Чужие интересы. Окталогия (СИ) - Шебалин Дмитрий Васильевич

– Маловероятно, но сбрасывать со счетов эту версию я бы не стал. О них мы знаем слишком мало, чтобы судить о такой возможности.

– Тогда остаётся вариант с одержимым, – Хорки присел рядом с трупом молодой женщины, хотя о её возрасте можно было судить лишь по косвенным признакам, так как лицо практически полностью отсутствовало. – Следов борьбы нет, как будто удерживали магией, в доме ничего не взяли, да и не похоже, что её насиловали. В общем, каких‑то мотивов, присущих обычным человеческим выродкам, на первый взгляд нет.

– Угу, но ты на всякий случай мужика тоже проверь, – предложил Колтун. – А то мало ли, какие у этого ублюдка интересы были.

– И проверю, – легко согласился Хокри и без всякой брезгливости перевернул тело мужчины. – Колтун, я иногда поражаюсь твоей проницательности. Похоже, что наш душегуб вдвойне извращенец.

– Уверен? – удивлённо спросил я.

– Пусть лучше Зеф посмотрит, но у меня сомнений почти нет.

Что ж, хорошая идея. Осталось только дождаться, когда наш лекарь освободится. Сейчас он приводил в чувство 3‑ю жертву нападения – девчушку лет 8, которая отделалась сильным, но не смертельным ударом головой. От чего её постоянно тошнило и клонило в сон, тем самым намекая на серьёзное сотрясение мозга.

Страшная ночь для отдельно взятой семьи, и далеко не первый такой случай на границе Греша и Северного княжества. По крайней мере, мы за время пути сюда успели услышать о семи таких, произошедших в разное время, но все в этом году. Однако, это было впервые, когда мы разминулись с убийцей лишь на один день, да ещё и имели живого свидетеля. Лучшего шанса выследить цель, возможно, и не представится.

– Займитесь опросом соседей, только аккуратней. Ищите тех, кто не будет пересказывать чужие байки. Сивый, что скажешь, сможешь найти следы?

– Попробую, но я как‑то не на людей привык охотиться…

– А разве человек такое бы сделал? Считай его тварью в человеческом обличии. Повадки могут быть схожи. Дунвест, займись картой, нужно понять логику выбора места. Особенно в части последних случаев. Если он ещё не знает, что мы идём по его следу, то, может быть, получится предугадать его следующую «остановку». И что там у Зефа?

Вид у нашего лекаря был не ахти. Он уже освоился в отряде и не пасовал перед трудностями, да и богатая несмотря на юный возраст практика в сельском госпитале закалила его нервы. Но вот сейчас он что‑то откровенно приуныл. Хотя понять его можно, случай не рядовой, такое проявление бессмысленной жестокости кого угодно выбьет из колеи. Даже не представляю, как бы я сам на это отреагировал в свои 18 лет.

– Что скажешь? – спросил я его после того, как он закончил осмотр тел.

– С девочкой можно будет поговорить не раньше полудня. И прошу, поаккуратнее. Что касается её родителей, то прошло достаточно много времени, так что абсолютную достоверность гарантировать не могу. По всей видимости, обе жертвы были парализованы магией. Следов алхимии или ядов я не нашёл, как и использования бечёвки. Но вот повреждения мышечных тканей говорит о сильнейшем спазме, словно жертва судорожно напрягалась, но не могла пошевелиться. Есть такие заклинания, правда, я о таком только читал, когда в Заставе учился. Сам не видел, до сих пор…

– Хорошо, возьмём за основу. Чем их убили?

– Орудовали тупым ножом или чем‑то похожим. На краях ран остались частички ржавчины. Состав крови говорит о том, что жертвы перенесли очень много боли. То есть были живы, пока их…

Вдруг побледневшее лицо Зефа вызвало опасение, что он вот‑вот избавиться от своего завтрака. Но он прикрыл глаза и, видимо, что‑то намагичил сам на себя, так как его кожа снова порозовела, а дыхание стало ровным.

– Что‑то ещё? – уточнил я, дождавшись, когда он придёт в норму.

– Разве что о догадке Хорки. Мужчину явно изнасиловали. Но только не традиционным способом, если так можно в этом случае выразиться, а каким‑то длинным и твёрдым предметом. Куда длиннее, чем даже тот, которым может похвастаться наш Горунар.

