Сопротивление (СИ) - Осадчук Алексей

В общем, это вторжение уже не выглядело банальным набегом. Нет. В этот раз аталийцы пришли надолго, вернее, навсегда. И если учесть, что люди Карла за последний год выжали из местного населения все соки, то продвижение легионов Золотого льва шло даже быстрее, чем ожидалось изначально.

Основные же силы противника отходили к Ромону, столице Бергонии. Граф де Роллен, которого Карл назначил маршалом, был еще тем болваном, но в этой ситуации иначе он поступить не мог. Его главная ставка была — на стены Ромона.

Однако, собирая все доступные ему силы в одном месте, граф де Роллен мало заботился о мирном населении. Он выгребал все продовольствие и угонял скот, обрекая местных на голод. То есть, по сути, вел себя, как захватчик.

Формально такая тактика — ничего врагу не оставлять — оправданна: сжечь амбары, забрать хлеб и скот, лишить Золотого льва возможности пополнения провианта за счёт захваченных деревень и поселений.

Но такая тактика могла выйти вестонскому маршалу боком. Значительная часть его легионеров — местные уроженцы. Для них ограбленные деревни — это их родные дома, их семьи и их амбары.

Очень скоро в собранном с миру по нитке легионе графа де Роллена обязательно просядет дисциплина. И по сведениям маршала ди Лоренцо там уже потихоньку начались брожения.

Параллельно с этим обозленные крестьяне и горожане, жилью и семьям которых досталось от отступающих вестонцев больше всего, начали сбиваться в мелкие шайки, из которых офицеры Рикардо легко стали набирать проводников и легких стрелков.

Наконец, когда граф де Роллен спрячется за стенами Ромона, снабжение прекратится: собственные опустошенные владения превратятся в пустую полосу, через которую тяжело будет вести обозы и охранять коммуникации. Да и вряд ли Карл отправит кого-нибудь на помощь. Нет у него резерва, чтобы закрыть эту брешь. Разве что маркграф де Валье захочет что-то предпринять. Но герцогу ди Лоренцо есть чем ответить.

В общем, бергонский легион обречен. Очень скоро Ромон попадет в окружение. После падения столицы юг и центр страны окажутся под властью Аталии. Контерн, третий по величине город в Бергонии, вряд ли продержится дольше Ромона. После захватов этих городов Золотой лев сможет, наконец, заняться севером Бергонии и этим выскочкой де Валье.

Закончив с водными процедурами, герцог принял свежее плотенце из рук своего нового страйкера-телохранителя и начал интенсивно обтираться. Мельком взглянув на мага, маршал удовлетворенно кивнул. Седобородый авант был собран и внимателен. Готовый в любой момент закрыть своим телом своего командира.

Еще двое медиусов замерли справа и слева от умывающегося маршала на растоянии пятнадцати шагов, неусыпно контролируя периметр.

Эту троицу Рикардо нанял сразу же после визита посланника Ольгерда взамен прежних телохранителей, которые даже не успели как следует отреагировать на передвижения того странного посланца-купца.

Помимо этих троих, главнокомандующего аталийской армией охраняло три десятка вооруженных до зубов гвардейца. Тщательно отобранные из тех, кто прошел с Золотым львом не одну кампанию, опытные воины, до мозга костей преданные своему маршалу.

Вспомнив о правителе Кларона, маршал ди Лоренцо слегка поморщился. Как и обещал тот странный посланник, Ольгерд более не давал о себе знать. Однако последние слова того существа о маркграфе де Валье не давали Рикардо покоя. Несмотря на численное превосходство аталийской армии, король Кларона почему-то не верил в победу Золотого льва, и это напрягало…

Закончив с водными процедурами, герцог мотнул головой, отгоняя мрачные мысли, и расправил плечи. Затем с удовольствием втянул воздух и шумно выдохнул. На его лице появилась довольная улыбка. Ничто так не успокаивает нервы, как привычные запахи военного лагеря.

Золотой лев взглянул вдаль. Туда, где маячили далекие снежные пики. На мгновение его улыбка стала злой. Бергония… Холодный и сырой край, где по утрам дышат горы и каждый вдох будто тянет из груди тепло. Рикардо ненавидел этот воздух. В нем не было теплоты солнца и солоноватого аромата моря. Только пробирающая до костей сырость и вездесущий камень.

