Муж на сдачу, или Попаданка требует развода (СИ) - Сью Санна

Какой мерзавец! У меня аж апатия моментально испарилась.

— То есть он выполнил супружеский долг с бревном, так сказать, и отчалил жить свою лучшую жизнь⁈ — воскликнула я, резко садясь и сжимая кулаки.

Мотя ловко прыгнула с моих ног на край кровати, её зелёные глаза сверкали в полумраке, как две лампочки:

— Ты не из-за того возмущаешься. Он супружеский долг исполнил с Телани, а мы с тобой позже появились. Нам думать надо о том, как дальше жить, а не терзаться принципами. Не станешь же ты дурочкой притворяться до конца своих дней, правда?

Кошка говорила дело. Я сжала зубы и кивнула.

— Скажем, что он своей волшебной палочкой мне разум вернул, — процедила зловеще, закипая от ярости.

Никак не могла избавиться от нее. Вроде не я подверглась насилию, а всё равно было мерзко.

— Хорошая, кстати, идея, — одобрительно мурлыкнула Мотя. — И я ещё подтвержу. В кошачьем Раю наше слово сродни гласу Создателя.

Но мои мысли уже устремились дальше. Построив логическую цепочку, я завопила:

— А вдруг Телани забеременела⁈ — Вскочила на ноги и схватилась за живот. — То есть теперь я… — простонала в ужасе.

Мне срочно нужен душ! Или что тут у них вместо него? Не собираюсь я рожать ребёночка мерзавцу! Заметалась!

— Света, ты куда? Не топочи, как слон, и не кричи, как раненый буйвол! Сейчас слуги сбегутся, а мы ещё план не придумали! — попробовала вразумить меня Мотя.

Бесполезно. Я уже закусила удила. Ко мне вернулась присущая мне в молодости решительность и энергия. Это в семьдесят пять я стала тяжёлой на подъём и рассудительной, а в молодости я ух какой девчонкой была! За справедливость вечно боролась! А уж за насилие комсомольского значка не раздумывая лишила бы и волчий билет выписала!

— А что тут думать⁈ — воскликнула я, размахивая руками. — Пусть приходят и возвращают своего хозяина! Мы с ним быстренько оформим развод, а потом он у меня сядет, негодяй!

Я никак не могла успокоиться.

— С ума сошла⁈ — зашипела Мотя, прыгая передо мной. — Угомонись и сядь. Нельзя им показывать, что ты не Телани! Вдруг они подумают, что в девчонку вселился злой дух, и убьют тебя без раздумий? Я зря свои жизни отдала, что ли?

Это меня отрезвило. Я остановилась и нехотя плюхнулась на кровать, сжимая кулаки.

— Прости, — пробормотала виновато.

Хотя особой вины не испытывала. Просто кошка собой пожертвовала, а я…

А Матильда принялась расхаживать туда-сюда и читать мне нотации менторским тоном, нервно подёргивая хвостом.

— Ты придёшь в себя внезапно — разыграем карту с чудодейственным агрегатом твоего мужа. У Телани не осталось родных, никто её не знает, но тебе всё равно придется вписаться в местное общество. Телани из благородной семьи. Я подслушала и много что теперь знаю, но нам не мешает для начала немного разузнать про этот мир. Дай мне время до утра, я сбегаю на улицу, поищу своих, расспрошу, а дальше — будет видно.

Я скрипнула зубами. Дожила, Светлана Николаевна! Тебе кошка мозги вправляет. Вспоминай уже, что ты взрослая женщина, и прекращай истерить.

Я вздохнула и вернулась под одеяло, натянув его до подбородка.

— Прости, Моть. Ты права. Я больше не пикну.

— Вот и правильно, — обрадовалась кошка и исчезла в темноте.

Но не прошло и пары минут, как дверь со скрипом открылась, и комната залилась тёплым светом.

— Зачем ты люстру зажгла? Спать же ей помешаешь! — громким шёпотом возмутился женский голос.

Я затаила дыхание, притворяясь коматозницей.

— Да она не заметит, Эйри, даже если мы тут светопреставление устроим. Бедняжке что день, что ночь — всё едино, — ответил ей молодой женский голос, даже не пытаясь говорить тихо.

— О герцогине говоришь, поганка! — шикнула вторая женщина, и следом раздался звук лёгкого шлепка. Видимо, Эйри собеседницу стукнула, а та сдавленно зашипела. — Давай быстро перестелем бельё, её обмоем, переоденем и оставим отдыхать.