– Ясно…

Что‑то после увиденного и услышанного мне уже самому не терпелось повстречаться с этим выродком. И дело было даже не в контракте, который мы получили от мастера Ульдага. Кем‑кем, а уж поборником добра в этом застрявшем в средневековье мире я себя точно не считал. Тем более, что всякого дерьма хватало и в моём родном, куда более «прогрессивном». Но когда сталкиваешься с таким его проявлением, хочется на время упрятать свою человеческую природу подальше, чтобы дать такому злу зеркальный ответ.

– «Или это уже не мои мысли?» – задал я внутренний вопрос.

Бес на это промолчал. Как и молчал с тех самых пор, как наш отряд подрядился на эту работу. Он был явно не в восторге, что я веду дела с мастером Ульдагом, и от этого полученный заказ казался ещё более важным. А ведь я рассчитывал на его помощь в этом деле. Я уже успел убедиться, что если дело касается одержимых, то мой внутренний голос проявляет к ним явный интерес и может быть полезен. Главное направить его энергию в правильное русло и не дать своевольничать.

Видимо, придётся обходиться собственными силами и самим искать орудующего на границе Греша и Северного княжества маньяка, кем бы он в конце концов не оказался. И ведь никаких других вводных Ульдаг не дал. Не сообщил о подозреваемых, не передал уже собранную информацию, не подсказал, с чего лучше будет начать поиски. Будто хотел, чтобы мы взглянули на всё это непредвзятым взглядом. Что ж, взглянули. И насмотрелись достаточно.

В полдень, как и говорил Зеф, я смог пообщаться с пришедшей в себя девочкой. Если бы лекарь не присутствовал сейчас рядом, то, боюсь, разговора бы не вышло. Сам я заклинание, способное успокоить человека, так и не освоил. А ведь Зеф несмотря на все запреты мне его неоднократно показывал. Вот только пробудить страх или вызвать агрессию в человеке куда проще, чем избавить его от них. Тут нужно куда больше так называемого мягкого контроля, над которым мне предстояло ещё немало поработать.

Девочка, к её счастью, не стала свидетелем всех пыток. Но до такого как потерять сознание от удара успела увидеть убийцу. Человек в тёмной одежде, высокий, молодой, но лица почему‑то не запомнила. Заявился под вечер, попросился на постой до утра. Но глава семейства отказал, видимо посчитав того подозрительным. Тогда он вошёл сам, без приглашения. Всё это она рассказывала, то и дело прерываясь на всхлипывания и плач несмотря на то, что Зеф по‑прежнему старался успокоить её нервную систему. В общем‑то, это было и всё, ведь буквально через несколько мгновений она, врезавшись бревенчатую стену, потеряла сознание. О том, чем закончился тот страшный вечер, девочка узнала, уже придя в себя, когда соседи нашли её саму и растерзанные тела её родителей.

Но была ещё одна деталь. Лица́того ночного гостя она вспомнить не могла, сколько бы не силилась, но раз за разом повторяла, что в тот вечер на неё оскалился волк. Объяснить понятнее она не могла, и на любые наводящие вопросы или просто хлопала глазами, или начинала плакать. Да и вообще, стоило ли придавать этому значение, учитывая её состояние и травму головы, было непонятно. Помня историю с Варфой, я на всякий случай проверил девочку на наличие дара и, не обнаружив никакого намёка на одарённость, отбросил эту гипотезу. Ладно, посмотрим, что у остальных.

Вместе с Зефом мы вернулись к дому, где всё случилось. Туда же подтягивались и остальные члены отряда, отправленные до этого с моими указаниями.

– Что удалось выяснить? – я решил начать с братьев.

– Про семью эту только хорошее говорят, недавно отселились от родителей, поэтому и дом на окраине, что сруб новый. Их нашёл отец покойного, когда тот в поле не вышел, решил сына проверить. Тела на улицу вытащили, а сами к барону гонца отправили. Никого постороннего в тот день в округе не видели. Зато о том, что в соседних деревнях такое уже бывало, едва ли не каждый знает. И версии одна другой хлеще, так что верить им смысла нет. Домыслы это всё, да слухи. Скажу лишь, что про грешских магов, тех, что с лентой в волосах, шепчутся чаще всего.