Девушки судьбы и ярости - Нган Наташа

– В нескольких улицах отсюда какая-то суматоха, – говорит он. – Половина стражников останется здесь с вами, пока я приведу остальных для расследования. Не выходите из экипажа...

Над его головой вспыхивает свет; нереальная бело-голубая вспышка.

Она расцветает в небе. Затем…

Бум!

Я успеваю броситься вниз, прежде чем ударит поток воздуха.

Экипаж вздрагивает, и мы заваливаемся набок. Раздаётся грохот и бой предметов о стены – дерево дребезжит под их натиском. Что-то ударяет меня по рукам, которыми я обхватываю голову – больно. Воздух густой. Я задыхаюсь, сжимаюсь в комочек и чувствую, как мир содрогается, пока так же внезапно, как и началось, всё не замирает.

Дрожа, я поднимаю голову. Клубы пыли витают вокруг. После мощного взрыва внезапная тишина оглушает. Я кашляю, пыль щиплет горло и глаза. Экипаж полностью опрокинулся набок, открытая дверь теперь надо мной. Занавеска, которую командир Разиб отодвинул в сторону, сорвана – вместе с командиром.

Когда я пытаюсь встать, руки натыкаются на что-то тёплое.

Мадам Химура.

Я отшатываюсь. Сквозь туман в глазах я замечаю, как слегка поднимается и опускается её туловище там, где её перекинули на бок. Одно крыло её раскрыто, как одеяло. Значит, она жива.

От этой мысли я задумываюсь.

Если бы я когда-нибудь захотела избавиться от неё, не подставив себя, то вот мой шанс. Я могу обхватить руками шею мадам Химуры – и всё было бы кончено. Досадный несчастный случай. Ещё одна жертва взрыва.

Проходят долгие секунды, пока я рассматриваю её распростертую фигуру. Обломки летят вниз, как пепел погребального костра. Боги, кажется, чувствуют мои намерения, но я не двигаюсь. Там, где я ожидала, что огонь зажжёт меня изнутри, поднимается лишь грустное чувство пустоты. Может быть, это потому, что кажется неправильным убивать кого-то в момент беспомощности. Или, может быть, это потому, что, независимо от того, как сильно мадам Химура досаждала мне и тем, кого я люблю, я знаю, в какой ловушке она сама находится из-за Короля и двора. Даже несмотря на то, что она ничего не испытывает ко мне, я не могу не пожалеть её за это.

С разочарованным рычанием – и молитвой, чтобы моё решение пощадить её не вернулось и не преследовало меня – я поднимаюсь на ноги.

Выплёвывая пыль, которая клубится у меня во рту, я тянусь к отверстию над головой. Мне требуется несколько неуверенных попыток, прежде чем я протискиваюсь внутрь, перелезаю через борт экипажа и спрыгиваю на землю.

То, что раньше было оживлённой улицей, теперь напоминает поле боя. Под грудами пепла повсюду разбросаны тела и обломки. Одна из лошадей стражников лежит позади нашей кареты. Её глаза широко раскрыты и белы, грудь быстро вздымается. Секунду спустя бедняжка падает неподвижно. Я отшатываюсь. Ноги обо что-то спотыкаются. Я ловлю себя, прежде чем упасть, оглядываюсь и вижу на земле человеческую ногу без признаков остального тела её владельца.

Я, пошатываясь, бреду дальше. Гранатовые брызги крови усеяли дорогу и ранее оживлённые пешеходные дорожки. Всё освещено жутким оранжевым сиянием, половина зданий в огне. В нескольких улицах от нас в небо поднимается огромный столб дыма. Место взрыва – мой знак.

Скоро ты услышишь взрыв. Иди ко входу в Храмовый Двор напротив ресторана морепродуктов мадам Ким.

Я начинаю действовать.

Мимо меня проплывают фигуры, одни молчаливые, другие плачущие, третьи что-то безучастно бормочут себе под нос. Я протискиваюсь сквозь них, подобрав юбку своего ханьфу, чтобы не мешало ногам.

Мне не требуется много времени, чтобы сориентироваться. С каждой прогулкой я дорисовывала в уме карту дворца. Как только я оказываюсь достаточно далеко от места взрыва, пыль начинает рассеиваться, и я двигаюсь быстрее, вдыхая полные лёгкие свежего воздуха. Я понятия не имею, где находится ресторан морепродуктов мадам Ким, но начинаю с того, что направляюсь в сторону Храмового Двора. Сегодняшний ужин проходил в саке-хаусе на дальней восточной стороне Городского Двора, так что я совсем рядом. Хотя я никогда не была внутри, Храмовый Двор невозможно не заметить, поскольку он расположен по периметру самих дворцовых стен. Всё, что мне нужно сделать, это бежать прямо к возвышающимся плитам ониксовой скалы, которые я так хорошо запомнила.

