Кощей. Перезагрузка (СИ) - Чепкасова Ксения

Я глядел на них во все глаза. Теперь настала моя очередь возмущаться.

- Это что такое? Я тут жизнью рискую, пытаюсь их спасти, а они в карты на раздевание играют!

- А что еще делать? - буркнул Серый, - Скучно.

- Выходит, мы свободны? – перебила Жар-Птица.

Она уже хотела было сорваться с лавки, обернуться птицей и поскорее улететь. Но цепь, сковывавшая ее ногу, не позволила ей это сделать. Я только сейчас заметил, что и у Серого была такая же цепь на передней лапе.

- Никто никуда не уйдет! – рявкнул Кощей, - Сперва я должен сделать Ивана своим преемником.

- Чего-чего? – открыл пасть Серый.

Жар-Птица тоже выглядела удивленной.

Кощей медленно поднялся на ноги. Снял сверкающую черную корону и снова швырнул ее мне.

Корона со свистом полетала в мою сторону. И все застыли, как зачарованные наблюдая за ее полетом.

Корона подлетела совсем близко к моей голове, даже слегка коснулась волос. На секунду застыла, будто в раздумье. Но затем вновь полетела вверх, описала круг и вернулась на голову Кощея.

Кажется, Бессмертный сейчас лопнет… Так покраснело и исказилось от ярости его обычно бледное лицо. Серый с Жар-Птицей в испуге прижались друг к другу.

- Проклятье! – наконец вскричал Кощей, - Снова провал! Ты жалкое ничтожество! И ты мне больше не нужен. Горыныч!

Я вздрогнул, услышав, как зашумели гигантские крылья. Слишком хорошо знакомый звук…

Змей Горыныч подчиняется приказам Кощея, но в Тронный зал он не проникнет, просто не пролезет. Этот урод в черном просто пытается взять меня на понт. Чтобы и дальше выполнял его дурацкие указания. Ну нет! Я, как и золотая рыбка, не хочу быть на посылках.

- В-ваня! – выдавил Серый.

- Хватит дрожать. Змей Горыныч не пролезет в дверь.

- А ему и не надо! – хмыкнул Кощей, - Не для того я животинку поселянами откармливаю.

Колдун стукнул серебряным посохом, и одна из стен Тронного зала вдруг исчезла, обнажив ров и темное небо.

- Она что, не несущая? – снова подал голос Серый.

Думаю, магии Кощея насрать – несущая или нет. И даже согласований никаких не надо. Херакс – и нет стенки. Захочет, еще и евро-окна поставит на исторический фасад.

Почему я вечно думаю о всякой фигне, когда мне снова угрожает опасность?

Я очнулся только когда в открывшийся проем заглянула гигантская голова Змея Горыныча. Капюшон раздувался, как у кобры. Темно-красная чешуя переливалась и двигалась, как трава на ветру. Искривленные рога со скрежетом прошлись по потолку, осыпав нас дождем из мелких камней.

Следом за основной головой в проем протискивались две другие – поменьше. Все пасти громко клацали и роняли мерзкие, тягучие слюни. В замке Кощея теперь трехголовый дворецкий…

Тьфу, опять в голову лезет всякая хрень. Типо Змея Горыныча во фраке и с салфеткой на лапе. Лучше подумать о том, как в очередной раз спасти свою жопу! Из нее явно собираются сделать замечательный филей на ужин.

Я схватился за меч, который мне наколдовала Василиса. Слава богу, она оставила мне оружие. Я поднял меч обеими руками – это был тяжелый двуручник.

Серый завизжал как девчонка и спрятался за Жар-Птицей. Та выставила вперед руки, которые превратились в крылья, и вся вспыхнула ослепительным золотым светом.

- Сожри Ивана, – небрежно приказал Кощей, - Если не наешься, потом можешь сожрать и этих двоих.

Горыныч послушно вытянул длинную шею основной головы. Жуткая, вонючая пасть наступала на меня.

Я замахнулся мечом, но Змей легко перекусил меч своими клыками. Тот со звоном разлетелся на осколки.

- Ох, беда! – пискнул Серый.

Жар-Птица запустила в Горыныча свои самонаводящиеся перья. Но все они сломались об красную чешую. Монстр даже не заметил этой жалкой атаки.

Я отступал назад до тех пор, пока не почувствовал спиной холодную стену. Мерзкая пасть раскрылась прямо передо мной.

- Василиса! – в отчаянии закричал я.

Но суженая-ряженая не явилась на помощь. То ли не могла услышать, то ли решила стать счастливой вдовой. Удачный момент, чтобы избавиться от жениха и продолжать свободно жить на суше.

