Заслуженная пышка для генерала дракона (СИ) - Юраш Кристина

— Вы упали мне на колени три раза, визжали как поросенок, и один раз попытались залезть ко мне под плащ.

— Это был инстинкт самосохранения! — оправдывалась я, прижимаясь к стенке кареты. — Я думала, под плащом безопаснее!

— Под моим плащом — только я, — сказал он. — И вам там не место. Особенно в таком состоянии.

— Каком состоянии?! — возмутилась я.

— Истерическом.

— Это не истерика! Это — реакция на смертельную опасность!

— Для вас — да. Для меня — обычный серпантин.

— О, конечно! — я закатила глаза. — Ты же дракон! Ты можешь просто превратиться и улететь! А я? Я могу только визжать и падать в обморок!

Он посмотрел на меня. Помолчал. И… уголок его губ дрогнул.

Дрогнул.

Не усмехнулся. Не улыбнулся. Просто… дрогнул.

— …Вы странная женщина, Ольга Валерьевна, — сказал он.

— Спасибо! — гордо ответила я.

Он вздохнул.

— Тогда готовьтесь. Впереди — самый крутой поворот.

Глава 5

— О НЕЕЕЕЕЕЕТ!!! — закричала я, вспоминая, как в тот раз карета резко дёрнулась, и у меня в голове пронеслись мысли, что это — конец, завещание не написано, и я так и не съела тот торт в замке.

— Может, вам логичней было бы задёрнуть шторы и не смотреть в окно? — послышался голос генерала. Он дёрнул шторы так, чтобы полностью занавесить окошко.

Карету снова тряхнуло, а я резко схватила его за руку — и почувствовала, как моя ладошка вспотела, как будто я только что пробежала марафон… или вышла замуж.

— Так даже хуже! — простонала я. — У вас нет штор, чтобы задёрнуть мою фантазию! Когда шторы открыты, я хотя бы вижу пропасть! А так я её представляю! И это ещё страшнее! Так что откройте шторы! Я вас умоляю!

Я резко рванула шторы, видя, как внизу пролетела птица.

— Вы же не против, если я буду хватать вас за руку? — спросила я, стараясь успокоиться (и не очень успешно).

Карету снова тряхнуло — и я вцепилась в его руку намертво, как будто это последний билет на спасательную шлюпку. И тут же закрыла глаза. У меня даже в горле пересохло — будто я проглотила весь этот горный воздух.

Потом я немного пришла в себя… а зря!

Дальше были повороты. За поворотами. За поворотами. Как будто дорога решила устроить мне личный ад с бонусными уровнями.

— Аааа! — кричала я, каждый раз хватаясь за руку Марона и жмурясь изо всех сил. — ОЙ! ОПЯТЬ! БОЖЕ, ЗА ЧТО?! ЭТО УЖЕ НЕ КАРЕТА — ЭТО АТТРАКЦИОН СМЕРТИ!

И вот наконец-то — чудо — мы выехали на ровную дорогу.

Тишина. Покой. Равнина (ну, почти). Я осторожно открыла глаза. Отпустила его руку. Посмотрела на него.

Он смотрел на меня. Пристально. Молча. С выражением человека, который только что пережил землетрясение, цунами и нападение паникующей женщины — и выжил. Чудом.

— Извините, простите, — заметила я, глядя на странный пристальный взгляд в мой адрес. Сейчас мне было даже немного стыдно. Словно я проснулась утром после корпоратива и обнаружила, что рядом со мной лежит малознакомый мужчина.

— Ну что вы на меня так смотрите? — не выдержала я. — Я же старалась изо всех сил! Заметьте — я не лезла вам на колени! Я только хваталась за руку! Это прогресс!

Он медленно поднял взгляд. Медленно перевёл его на свою руку — на которой остались следы моих пальцев, как будто я пыталась выжать из неё сок.

— Вам должно быть стыдно только за то, что в половине случаев, мадам, — произнёс он мрачно, — это была не рука.

Я замерла.

— …Что?

Он указал взглядом чуть ниже.

Я посмотрела.

Ой.

— Да ладно вам, — выдохнула я, радуясь, что горы остались позади. — А теперь представьте, что чувствуют бедные девушки, которых щупает комиссия и жюри на каждой выставке. Вы же в отличие от них женщин видели не только одетыми. А для моих девочек это первая выставка.

