по-прежнему бьется снежный ветер. Первые несколько секунд я про себя содрогалась: впечатления те ещё, будто бы кто-то невидимый с особым терпением пытается пробить наши окна, но за тот час, что маячила у окна, пообвыкла. В кровати я провалялась до самого вечера, чем вновь крепко испугала парней. Сейчас около девяти часов, хозяйственный Санто сварганил простенький суп и кашу с редкими кусочками мяса и прибирался на кухне под руководством Око, а я вот топталась у окна, гоняя в голове невеселые мыслишки.

― Ты чего тут? ― на плечо прыгнул крыс.

― Да вот, думаю, сколько на этот раз будет это буйство длиться.

― Если повезет, к утру охолонит.

― Где Санто?

― Трет ящики, ты не боись, без воды.

Киваю.

― Гена.

― Шо?

― Ты мне соврал, что в тех дневниках всё ложь, верно?

Крыс замер и нервно дернул хвостом.

― С чего это я соврал?! ― зафыркал. ― Ничё не соврал!

― Артефакт, который может вернуть нежить к жизни и обернуть вспять заклятие, существует, так?

― Чё-ё-ё?! ― возмутился, неубедительно, между прочим. ― С чего ты взяла?

― Как и то, что наместнику придется для этого предать и убить любящую его женщину, и сам он должен её любить. По сути, в дневнике больше половины правды, кроме того что наместник — божий агнец. Он сам предатель, в это я верю, но остальное-то правда.

Гена некоторое время молчал. Краем глаза уловила резкое движение по ту сторону окна, уже не в первый раз, между прочим, прищурилась, подавшись к окну, положила на подоконник ладони, приплюснув лицо стеклом.

― Кто именно автор тех писаний?

И снова молчание.

Мимо окна неуловимо быстро пронеслись. Вздрогнув от неожиданности, присмотрелась к темени внимательней и бросилась в холл, гаркнув высунувшемуся на шум Санте:

― В кухню!

Парень понятливо скрылся. Подлетев к окну на первом этаже рядом с дверью, заглянула в него, вглядываясь в черноту. Крыс безмолвно цеплялся за мою одежду, оставляя дырочки на предплечьях.

― Это ведь твои писания, верно?

Крыс давится воздухом и испуганно пискает, повисая хвостом на моем плече, когда у меня на ладони загорается боевая сфера.

― Почти в каждом доме защита от нежити высшего класса, запирающие чары, поэтому Санто не мог самостоятельно выбраться из дома напротив, ― говорю тихо. ― Вот только тебя некрочары не коснулись. Почему? Наверное, потому, что твоя оболочка не биологична, она создана из самой кровавой маны, и никакая сторонняя подпитка тебе не нужна, ты питаешься напрямую от своего создателя.

Договорив, настороженно замерла, осознав, что раньше не уловила: шквал и буран стих как по щелчку пальцев, Долина погрузилась в неестественную тишину. На второй ладони вспыхнул четырехуровневый щит, именно им я и прикрылась, инстинктивно отшатываясь, мои глаза недоверчиво округлись. А всё по той простой причине, что по ту сторону окна возникла высокая мужская фигура, мокрые длинные белые волосы облепили плечи и бледное бескровное лицо, черные глаза глядели в ответ равнодушно.

Моргнула, и наместник пропал. Дыхание перехватило, горло сжало страхом. Боевые маги не должны ничего бояться, это верно, только никто не совершенен, и что уж там, я испугалась. Особенно когда бесшумно распахнулась дверь. Повернулась, натянутая как струна, наблюдая, как сначала появились носки черных сапог, шаг, в холл легкими, едва уловимыми шагами вплыл наместник, довольно быстро у порога образовалась лужа. Это оживший труп спокойно так разгуливал по такой погоде? Жуть. Насупилась, сжимая губы.

Нежить невозмутимо огляделась и повернулась к нам с притихшим крысом, что по-прежнему изображал из себя аксессуар. Некоторое время играли с Гелианом в гляделки, он выигрывал, потому что не моргал. На улице снова набирал обороты армагеддец, неприятно закладывая уши изменчивым давлением.

― Надо же, какая неожиданность, господин наместник. Дверь закройте, будьте добры, дует.

В черных зрачках мелькнуло легкое удивление. Хлопок двери. Погасив сферу, но не щит, скрестила на груди руки:

― Чем обязаны визиту?

Глава 41

Ронар Аттвуд

Маг не ошибся в своих разумениях по поводу вызова короля. Вайлен желал знать, как продвигаются поиски бастарда и, естественно, не удовлетворился ответом, что поиски ведутся с особой тщательностью, той самой особой тщательности он не наблюдал. Хоманский сверлил невозмутимого друга недовольным взглядом, барабаня кончиками пальцев по столешнице.

― Чую, ты не договариваешь, Ронар. Слышал, ты побывал в Хомарлайне, ― тягуче проговорил Вайлен. Аттвуд не отрицал, он прекрасно знал: его визит к принцессе не обойдется без внимания монарха, везде и всюду есть уши-преданные королю. ― Как поживает предательница?

― Насколько могу судить, вполне сносно.

Вайлен поморщился:

― Видеть её не хочу, пусть сидит взаперти и думает над своими грехами. Запретил Мирэн и Дайане посещать первую принцессу, и что ты думаешь? Если Дайана ещё послушалась, то Мирэн, идиотка безмозглая, шляется к первой как на праздник. Высшие силы, за что мне такая кара? Чем я провинился, что заслужил таких сестер? Выдать бы обеих замуж, и дело с концом.

― Так выдай, не вижу препятствий. Молодых достойных лордов в Хомании пруд пруди. Вместе с тем можно подумать об укреплении политических связей, у короля мохнатых есть средний бесхозный сын, вполне солидная партия для Мирэнгоры.