Как приручить принцессу (СИ) - Блум Хельга

— Не опоздай, — строго велела я.

— Да что ты, что ты!

— Вот и славно. Теперь можно ждать женихов.

Я плюхнулась на кровать и радостно рассмеялась. Ну просто гора с плеч.

— Так что ты там говорил про свои стаксели и бушприты? — победа заставляла меня быть великодушной, и я готова была послушать еще немного о замечательных кораблях Диглана. В конце концов, для чего еще нужны друзья, как не для того, чтобы слушать рассказы о морских судах и жениться по расчету друг на друге?

Диглан радостно затрещал. Я лежала на кровати, удовлетворенно глазела в потолок и думала о том, что, кажется, все будет хорошо.

Глава 2

Женихов принимали в Желтом тронном зале. Кто додумался выкрасить помещение именно в этот оттенок, сказать не могу, но я, блондинка, на фоне стен выглядела не лучшим образом.

Претенденты на мои руку, сердце и требуху подходили по очереди. Они представлялись, отец говорил, что безумно рад и только их и ждал. Парочка женихов тут же чуть не вышла из строя, когда отец добродушно похлопал их по плечу. Не рассчитал слегка, но, кажется, отделались легким испугом. Женихи, разумеется, не отец. Моего родителя напугать не так уж просто. А вот незадачливые кавалеры долго будут заикаться и вправлять вывихнутые плечи.

— Принц Гамельнский! — провозгласил глашатай.

— Букет прекрасных роз для розы, цветущей в этом дивном саду, — обвел рукой зал принц. Сам принц цветущим не выглядел. Ну, еще бы. Ему же лет семьдесят. Его матушка правит уже шестьдесят пять лет, так что принц почти всю жизнь проходил в наследниках престола.

Зато на букет не поскупился. Огромную корзину с цветами тащила троица слуг.

— Как это мило, принц, — процедила я. — Признаться, не ожидала подобной любезности от человека, похожего на крысу.

Принц растерянно моргнул, словно не расслышал. Может, действительно не расслышал. В его возрасте проблемы со слухом встречаются часто. Я жеманно рассмеялась.

— Шутка! Всего лишь шутка, ваше высочество.

Герцогу Каринфскому я театральным шепотом сообщила, что он чем-то напоминает мне винную бочку из папенькиного погреба. Король Генрих оказался слишком бородавчат и похож на жабу.

— Впрочем, жаб я очень люблю. Знаете, я как-то на спор целовала лягушку. Было не так уж плохо.

Маркиз Карабас показался мне чересчур уж мал ростом.

— Зато усы у вас отменные, маркиз. Ну вылитый кот, — рассмеялась я, и придворные дамы охотно захихикали. Этим лишь бы посмеяться.

В каждом кавалере я находила недостатки. Слишком тонок, слишком толст, слишком бледен, слишком румян, слишком молод, слишком стар. Ни один из них не подходит, и все тут.

Отец же становился все мрачнее и мрачнее. Взгляд его метал молнии, и я всей кожей ощущала закипающий в родителе гнев. Самоуправства он мне не простит. Победа или смерть. Третьего не дано. Разумеется, отец меня не казнит. Он же не изверг какой. Но и жизни мне не будет во дворце. Принцесса должна быть мила и покорна, должна оправдывать ожидания. Я же пошла против воли короля еще до своего рождения — я оказалась девочкой, а не мальчиком, чем очень огорчила короля Рональда. Говорят, отец первые полгода на меня даже смотреть не мог, настолько ему была отвратительна мысль о том, что все усилия и смерть жены были напрасны. Девочка. Девочки не наследуют царство.

— Вот так подбородок у вас, — с насквозь фальшивым восхищением сообщила я очередному королю. — Вылитый клюв дрозда. Рада приветствовать вас, король Дроздобород.

На самом деле подбородок у претендента вполне приличный, да и сам он оказался молод — ну, по сравнению с принцем Гамельнским так вообще мальчишка — и привлекателен, но должна же я была что-то сказать. Признаться, к тому моменту я уже немного выдохлась. Не так-то просто в столь сжатые сроки находить недостатки у каждого из этой толпы женихов, но другого выхода нет. Я должна не просто отказать каждому, должна разозлить отца и оскорбить кавалеров. Иначе они будут таскаться сюда пачками и в конце концов отец склонит меня к замужеству и отдаст одному из них.