Глава 6

Карета остановилась у ворот с выцветшей, полустёртой, местами облезлой вывеской:

«Пансион для благородных невест „Ласточкино …ездо“»

(На самом деле — «гнездо». Но буквы «г» и «н» отвалились ещё в прошлом году, а у меня ни руки, ни деньги не доходили переделать. Так что я давно перестала обращать внимание. Главное — девочки не падают в обморок от голода. А буквы? Да фиг с ними!)

Я вылетела из кареты, как пробка из шампанского после трёхдневной тряски. Просто — бах! — и помчалась к двери, сердце колотилось, как будто я не ехала три дня, а бежала марафон по горам… с рюкзаком, набитым кирпичами.

— ДЕВОЧКИ?! — завопила я, врываясь в холл, чуть не сбивая с ног старую вешалку, которая давно мечтала уйти на пенсию. — Я ЖИВА! ВСЁ ХОРОШО! НИКТО НЕ УМЕР?! ВСЕ В ПОРЯДКЕ?!

— ТЁТЯ ОЛЯ!!! — раздался визг, и ко мне со скоростью урагана «Катрина» прилетела Мириада — тринадцатилетняя, вечно растрёпанная, с глазами, как у лесного эльфа, и самыми милыми ямочками на свете.

Она обняла меня за талию, чуть не сбив с ног, и тут же, не переводя дыхания, начала доклад:

— Всё в порядке! Тайга вчера чуть не подожгла кухню, пытаясь сделать блинчики, но мы потушили! Симба поругалась с Тайгой и пытались подраться — Симба победила! Спарта училась танцевать вальс, а теперь плачет, что недостаточно хорошо! Я читала книги, как ты просила, и даже выучила три стихотворения про любовь… и одно — про смерть жениха. Думаю, пригодится.

Я схватила её за плечи, прижала к себе и чуть не расплакалась.

— Тетя Оль! Как же ты доехала? — спросила Мириада, которую дома звали Мэри.

— Не спрашивай, — прошептала я, чувствуя, как дрожат колени. — Там горы… И пропасти! Везде! Даже там, где, казалось бы, пропастей быть не может!

— Бедная тетя Оля! — выдохнула Мэри, глядя на меня с сочувствием. — Представляю, как тебе было страшно!

— Зато вот! — я махнула рукой в сторону двери. — Дракон! Генерал! Он будет сопровождать нас в путешествии. С ним нам точно ничего не угрожает. Вы собрали вещи? Где девочки?

Я чувствовала себя в своей стихии — как капитан перед штормом, как дирижёр перед концертом, как… ну, как женщина, у которой на руках четыре невесты, двадцать чемоданов и один дракон, который еще не понял, во что ввязался.

— Да, все собрали! А девочки еще собираются! — кивнула Мэри, с интересом глядя на генерала, будто он — редкий экспонат в музее. — Он правда дракон? Может, превратится?

Она стояла на большом расстоянии от него, хотя Марон протянул ей руку, чтобы поздороваться.

— Она не подойдет, — вздохнула я, видя, как Мэри побежала радостно оповестить всех о том, что я вернулась. — У девочки очень большая моральная травма. Поэтому не стоит к ней приближаться. Особенно мужчинам. Она боится их до паники…

Марон стоял в дверях — всё так же величественный, всё так же ледяной… но теперь — с выражением лица человека, которому почему-то неловко.

— Я не знал. Извините, — произнес генерал, сделав вздох. — Боюсь даже спросить, с чем это связано.

— Я как-нибудь вам расскажу, — прошептала я. — А пока постарайтесь не приближаться к ней слишком близко. Бедный ребенок слишком много видел в своей жизни, чтобы не доверять мужчинам.

В этот момент взгляд генерала ожесточился.

— Насчет остальных тоже самое? — тихо спросил он.

— Нет, там свои тараканы, но на этот счет можете не беспокоиться, — усмехнулась я.

— Так… То, что было в карете… Ваш страх… — начал Марон и изменился в лице.

Глава 7

Не потому что испугался. Не потому что удивился.

А потому что… понял.

Всё, что было в карете — не кокетство. Не игра. Не попытка манипулировать.

Это был чистый, животный, искренний ужас.

Он смотрел на меня — и в его глазах впервые мелькнуло… сочувствие.

— …Ты не шутила, — тихо сказал он, резко переходя на «ты».

— НЕТ! — выпалила я, сверкнув глазами. Вот зачем он мне напомнил! Я только-только начала отходить! — Я никогда не шучу про высоту! Это как у других — про змей, пауков или свекровей! Только у меня — про кареты над пропастью и этажи выше третьего! Я даже на балкон не выхожу, если он выше второго! Я там… чувствую, как земля уходит из-под ног!