- Ваааня! – завопил Серый.

Волк не выдержал и закрыл глаза мохнатыми ушами. Жар-Птица тоже вскрикнула. Ее крылья стали обычными руками, и она прижала их к губам. А Кощей наблюдал за происходящим, развалившись на троне с серебряным кубком, украшенным оливкой и зонтиком.

Я до последнего надеялся, что в решающую секунду снова случится какое-нибудь чудо. Я же, мать его, в сказке! Здесь всегда кто-нибудь приходит в последний момент на помощь герою.

Но на этот раз чуда не случилось. Уродливая пасть поглотила меня, и страшные челюсти сомкнулись.

В Тронном зале повисла гробовая тишина. И в этой тишине раздался красноречивый звук, с которым Горыныч проглотил меня в длинную глотку.

Серый был на грани обморока. Жар-Птица грустно опустила голову. А Кощей злобно улыбался, болтая вино в кубке.

Ну, это я просто предполагаю такую картину. Им там явно получше, чем мне. Даже описывать не хочу тот ужас, в котором я оказался.

Горыныч не стал жевать меня своими острыми клыками. Я плюхнулся на его склизкий, толстый язык, которым он и зашвырнул меня дальше в свою мерзкую утробу, похожую на пещеру. Передать не могу, какая здесь стоит вонь! И полная темнота. Меня бы стошнило, но я в этот момент катился вниз, прямо к желудку, так что от ужаса я даже не чувствовал отвращения.

А я-то думал, что помру лет в шестьдесят в районной больнице от стресса и плохой еды. Я бы сам себя в дурку сдал, если бы сказал, что помру молодым в брюхе Змея Горыныча.

Серый тем временем очнулся и, вдруг сделавшись храбрым, в ярости зарычал и бросился в сторону трона. Но железная цепь удержала его на месте.

- Тише, псинка! – пшикнул на него Кощей, - Не волнуйся, ты будешь следующим на закуску. Ну-ка, Горыныч, попробуй теперь этого мохнатого на вкус. Только шерсть выплевывай – вдруг блошиная. Горыныч? Ты чего?

Я не слышал этих слов, но вдруг почувствовал, как глотка монстра начинает сокращаться и как будто пытается вытолкнуть меня обратно. Я словно подлетал на батуте. Наверху то появлялся, то исчезал свет. Это пасть Змея то открывалась, то закрывалась.

Внешне Горыныч тоже выглядел странно. Он весь вытянулся и пытался ухватиться короткими лапами за горло. Начал громко кашлять и покрылся ярко-розовыми пятнами.

Кощей, Серый и Жар-Птица во все глаза наблюдали за ним.

- Он что, подавился? – пробормотал Серый.

Наконец, Горыныч кашлянул особенно мощно, и я вылетел из его пасти, как из пушки. Мокрый от слюней, я пролетел через весь Тронный зал. Я бы обязательно упал на каменный пол. Но Серый успел в последний момент поймать меня своими огромными лапами.

- Живой! – в восторге завопил он.

Я тоже кашлял и, морщась, стирал с лица тягучие слюни.

Горынычу явно полегчало после того, как он меня выплюнул. Розовые пятна исчезли, и он перестал давиться. Монстр заговорил басистым, но все-таки человеческим голосом:

- Ты чего не сказал, что ты царевич? У меня аллергия на царевичей!

- Разве у Змея Горыныча может быть аллергия? – удивилась Жар-Птица.

- Генетика! – жалобно вздохнул Горыныч, - Сейчас только пятна. А если бы проглотил, еще и диарея началась.

В другой момент я бы орнул в голос, представив, как Змей Горыныч с диареей пролетает над деревней… Но сейчас мне было не до смеха. Меня только что чуть не сожрали! Ну их в жопу, эти сказки! Я даже сказать ничего не мог от возмущения.

В этой суматохе все забыли про Кощея Бессмертного. Тот поднялся на ноги и уронил кубок. Вино разлилось кровавым пятном возле его ног. Лицо владыки смерти снова исказилось дикой яростью, черные глаза сверкали ярче обычного, пальцы сжались в кулаки.

- Бесполезная ящерица! – вскричал он, заставив всех вздрогнуть, - Все приходится делать самому.

Он поднял руку, вокруг которой появилось угрожающее фиолетовое облако.

Серый оскалился. А Жар-Птица снова превратила свои руки в крылья и ярко засветилась. Но едва заметное движение руки Кощея заставило их обоих улететь в дальний конец зала – вместе с лавкой, к которой они были прикованы. Я один остался лежать на каменном полу.