Я петляю по уютным улочкам. Владельцы магазинов и баров вышли из своих зданий, многие высунулись из окон, указывая на клубящийся дым и что-то восклицая друг другу.

Вскоре я оказываюсь всего в одной улице от стен. Они поднимаются так высоко, что здания вокруг отбрасывают вечную тень. Ни единого отблеска лунного света не отражается от металлического идола или декоративного пруда. Я обращаю внимание на название кофейни перед собой, затем двигаюсь направо, ища глазами ресторан морепродуктов мадам Ким. Если я не найду его, то вернусь в кофейню и попробую другой путь. Но не прошло и минуты, как я вижу его: большой ресторан с безвкусными красными вывесками и фонарями в форме рыб, свисающих над дверью.

– Здравствуйте, мадам Ким, – говорю я и проскальзываю в тёмный переулок рядом с ним.

Я приседаю под прикрытием затенённого карниза в задней части ресторана, располагаясь прямо напротив ближайшего входа, ведущего внутрь стены. За исключением тех случаев, когда я входила во дворец и покидала его, я никогда раньше не находилась так близко к его стенам. Их чёрный камень переливается жидким блеском, бронзовые символы из нескончаемых шаманских дао придают ему нерушимую защиту. И всё же, хотя волшебный свет мерцает внутри камня, он не освещает ничего за его пределами.

Хвала богам! Я скроюсь в темноте, если хочу пройти незамеченной. Потому что, как и по внешнюю сторону стены, стражи здесь повсюду.

В поле моего зрения их, должно быть, сотня. Из-за взрыва они покинули свои обычные посты, большинство стояло кучками, без сомнения, размышляя о том, что произошло. Несколько командиров подзывают охрану, отправляя их группами к месту взрыва.

Союзники постарались на славу. В обычный вечер они бы ни за что меня не пропустили. Возможно, сегодня у меня есть шанс.

Как и на военном параде, мне на помощь приходит случайный камешек. Этот больше. Я изо всех сил швыряю его в стену.

По чистой случайности он попадает одному из стражников в спину. Его удивлённый вопль привлекает внимание других, включая тех, кто стоит у входа, куда мне нужно попасть. С колотящимся сердцем я выскакиваю из-за укрытия здания и бросаюсь к стене.

Как только мне это удаётся, я прижимаюсь спиной к проходу внутри, ожидая, что вот-вот прибежит охрана. Но ничего не происходит, и когда я успокаиваюсь от облегчения, то внезапно осознаю, что по коже пробегают мурашки.

Магия.

Её так много, что я чувствую её каждой клеточкой тела, осознавая, что я нахожусь внутри самой магии, а воздух наполнен могущественными дао. Призрачное пение эхом разносится по туннелю.

Королевские шаманы – в этих стенах их тысячи и тысячи.

Из-за какого-то движения снаружи я отскакиваю от входа. Прижимаясь к стене, я осторожно направляюсь по коридору, в котором оказалась. Пение становится громче. Статические помехи отражаются от кожи. Я ускоряю шаг, богатое свечение льётся из отверстия впереди, и затем я переступаю через него…

Ударной волной магии меня сбивает с ног с такой силой, что я отшатываюсь.

К настоящему времени я бесчисленное количество раз видела шаманов за работой – те, что во дворце, либо исцеляли, либо связывали меня. Милый Хиро, такой стойкий перед лицом смерти. Майна в своем Сиа-трансе, внушающем сильнейший благоговейный трепет из всех. Но это превосходит всё, что я могла себе представить.

Огромная пещера с высоким потолком простирается по обе стороны от арки, в которой я стою. И почти каждый дюйм её занят шаманами.

Покрытые татуировками шаманы в чёрных одеждах стоят на коленях со склонёнными головами. Сила исходит из их тел, как молния из грозовой тучи. Они так плотно прижимаются друг к другу, что их одежды прилегают друг к другу, создавая рябь чёрного моря. Ещё больше золотых знаков – слов их дао – мерцают в воздухе, а потом отлетают к стенам и погружаются в камень. В отличие от внешнего мира, здесь персонажи появляются так быстро и густо, что воздух светится от кружащегося ветра из расплавленной бронзы.