Жена светлейшего князя (СИ) - Деева Лина

— Ничего страшного, светлейший князь. Ожидание желанного гостя подобно ожиданию вкусного обеда — лишь разогревает аппетит.

Мы одновременно развернулись на раздавшийся позади мелодичный женский голос и встретили мягкую улыбку незаметно подошедшей смотрительницы Дома.

Одетая в чёрное, невысокая — ростом с меня — и хрупкая, как эдельвейс, она производила странное впечатление. На лице юной девушки жили мудрые антрацитовые глаза старухи, а густые, вторым плащом окутывавшие изящную фигурку волосы были абсолютно седыми.

— Госпожа Сильвия, счастлив вас видеть. — Геллерт попытался поцеловать её тонкую кисть, но смотрительница ловко вывернулась и, пренебрегая этикетом, тепло его обняла.

— Взаимно, Геллерт. — А затем повернулась ко мне и радушно протянула руки: — Здравствуй, дитя. Очень рада наконец встретиться с тобой.

Сконфузившись под матерински ласковым взглядом, я пролепетала:

— Здравствуйте, госпожа Сильвия, — и несмело вложила пальцы в её узкие ладони.

— Обращайся ко мне на «ты», — разрешила смотрительница. — Здесь, в лесах, нет необходимости в словесной шелухе.

— Хорошо, — мне почти не пришлось сделать над собой усилие, чтобы улыбнуться в ответ. Госпожа Сильвия напоминала Первую Деву — не внешне, но исходившим от неё ореолом тёплой и мудрой силы. Пожалуй, ей можно было довериться…

«Ты видишь её впервые в жизни», — прохладно напомнил внутренний голос, и я постаралась стряхнуть с себя наваждение. На что смотрительница понимающе улыбнулась и, приветливо поведя рукой, сказала:

— Добро пожаловать в Дом Тишины. Входите же, и пусть все тревоги, милостью Источника, останутся за его порогом.

Глава 37

— Комнаты готовы, и стол накрыт, — говорила госпожа Сильвия, лебедем плывя по длинному прямому коридору. Свет попадал в него через маленькие, высоко расположенные окошки, пол устилали камышовые циновки, на стенах висели причудливые украшения, сплетённые из ветвей и трав. — И хотя сюда приезжают за тишиной, а не за болтовнёй, я буду рада, если вы присоединитесь ко мне за ужином.

— Разумеется, мы составим вам компанию, — немедленно отозвался Геллерт, и смотрительница подарила ему лёгкую улыбку.

Коридор закончился двумя дверьми из морёного дуба — налево и прямо. Госпожа Сильвия коснулась рукой первой, и та отворилась, будто сама собой.

— Отдыхайте, — смотрительница отступила, приглашая нас войти в большую светлую гостиную с высоким потолком и невероятным, практически во всю стену окном с видом на Безмолвный водопад. — Жду вас в трапезной после заката.

И удалилась — лёгкая и тихая, как кружащий над озёрной гладью листок.

— Невероятно.

Как сомнамбула, я приблизилась к окну, подняла руку, но с суеверным опасением так и не коснулась прозрачной поверхности. Сны-воспоминания говорили, что такое было возможно в мире Крис, но для Кристин это было бесспорным чудом.

— Да, в первый раз потрясает, — согласился Геллерт, становясь рядом.

Я покосилась на него:

— Это ведь не стекло?

И получила ответ:

— Нет, конечно. Такой лист не под силу сделать даже Ремесленникам-стеклодувам. Это камень, две стоящие рядом каменные плиты, отсечённые от скалы Искусством и благодаря ему же ставшие прозрачными.

«Страна чудес», — вспомнила я и с уважением произнесла: — Просто нечеловеческое могущество.

— Которое даётся очень немногим из рождающихся в горах, — напомнил Геллерт. И невесело усмехнулся: — Впрочем, это не мешает жителям равнин всерьёз нас опасаться — ремесленникам понадобится ещё минимум век, чтобы научиться создавать подобное. Потому-то княжеский дом уже несколько поколений старается укрепить отношения со всем остальным королевством. Одарённость немногих всегда проигрывает грубой силе толпы.