Эти знатные мужчины прибыли сюда, чтобы заполучить себе хорошенькую маленькую женушку, которая принесет им кучу золота в качестве приданого и, вдобавок, будет радовать глаз. Сейчас я должна бы хлопать ресницами и стрелять голубыми глазками. Именно этого ожидал отец, когда созывал гостей. Вместо этого я наговорила кавалерам не самых приятных вещей, а мой отец медленно багровеет, сидя на троне.

Король Дроздобород все еще смотрел на меня, слегка нахмурившись. Действительно привлекательный мужчина, с которым, при иных обстоятельствах, я бы, может, познакомилась поближе. Разумеется, не когда меня выставляют на всеобщее обозрение, как жертвенного барана. Для пущего эффекта я отпустила еще несколько колких замечаний в его адрес. Уж короля мне отец точно не простит. Это не какой-нибудь мелкий барон.

Придворные шушукались, дамы хихикали, прикрываясь веерами. Челюсти короля Дроздоборода сжимались все сильнее. Красивые карие глаза сверкнули. Ноздри прямого носа раздулись. Король не проронил ни слова.

— Может, споете нам, ваше величество? — невинно улыбнулась я. — Мне отчего-то кажется, что у вас должен быть замечательный голос.

— Вынужден отказаться. Уверен, у вас найдутся и другие… подпевалы, — низкий голос короля звучал твердо.

— Очень жаль, — ехидно протянула я и вот тут-то отец взорвался.

— Хватит! — трубным гласом разнесся по залу его голос. — Эйлин! Ты оскорбила наших гостей. Все эти люди приехали сюда ради тебя, я отложил государственные дела ради тебя, а ты потешаешься над нами!

— Я бы не посмела потешаться над вами и вашими гостями, отец. Просто сочла возможным хотя бы раз в жизни сказать то, что думаю. Разве этим людям не было бы приятно узнать девушку, на которой они собираются жениться? Они получили такую возможность.

— Возможность? — кажется, отца сейчас хватит апоплексический удар. — Я тоже предоставлю тебе сейчас возможность, дочь моя. Решено! Выйдешь замуж за первого встречного!

Да! Ах, все же отец предсказуем до крайности. Та же история, что с фарфоровой лошадью много лет назад. Отцовский подарок мне не понравился, и я попробовала было закатить истерику. Папино величество слушал меня ровно две минуты, а потом гаркнул: «Не нравится? Отдам игрушку первому встречному!».

Первым встречным оказался королевский молочник, которому фарфоровая лошадь была нужна примерно так же, как кружевной зонтик, однако, с королем не поспоришь. Отец человек слова. Сказано первому встречному, значит, первому встречному. Молочник получил статуэтку, я получила урок. Лошадь я потом вернула через фрейлину, а вот к «отдам первому встречному» отец впоследствии прибегал еще не раз. Это его любимый метод воспитания. В пылу гнева он, кажется, готов что угодно отдать первому встречному. И ведь обратно не повернешь, королевское слово тверже алмазов.

— Ах, отец! Молю вас, не нужно! — плаксиво залепетала я, пряча лицо в вышитом платочке.

— Нужно! Я так велел, — отрезал король. — Дорогие гости, приношу свои извинения, прием окончен. Принцесса не выйдет замуж ни за одного из вас.

Принцы, короли, герцоги и маркизы покинули зал. Придворные и слуги растворились в дворцовых тенях. Они знали, когда король зол, на глаза ему лучше не попадаться. В пустом зале осталась лишь я, отец да вездесущий первый министр, яростно шептавший что-то на ухо отцу.

— Отец, прошу, не нужно крайних мер! — запротестовала я, и прибавила, чтобы он точно не смилостивился и не передумал: — Я ведь всего-навсего сказала правду. Поверьте, никто бы не удержался, глядя на его подбородок.

И я рассмеялась, не слишком старательно маскируя смех под кашель и прикрываясь все тем же носовым платком.

— За первого встречного, который явится во дворец, — повторил отец, хмуря густые брови. — Клянусь своей короной и головой, что эту корону носит.

Ну, за первого так за первого. Все-таки если знаешь человеческую натуру, манипулировать людьми, даже королями, не так уж сложно.