Истинная за Завесой (СИ) - Карамель Натали

Больница? Для миллиардеров? Или... Мысль оборвалась сама собой. Слишком уж это походило на декорации к историческому фильму. На покои Екатерины Великой, если бы те были выдержаны в светлых, почти белых тонах. Красота была ослепительной, но холодной, чужой. Катя почувствовала себя букашкой, затерявшейся в золоченой шкатулке.

Шорох у двери заставил ее вздрогнуть. Дверь приоткрылась бесшумно, и в щель протиснулась девушка. Лет восемнадцати, не больше. Огненно-рыжие волосы были аккуратно собраны в тугую косу, лицо – бледное, с веснушками и огромными, очень серьезными зелеными глазами. Она была одета в простое, но добротное платье темно-синего цвета, напоминающее по форме фартук горничной, но без белых вставок. Девушка кралась на цыпочках, ее взгляд сразу же нашел Катю и замер, полный тревоги и… надежды?

"Миледи?" – прошептала она, подбираясь ближе. Голос был тихим, мелодичным, с легким, незнакомым акцентом. "Вы… проснулись? Как вы себя чувствуете?"

Катя попыталась ответить, но из горла вырвался лишь хрип. Девушка мгновенно среагировала. На столике у кровати стоял изящный кувшин и серебряный бокал с тонкой гравировкой. Рыжеволосая налила воды – чистой, прозрачной, с легким запахом чего-то травяного – и осторожно поднесла бокал к губам Кати. Вода была прохладной, невероятно вкусной. Она смыла сухость и немного притупила боль в горле.

"Спасибо…" – прохрипела Катя, отпивая еще глоток. Глаза ее метались по комнате, цепляясь за незнакомые детали. "Где я? Что случилось? Бабушка… Мария Петровна? Она…"

Девушка поставила бокал, ее лицо стало еще серьезнее. Она оглянулась на дверь, будто проверяя, закрыта ли она плотно, затем придвинула стул ближе к кровати и наклонилась к Кате так, что их лица почти соприкоснулись. Шепот стал еле слышным, полным невероятной важности.

"Миледи… Катя…" – она сделала паузу, глотая. "Вам надо быть очень сильной. И слушать внимательно. То, что я скажу… это правда. Странная, страшная, но правда."

Катя замерла, предчувствие ледяным червем проползло по спине.

"Вы… в своем мире… умерли." – слова повисли в воздухе, тяжелые и нереальные. "Утонули. В том болоте. Спасая бабушку Марию."

Катя резко вдохнула, боль в груди кольнула острее. Картины трясины, ледяной грязи, захлебывающегося крика вспыхнули перед глазами. И голос… голос старухи: "Тело спасти не могу, деточка. Но душу… душа твоя не пропадет. Обещаю."

"Бабушка…" – прошептала Катя, глаза наполнились слезами. "Она… жива?"

Луиза кивнула, ее глаза тоже блестели. "Да. Жива. Но… она не просто бабушка. Моя бабушка Мария… она ведьма. Очень сильная. Она ушла в ваш мир… мы зовем его Завесой, или Миром Пыли… два лунных цикла назад. Чтобы собрать редкие травы, которых нет в Этерии – так называется наш мир."

Луиза сделала паузу, давая Кате осмыслить. "Бабушка готовилась вернуться, но услышала ваш крик, почувствовала вашу отчаянную борьбу. Она… она стала проводником. Для вашей души. Силой своего артефакта и древним заклинанием она вырвала вашу душу из бездны в самый последний миг и… направила сюда. В Этерию."

Катя слушала, не веря ушам. Душа? Проводник? Миры? Это было безумием. Кошмарным бредом умирающего мозга.

"Но… тело?" – хрипло спросила она. "Мое тело?"

"Его не смогли достать. Болото не отдает тела." – в голосе Луизы прозвучала искренняя скорбь. "Бабушку нашли ваши люди, хотя ей и не требовалась помощь. Она… она очень слаба сейчас. Перенос души через Завесу – это титанический труд. Ей нужны время и силы, чтобы восстановиться. Пару лунных циклов. Потом она вернется сюда."

Катя закрыла глаза. Голова кружилась. Она умерла. Ее тело осталось в болоте. Ее спасла… ведьма? И перенесла в другой мир? В виде души?

