Измена и месть. Ты слишком ничтожна, жена! (СИ) - Кривенко Анна

— Вот и отлично! — произнесла я со мнисходительным удовлетворением. — Будь добра, приноси мне воду с ромашкой каждое утро. И чтобы она была тёплой, а не горячей, как в прошлый раз.

— Хорошо, госпожа.

Нила склонилась ещё ниже, источая невероятное раздражение. Я хмыкнула.

Но до чего же интересная женщина! Как ей это удаётся? Кажется, даже её пучок на голове уже жутко ненавидит меня…

Когда Нила наконец выпрямилась и собралась быстренько сбежать, я снова остановила её вопросом:

— Скажи-ка, а в доме есть библиотека?

Она бросила на меня беглый взгляд. Тонкие губы сжались в одну полоску, а в глазах мелькнуло жгучее раздражение. Однако голос прозвучал довольно-таки ровно:

— Только в кабинете господина, — ответила она. — И туда он пускает лишь избранных. Всё-таки это одна из самых важных комнат в поместье.

Ей удалось своими словами подчеркнуть, что мне в той библиотеке делать нечего. Нила удалилась, даже не дожидаясь, что я скажу в ответ. Кажется, её терпение лопнуло.

Фыркнув ей вслед, я отмахнулась от осадка, оставленного её поведением, и задумалась.

Библиотека. Она мне нужна! Мне нужны книги. Очень много книг. По этикету, домоводству, ведению бухгалтерии, по последней моде, в конце концов. Я ни в чем из этого не смыслю, но читать могу быстро и много.

Интересно, у Себастьяна есть подобная литература? Но даже если бы она была, он мне книги не даст. Это точно. Не тот человек. Может, можно пробраться туда и взять самой? Но как? Правда, удавалось же мне таскать романы из библиотеки настоятельницы. Возможно, и здесь этот номер пройдёт.

Я поспешно оделась. Нила как раз принесла платье — выглаженное и пахнущее травянистой свежестью. Прическу тоже сделала сама, просто заплетя крепкую косу. Кулон с камнем повесила на шею, напоминая себе, что отныне всегда должна выглядеть ярко.

Завтрак оказался отвратительным. Молочная каша была такой липкой и переваренной, будто кто-то намеренно её испортил. Но не может же кухарка не уметь готовить такое простое блюдо? Даже у нас в монастыре, где послушницам не готовили изысков, еда была получше.

Но я всё равно проглотила всё до последней ложки, понимая, что энергия нужна мне больше, чем удовольствие от вкуса. Впереди было много работы.

И тут в комнату ворвалась она — Фида. Да, я узнала её. Та самая новая фаворитка Себастьяна де Орно. Её появление было подобно большой неприятности. В груди тут же вспыхнула неприязнь, стоило только вспомнить её слова обо мне.

Я впервые видела эту наглую девку так близко. Яркая, смазливая, с золотисто-каштановыми локонами, которые, казалось, лежали нарочито небрежно, чтобы подчеркнуть её соблазнительную красоту. Она улыбалась своими полными губами и смотрела на меня, как на ничтожество.

Несмотря на то, что на ней было надето типичное серое платье служанки, вырез на нём был достаточно глубоким, подчёркивая её потрясающие формы. Талию, похоже, она затянула корсетом. Не может у человека сама по себе быть такая тонкая талия. Её глаза — большие, зелёные, как весенняя листва — смотрели на меня с насмешкой и вызовом.

Интересно, для чего она припёрлась?

— Миледи, — пропела она, наклоняя голову так, будто собиралась поклониться, но делала это очень медленно, словно издеваясь. — У меня для вас важное сообщение.

Я молчала, стараясь держать лицо как можно более спокойным. Её голос — тягучий, медовый — казался сладким ядом. Наверное, именно так она околдовала Себастьяна. Вот только столь откровенной насмешки, которую она демонстрирует сейчас, в общении с ним однозначно нет.

— Господин просил передать, что срочно ожидает вас у себя в кабинете, — продолжила Фида, бесстыдно рассматривая меня с ног до головы.

В её словах не было ничего, кроме простой информации, но в каждом слове я слышала издёвку. Она наслаждалась этим. А ещё ей явно нравилось, что я выгляжу не так эффектно, как она. Её взгляд буквально кричал: «Я здесь главная красавица, а ты — никто».

Я некоторое время молчала, тщательно подбирая ответ.

— Всё ясно, — произнесла я ледяным тоном. — Можешь идти.