Герцог провел по лицу ладонями, чувствуя, как по разгоряченной коже ползет липкая прохлада. За спиной послышались знакомые осторожные шаги. Герцог поднял голову и увидел Тони Наппо, который держал в руках одежду господина. По характерному выражению лица своего личного секретаря Рикардо понял, что тот принес какие-то новости.

— Говори, — разрешил герцог, принимая одежду из рук секретаря. — Хотя, дай отгадаю. Король?

— Вы, как всегда, прозорливы, ваша светлость, — произнес Тони нейтральным голосом. — Его величество проявляет нетерпение и недовольство. Только что я говорил с его посланником. Король требует ускориться.

Герцог лишь покачал головой. Все предыдущие месяцы разговоров о будущей военной кампании, которые он терпеливо проводил с молодым королем, коту под хвост. Как только армия выступила в поход, Адриан, будто молодой необъезженный жеребец, закусил удила.

Рикардо понимал, что мальчишка рвется отомстить за свой позор, он и сам жаждал поквитаться с бастардом, который своим вмешательством в предыдущую войну спутал ему все карты, но тем не менее сейчас, как никогда, нужно запастить терпением и быть хладнокровным.

Безусловно, маркграфу нечем противостоять аталийской армии. Кто бы что ни говорил при этом. Но необходимо помнить, что Бергония и маркграфство Валье — это только первый этап. Дальше — вторжение в Вестонию. И чем меньше потерь понесут аталийские легионы, тем сильнее будет удар по Карлу. А ведь там еще и с Оттоном предстоит противостояние.

Словом, в такие вот моменты, как сейчас, Золотой лев все чаще ловил себя на мысли, что однажды просто перестанет сдерживать этого взбалмошного мальчишку и тот ринется в бой. Рикардо даже представлял себе, как Адриан со всего маху насаживется на чье-то вовремя подставленное копье или в крайнем случае падает на землю и ломает себе шею.

Однако герцог вовремя себя одергивал. Смерть молодого короля пока не выгодна ему. Пусть сперва оставит после себя двоих или троих сыновей, желательно, слабохарактерных и недалеких — вот тогда можно будет уже и думать о смене правителя.

Рикардо вздохнул и произнес:

— Передай посыльному короля, что я с готовностью выполню волю его величества.

Можно было бы еще добавить, что войску нужен отдых, но мальчишка не поймет. Так что пусть довольствуется туманным обещанием.

— Слушаюсь, ваша светлость, — кивнул секретарь, но пока с места не двигался. Видимо, есть еще что-то важное.

— И, Тони, — произнес герцог, продолжая облачаться. После утренних тренировок Рикардо любил это делать самостоятельно, не прибегая к помощи камердинера. — Передай маркизе ди Монтезано мое неудовольствие. Король черезмерно энергичен. Хотя все должно было быть наоборот. Скажите ей прямо, что если она не справляется с возложенной на нее миссией, может быть, тогда нам стоит пересмотреть наш договор. И поручить досуг его величества кому-то более искусному и умелому.

— Полагаю, маркиза все правильно поймет, — кивнул Тони и сделал какую-то пометку у себя в бумагах.

— Очень на это надеюсь, — хмыкнул герцог и кивнул в сторону, где находилась Аталия. — Там, в столице уже образовалась целая очередь из претенденток на место маркизы ди Монтезано, которые спят и видят, когда же она оступится. Об этом ей тоже скажите.

— Слушаюсь, ваша светлость.

— Ну, что там у тебя еще? — спросил герцог.

— В расположение армии прибыл отряд Исповедницы, — произнес Тони. Он старался, чтобы его голос звучал ровно, но легкие вибрации выдавали его волнение. — Она просит о встрече с вами, ваша светлость.

— Ну наконец-то, — обрадовался Рикардо.

Исповедницу и ее отряд, который все называли Паломниками, герцог уже заждался. Последний сильный и боеспособный отряд, который остался у Багряных и который отправил ему в помощь Энцо ди Рива, великий магистр ордена Багряного щита. Всех остальных боеспособных страйкеров истребил бастард.