"А я?" – спросила она, открыв глаза и глядя прямо в зеленые, полные сочувствия глаза Луизы. "Где я сейчас? Чье это тело?" – она с трудом приподняла руку, разглядывая тонкие, бледные пальцы, гладкую кожу без знакомых мозолей и шрамов. Чужую руку.

Луиза сжала губы. "Это… тело Катарины Вейлстоун. Леди Катарины. Ее… убили. Несколько дней назад. Удар магией в спину, замаскированный под падение с лестницы." – голос Луизы стал жестче. "Ваша душа… она пришла сюда, в этот дом, в этот момент хаоса и горя. Пока никто не обнаружил, что дух леди Катарины покинул тело окончательно… вы заняли ее место. Все думали это глубокий обморок."

Убийство. Чужое тело. Катя почувствовала, как волна тошноты подкатывает к горлу. Она сглотнула с трудом.

"Теперь… теперь вам придется жить в этом теле, миледи Катя," – Луиза говорила быстро, но четко, видя, как бледнеет Катя. "Обратной дороги нет. Завеса закрыта для вас. Но я…" – она положила свою маленькую руку поверх холодной руки Кати. "Я буду с вами. Всегда. Я служила леди Катарине… она была… непростой. Но я видела, как ее ломали. Я помогу вам. Объясню все. Защищу, как смогу."

Информация обрушилась лавиной: смерть, чуждый мир, чужое тело, убийство, вечное заточение в нем… И эта девушка… Луиза… ее единственная опора в этом кошмаре. Тихая магия… обереги… связь с духами… Мысли путались. Катя почувствовала, как комок подкатывает к горлу, голова закружилась сильнее, комната поплыла. Сердце забилось как бешеное.

"Нет…" – простонала она. "Не может быть… Это…"

И в этот момент свечи – десятки свечей в изящных подсвечниках по всей комнате – взорвались диким, неистовым пламенем. Огонь рванул вверх метра на два, загудел, как разъяренный рой, закрутился в бешеных вихрях. Жар ударил в лицо. Воск закапал на дорогой ковер. Тени заплясали на стенах, как демоны.

"Ох!" – вскрикнула Луиза, отпрянув. Но не от страха – от концентрации. Ее лицо напряглось, руки взметнулись в странных, плавных, но быстрых жестах. Она что-то шептала – негромко, но властно. Казалось, воздух вокруг нее сгустился, стал вязким. Бешеное пламя свечей начало утихать, сжиматься, послушно возвращаясь к своим фитилям. Через несколько секунд они горели ровно и спокойно, как будто ничего и не было. Только запах паленого воска и легкий дымок напоминали о вспышке.

Катя смотрела на это, задыхаясь, ничего не понимая. Она даже не подумала, что это ее неконтролируемая сила так отреагировала на шок и панику.

Луиза обернулась к ней, вытирая со лба испарину. В ее глазах светилось нечто странное – не испуг, а… тревожное понимание? "Миледи… вам нельзя волноваться. Пока," – сказала она мягко, но твердо. Она присела на край кровати и пристально посмотрела на Катю. Не глазами, а будто сквозь нее. Катя почувствовала легкое покалывание по коже, будто ее окутали невидимой паутиной. Луиза слегка нахмурилась, ее брови сдвинулись.

"Хм…" – промычала она задумчиво. Затем решительно кивнула себе и полезла в складки своего платья. Оттуда она извлекла кулон на тонкой серебряной цепочке. Он был изысканным – капля матового, молочно-белого камня, обрамленная тончайшим серебряным узором, напоминающим замерзшие паутинки или морозные кристаллы.

"Это 'Серенада Тумана'," – пояснила Луиза, протягивая кулон Кате. "Пожалуйста, наденьте его. И не снимайте. Никогда. Пока я не скажу, что можно."

Катя машинально взяла прохладный камень. Он казался невесомым. "Зачем?"

"Он… поможет," – Луиза избегала прямого взгляда. "Сделает вас… незаметнее. Для некоторых глаз. Пожалуйста, миледи Катя. Это жизненно важно. Поверьте мне."

В тоне Луизы звучала такая неподдельная тревога, что Катя, не раздумывая, надела цепочку на шею. Камень лег чуть ниже ключицы, приятно холодил кожу. И… странное дело. Ощущение паники, головокружение, дикая тахикардия – они начали отступать, как волна от берега. Дышать стало чуть легче. Мир вокруг словно немного притупился, потерял свою резкую, чужеродную яркость. Это было… успокаивающе.