— Вот ты глупая, Эйри! — возмутилась молодая служанка. — А как ты её собралась без света мыть, переодевать, да ещё и кровать перестилать?

— Это ты, Луна, бестолковая. Я бы пару светляков запустила. Они не так в глаза светом бьют.

— Да ей вообще всё равно! Не слышала, что господин Сандерс хозяину рассказывал? Девушка пять лет в одну точку смотрела в монастырской келье. Потому и бледная такая, что света белого не видела. На мертвячку похожа.

— Помолчи! — гаркнула Эйри и, подойдя к кровати, заворковала надо мной, откидывая одеяло: — Сейчас, сейчас наша госпожа будет снова чистенькой и ляжет спать. А мы будем молиться, чтобы ей в том мире, где она теперь живёт, только самые лучшие грезы грезились.

Четыре руки бережно подняли меня с кровати, и через пару мгновений я будто хорошенько намылась, хотя вода и мыло ко мне не прикасались. От свежей рубашки в нос ударил аромат горных трав, и вскоре я снова лежала — теперь на хрустящей простыне.

— Вот видишь, Эйри, я же говорила — ей всё равно. Она как кукла. Как только бедный хозяин смог брачную метку от неё получить? Ума не приложу!

— Ох, Луна… Язык у тебя без костей! Как-как… Вырастешь — узнаешь, как мужчины это делают. А про хозяина поменьше болтай! Вот станет наш Доминик императором и погонит тебя взашей, потому что ты — болтушка — тест на верность не пройдёшь!

Эйри ругалась, подходя к двери, и я рискнула приоткрыть глаза. Поэтому и успела рассмотреть спины служанок: длинные коричневые платья, белые чепцы.

Похоже, мне не повезло попасть в какое-то магическое средневековье.

Ладно. Дыши, Света, дыши. Мотя вернётся — и всё прояснит. И да — совершенно нормально, что ты безоговорочно во всём полагаешься на кошку.

Я резко села на кровати. Нет! Это не нормально! Меня раздирали противоречия — как будто в теле поселились два разных человека.

К старости я устала от людей и прекрасно проводила время за просмотром сериалов, завернувшись в любимый плед. А в молодости я на месте не сидела. В школе была комсоргом класса, в институте возглавляла комсомольцев, в партию вступила и строила коммунизм, искренне веря в светлое будущее.

Но после перестройки все рухнуло в одночасье, и мне пришлось учиться жить по новым, жестоким, правилам. Я поехала в Грецию за шубами и торговала ими на рынке, научилась ругаться до хрипоты. Мне пришлось не так тяжело, как многим другим — мой муж ходил в рейсы и зарплату получал в валюте, — но потеря жизненного ориентира и полная неизвестность впереди позитива не добавляли. Но я справилась. Не потеряла себя, сохранила внутренний стержень.

И сейчас во мне просыпалась прежняя деятельная натура. Видимо, гормональный фон молодого тела ее разбудил — кровь бурлила, как шампанское. Я встала и заходила по комнате, меряя её шагами, пытаясь активизировать мозговую деятельность за счет ускорения кровообращения. Кошка — это, конечно, хорошо, но все же и я не дурень из сказки, который исключительно за счет пушистого помощника в сапогах чего-то в жизни добился.

Итак, я имела: новую жизнь в юном теле — это ценное приобретение (я уже успела полюбоваться в зеркале на гладкую кожу), но на сдачу выдан муж. Судя по его спине, он в хорошей форме и, вероятно, тоже молод. К тому же герцог — это солидно. Но его все равно нужно записывать в минусы — какие бы оправдания у него ни имелись, я не хотела знаться с тем, кто решает свои проблемы за счет немощной сироты. Значит, первым и самым важным делом в моей новой жизни станет развод.

Ага, а вдруг я от него забеременела⁈ Я снова схватилась за живот. Вот это будет отягчающее обстоятельство. И нет — не потому, что ребеночка я не хочу (я мечтала о внуках), а потому что папаша у него никудышный.

Так, ладно, пока можно понадеяться, что этот мерзавец все же позаботился о контрацепции. Не дурак же он делать ребенка женщине в полувегетативном состоянии? Хотелось верить в это.

Что дальше? Мне придется притворяться Телани, к которой внезапно вернулся рассудок, но из жизни выпали пять лет. Интересно, у девушки есть хоть какое-то имущество, деньги? Не хотелось бы начинать жизнь с нуля — я уже проходила это в девяностые.