Улыбка служанки потускнела. Похоже, ей не понравился мой высокомерный тон.

— Конечно, миледи, — бросила она, поджав свои пухлые губы, и ушла, оставив за собой аромат дешёвых духов. Такими духами пользовались в основном жёны ремесленников. Я запомнила его с тех пор, как встречалась с этими шумными матронами в монастыре…

Я осталась одна, чувствуя некоторое волнение. Нет, поведение этой женщины ничуть меня не задело. Она пустышка. Однако её отношение говорило о многом. Скорее всего, она принесёт мне немало неприятностей в этом доме…

Когда я вошла в кабинет, меня встретил ледяной взгляд, который отлично помнила ещё с той самой первой ночи. Тёмные глаза Себастьяна прожигали насквозь, и ужасные воспоминания нахлынули волной. Я мелко задрожала. Его грубость и унизительные слова оставили неизгладимый след в моей душе.

Один только вид его гордого и красивого лица вызывал у меня панику. Одет Себастьян был в белоснежную рубашку с кружевным воротником.

На шее мужа покачивались изысканные украшения, а его длинные волосы небрежно спадали на плечи, придавая ему дерзкий вид. Он смотрел на меня так, словно я была воплощением всех его несчастий.

— Твои родители так и не прислали приданое! — начал он вместо приветствия, его голос прозвучал строго и раздражённо. — И что мне теперь делать с тобой? Ты понимаешь, что твоя жадная семейка сделала тебя приживалкой и нахлебницей в этом доме?

Он задавал мне этот вопрос, но пусть бы лучше задал его моим родителям, которые сначала отправили меня в монастырь, а теперь отдали в руки этому монстру.

Я онемела от возмущения. Каждое его слово отдавалось болезненным унижением в душе. Я крепко сжала пальцы, чтобы не выдать своей растерянности. Себастьян явно наслаждался эффектом, который произвели его слова. Уголок его губ дёрнулся, словно он едва удержался от усмешки, но я не собиралась позволить ему торжествовать.

Выпрямившись, взглянула на него холодно и с вызовом.

— Эти вопросы решайте с моими родителями, — сказала твёрдо. — Вы же с ними договаривались о женитьбе на мне. Значит, и претензии — к ним.

Себастьян откинулся на спинку кресла, продолжая разглядывать меня из-под ресниц с хищной усмешкой.

— Пытаешься кусаться, мышь? — произнёс он, с мрачным удовольствием затягивая паузу. — А зря. Такой кот, как я, тебя просто сожрёт за это…

Я сжала губы, чтобы не выдать дрожи.

— Я мышь ядовитая. Боюсь, может случиться несварение… — ответила дерзко, не удержав внутри слова. Себастьян приподнял одну бровь, как бы говоря: это ничтожество все-таки смеет огрызаться, но потом поморщился и презрительно помахал перед собой рукой.

— Можешь идти, — бросил он с отвращением, — но имей в виду: теперь мне придётся тратить деньги и на твоё содержание. А я не привык быть щедрым к нищебродам. Ты нужна мне только для галочки. Молчи, сиди в своей комнате и не попадайся на глаза, если хочешь жить хорошо…

Слова застряли в горле. Хотелось кричать, бросить в это жесткое, но привлекательное лицо всё своё отвращение и обиду, но я понимала: это бесполезно. Более того, мужу это будет только на руку. Себастьян де Орно играл на моих чувствах, пытаясь унизить и растоптать вновь и вновь, и я решила не поддаваться.

Когда он закончил, я молча развернулась и направилась к двери.

— Эй, я тебя не отпускал! — послышался его недовольный голос позади.

Но я не остановилась. Шла дальше, удерживая всю боль и возмущение внутри и не давая им заполнить душу. Месть — это блюдо, которое нужно подавать холодным…

Возможно, Себастьян ожидал извинений или слёз, но я не дала ему ни того, ни другого.

Унижение жгло меня изнутри, но я дала себе слово: это последний раз, когда его жестокость причинит мне хоть какую-то боль…

Глава 4

Магия

День выдался серым, как и большинство дней в этом месте. Казалось, низкие облака едва не касались земли, наполняя душу подавленностью. Я накинула тёплую шаль на плечи и осторожно вышла из дома. Никто меня не остановил. Ни одного вопроса, ни одного подозрительного взгляда от слуг или стражников, бродящих по двору, не последовало. Словно моё присутствие здесь было настолько незначительным, что за ним даже не столо следить.