Я содрогнулась — отчего-то последняя фраза проняла меня до самого нутра. И Геллерт поспешил успокаивающе продолжить:

— Ладно, хватит разговоров о политике и чудесах. Давайте лучше обедать, — он указал на скромно дожидавшийся нас накрытый столик перед большим камином. — Не будем обижать нашу хозяйку пренебрежением к её трудам.

Пренебрегать трудами госпожи Сильвии и впрямь не стоило. Хотя на столе не было каких-то особенных разносолов, щедро сдобренная маслом каша, свежий хлеб и печёная рыба показались мне вкуснее всего, что я ела раньше.

— А кулинарное Искусство тоже существует? — поинтересовалась я, беря с большого глиняного блюда ломоть полагавшегося на сладкое пирога с брусникой.

— Силу Источника можно прилагать ко всему, — отозвался Геллерт. — Тем более столь одарённой особе, как госпожа Сильвия.

— Расскажете мне о ней? — попросила я.

Сотрапезник усмехнулся:

— Очередную сказку? — и посерьёзнев, прибавил: — Только боюсь, сейчас это будет история из недоброй реальности. Так что отложим её ненадолго — не стоит портить себе аппетит.

Но когда после обеда мы вышли прогуляться до водопада, он всё-таки рассказал.

— Вы, должно быть, не знаете, но госпожа Сильвия одновременно сестра и кузина Наварра. А всё потому, что его отец после смерти супруги от родильной горячки пригласил в замок её сестру — заботиться о племяннике. Около десяти лет они жили фактически семьёй, а затем герцог принял волевое решение узаконить эти отношения. Шум в обществе поднялся страшный, однако мой дед отнёсся к «нарушению приличий» равнодушно, а у остальных не хватило смелости пойти в открытую против Второй Опоры. Так что когда ещё через год родилась госпожа Сильвия, подарки и поздравления прислали абсолютно все.

У меня вырвался смешок, но поскольку более внятно комментировать я не стала, Геллерт продолжил.

— Её редкостная склонность к Искусству проявилась ещё в раннем детстве. Будь ситуация несколько иной, у Храма Источника была бы другая Первая Дева, однако, — в голос рассказчика прорвалась горечь, — в дело, как обычно, вмешалась политика. Прежний герцог Наварр отличался честолюбием, а отец короля Бальдоэна, овдовев во второй раз, снова подыскивал себе жену. Госпожа Сильвия была как раз в его вкусе, и герцог собирался отправить её ко двору на год раньше положенного…

Я машинально сцепила пальцы — в судьбе смотрительницы мне слышался отголосок моей судьбы.

— И что же случилось?

Губы Геллерта тронула кривоватая усмешка.

— Госпожа Сильвия отказалась соревноваться за корону. Более того, она вообще взяла и сбежала из замка со своим тайным возлюбленным.

У меня ёкнуло в груди.

— И кем же он был?

— Одним из солдат гарнизона. Страшный мезальянс и моветон, как вы понимаете. Скандал поднялся до небес, беглецов настигли и силой вернули в замок. На госпожу Сильвию надели пресекающие связь с Источником колодки и заперли её в Полуночной башне на хлебе и воде. А осмелившегося полюбить герцогскую дочь простолюдина трижды прогнали через строй, после чего бросили в темницу.

Мне сделалось зябко.

— Он выжил?

— Нет. — Геллерт отвёл глаза и как будто оправдываясь сказал: — Получив Знак правителя, я отменил телесные наказания, но тогда такое было в порядке вещей.

Я мёртво кивнула, и спустя паузу услышала продолжение.

— Узнав о смерти любимого, госпожа Сильвия отреклась от принадлежности к роду Наварр и объявила голодовку. Герцог тоже пошёл на принцип, и если бы не усилия его супруги и мессера, у этой истории был бы вдвойне печальный финал. К счастью, кто-то из них вспомнил о пустующем Доме Тишины, и госпожа Сильвия, с огромным трудом позволив себя уговорить, поклялась Источником отправиться в пожизненную ссылку и стать смотрительницей.

— Какая злая судьба, — прошептала я, и внутренний голос эхом откликнулся: «Какая сильная женщина».

— Когда я впервые услышал эту историю, — задумчиво заметил Геллерт, — то сказал примерно то же, что и вы. А мессер ответил: она не жалеет. Несколько недель совершенного счастья и уверенность, что тебя ждут по ту сторону Источника, — многие не имеют даже этого.

«Например, я».