Отшельница. Искра короля (СИ) - Индиви Марина

— Я же целитель, — усмехнулся Теренс, — это мой долг. — Вышло пафосно, но он тут же все испортил, добавив: — Деньги вперед.

Только когда Жюли прибежала с увесистым мешочком, а местный доктор пересчитал монеты, он наконец-то соизволил приблизиться к моей постели. Бесцеремонно водрузил на тумбочку возле моей головы свой саквояж и поинтересовался:

— Как себя чувствуете, госпожа Оливия?

Нет, я не была ханжой, которая считает, что деньги докторам не нужны, и люди должны работать бесплатно. Но мы, медики, давали клятву Гиппократа, в конце концов. А этот персонаж больше напоминал дельца, чем целителя.

— Словно я умерла, — проскрипела я.

— Как я вижу, вы живы, и это замечательно!

У меня было не так много сил, но на то, чтобы закатить глаза, силы нашлись.

Дальше меня ни о чем спрашивать не стали, доктор Теренс просто заводил надо мной ладонями, как гадалка на ярмарке. Щелкнул пальцами и полез в саквояж. Чтобы вытащить оттуда запечатанную прозрачную баночку с ярко-оранжевой жидкостью.

Так, стоп! А как же первичный опрос? Собрать анамнез? Сдать анализы? Хотя в их захолустье вряд ли кто-то слышал такие слова!

— Вы не спросите, что со мной? — поинтересовалась я надтреснутым голосом.

— Мы оба знаем, что с вами, — отмахнулся он, вскрывая баночку и капая на ложку несколько капель оранжевой водички. Ложку он тоже из саквояжа достал и вряд ли хотя бы мыл после предыдущего пациента, не говоря уже о санобработке или стерилизации. Поэтому я вжалась в подушку, когда он поднес средство к моим губам. — Из вас извлекли искру, госпожа Оливия. Ваши тело и дух этого не выдержали и постепенно разрушаются. Ваша смерть — лишь вопрос времени, но мое лекарство поможет вам побыть с нами еще немного.

То есть Оливия этот препарат уже употребляла? Как медик, как взрослый сознательный человек я не могла позволить себя принимать лекарство, о котором ничего не знала. Какая побочка, противопоказания?

— А что в составе? — спросила я, все еще косясь на застывшую перед моим лицо ложечку.

— Чистая магия, конечно.

Магия. В моем мире это звучало как шарлатанство, но здесь я уже могла убедиться в том, что магия как телефоны, вай-фай или стиральная машина там. Может, глупо было брать незнакомый препарат от чудака, который мне даже не нравился, но я преодолела брезгливость и все-таки глотнула жижу, которая на вкус оказалась абсолютно безвкусной. Даже у воды существовал оттенки вкуса, а у магии его совсем не было. Словно я глотнула ничего. Но спустя мгновение в груди словно разлилось небольшое солнце. Мне стало так хорошо, что в голову закралась мысль — Теренс дал мне что-то запрещенное.

Впрочем, никаких галлюцинаций или эйфории не было, меня просто вдруг разом отпустило: перестало знобить, реальность перед глазами прояснилась, словно кто-то подкрутил резкость, а слабость в теле будто растворилась. Я легко подняла руки без ощущения, что к ним привязаны каменюки. У меня даже получилось сесть.

— Как себя чувствуете теперь? — поинтересовался Теренс.

— Отлично, — честно ответила я. Магия действительно была… как магия.

— Замечательно, — дежурно произнес доктор, опустил банку с ложкой в саквояж и захлопнул его. — Зовите, если потребуюсь, госпожа Оливия.

Теренс так быстро собрался, что мой вопрос застал его уже в дверях.

— На сколько хватит действия магии?

— На сутки, — огорошил меня он, — может, немного больше. Успейте закончить с делами.

Прежде чем отправитесь на тот свет. Этого он не сказал, но мысль повисла в воздухе.

Всего лишь сутки за мешок монет? Либо ему платили десятикопеечными, либо магия нынче дорога.

— Подождите, может, назначите другое лечение? Не столь дорогое.

На лице Теренса снова появилось то самое высокомерное выражение, с которым я уже успела познакомиться.

— Я лечу только магией, — процедил он и ушел.

4

От Жюли я узнала о ценности «поставившей меня на ноги» магии. В пересчете на рубли это было примерно пятьсот тысяч, и я основательно впечатлилась. Конечно, то, что могло помочь умирающей порхать как бабочка, не могло стоить дешево, но к самому средству и к доктору у меня остались вопросики. В частности, если эта магия настолько сильная, почему она не излечивает, а дает только временный эффект, причем, мягко говоря, кратковременный?

Впрочем, вопросики к доктору могли подождать, а вот мое состояние, увы, нет. Служанка кратенько просветила меня о том, что искра — это пламя дракона, которое помещается в девочку или девушку на основании наилучшего совпадения по каким-то там магическим показателям. Потом эта самая искра позволяет барышне не сойти с ума, когда дракон занимается с ней тем, от чего на свет появляются драконята и отпускает свою силу на полную. Эта же полезная штука позволяет выносить и родить здорового и сильного наследника, но… как всегда и везде вот тут возникало то самое пресловутое «но».

Если дракон по той или иной причине решит извлечь из тела супруги искру, ей грозит быстрое увядание, ослабление организма, ухудшение зрение, слабоумие, и так далее, и тому подобное. Список побочных эффектов от извлечения драконьего пламени можно было перечислять до бесконечности, но я их и так почувствовала на себе. До того как приняла зелье.

Слабость. Нежелание что-то делать или куда-то идти, все видится в черном цвете (привет, депрессия). Мозги работали, к счастью, но как-то вяло, без лишнего энтузиазма. Кожа сухая и в морщинах, все тело изношенное, не как у тридцатипятилетней женщины (это мне тоже рассказала Жюли), а как у старухи. С сердечными ритмами опять же проблемки.

Словом, много всего, что может меня убить и убьет в самое ближайшее время. Если я что-нибудь не придумаю. К доктору обращаться было бессмысленно, на вторую порцию «магического воскрешения» денег просто не осталось.

— Их хватит на пару-тройку месяцев содержания поместья, — грустно сказала Жюли. — И то не факт. Карла уже говорила о том, что надо бы начать искать другой дом для работы.

Если верить девушкам, все средства ушли на мое лечение от доктора Теренса, но оно не помогло. Да он особо и не старался, насколько я поняла, махнул рукой на сосланную Искру. Бывшую Искру и некогда королеву. Которой супруг выделил определенное содержание и поместье в захолустье (то есть это все принадлежало мне) с оговоркой, что я, то есть Оливия, больше не будет пытаться увидеться с сыном. Но все это (и поместье, и сумма) были выделены единожды. По договору я обязалась больше ни на что не претендовать.

Конечно, можно было продать поместье и попытаться протянуть еще немного на вырученные деньги, а дальше что? Во-первых, в таком состоянии, как оно сейчас — большая часть комнат закрыта, стены ощерились осыпающимся камнем, парк зарос, а фонтаны не работают уже лет десять, еще до того, как Оливия здесь появилась — за него много не получишь. Во-вторых, мне все равно надо где-то жить. В-третьих, это не решает главной проблемы. Проблемы моего здоровья.

— И что, кроме Теренса совсем никого нет, кто занимается целительством? — уточнила я, заплетая светлые волосы в косу. Коса получилась хиленькая, хотя Жюли мне рассказывала, что когда я только что приехала, она была толщиной в ладонь, иссиня-черного, как вороново крыло цвета.

Потому что искра меняет тело женщины и дарит ей цвет и структуру волос как у мужа. Соответственно, извлечение со временем откатывает процесс, и я облондинилась обратно. Не только облондинилась, но волосы еще и основательно поредели.

— Были, да он всех разогнал, — пожала плечами служанка. — В смысле, не выдерживали они конкуренции. С травами-то оно дольше исцеление будет, а все хотели быстрее. Теперь он аптекарь единственный и лекарь тоже.

— А доехать до соседнего города?

— Так туда пять дней пути. Вы точно такую дорогу не выдержите.

М-да. Целитель-монополист с сомнительными моральными качествами. Как у него тут весь город не перевымер?