Меченный смертью. Том 4 (СИ) - Юрич Валерий

По дороге я созвонился с Ярцевым и обрисовал ему ситуацию с пресс-конференцией. Виктор Петрович, поняв, что меня загнали в угол, хмурым голосом ответил:

— Не волнуйтесь, ваше сиятельство, мы со Степаном Ивановичем все объясним бойцам. Уверен, что они поймут. То, что генерал-губернатор на нашей стороне, думаю, даже поднимет их дух.

— Рад слышать, Виктор Петрович. Я на вас рассчитываю, — закончил я разговор и повесил трубку.

Неспешно прогуливаясь по улицам Казани, я несколько раз прошел в том числе и мимо Спасской башни, отметив для себя наилучшие пути подхода и возможные варианты отступления, если что-то пойдет не так. Хотя, если что-то пойдет не так, то скорее всего я не доживу до следующего утра. Силы, с которыми я связался были очень мощными и чуждыми жалости и человеколюбия. Человеческая жизнь там оценивалась только по степени полезности для общего дела, остальная морализаторская шелуха беспощадно отбрасывалась.

Я посмотрел на часы. До пресс-конференции оставалось еще около часа. Хватит на то, чтобы проверить еще один маршрут, а потом вернуться в особняк, который находился всего в десяти минутах ходьбы от Спасской башни Казанского кремля.

Все это время за мной следили двое. Причем, не очень профессионально. Я даже начал подозревать, что они посланы только для отвода глаз, а основная слежка ведется другими людьми или средствами. Скажем, если здесь был подключен маг воздушного аспекта, то отследить его на моем уровне было практически невозможно. Так что я не стал особо ничего выдумывать, а решил, пустить пока ситуацию на самотек. Если даже генерал-губернатор узнает, куда я отправился посреди ночи, то для того, чтобы проследить за мной после встречи у Спасской башни, ему надо будет очень постараться. Люди, назначившие мне встречу, были профессионалами во многих областях, в том числе и в искусстве ухода от преследования.

Когда я вернулся в особняк генерал-губернатора, охрана, стоявшая у ворот, провела меня в дом через боковой вход, чтобы я не столкнулся с толпой репортеров, которые дежурили у парадного входа. Это были те несчастные, которых не аккредитовали на пресс-конференцию. Однако, они все-таки не теряли надежду, что смогут взять интервью у кого-нибудь из действующих лиц интересующей их истории.

Я явился в зал за пять минут до начала. Здесь все уже было готово. Зона для прессы, состоящая из двух секций расставленных ровными рядами венских кресел, была наполнен до отказа. Дальняя часть зала оставалась свободной. Там расположились три кресла, у каждого из которых стояло по журнальному столику. Операторы уже подготовили свои камеры и проводили последние тесты оборудования. В зале витала атмосфера всеобщего возбуждения и любопытства.

Меня провели в небольшой закуток, отделенный от основного помещения двумя ширмами. Здесь находилось большое зеркало и стоял столик с фруктами и водой. Я еще раз внимательно себя осмотрел и убедился, что выгляжу соответственно важности предстоящего мероприятия.

В это время боковая дверь открылась и вошел мужчина, весь с иголочки, в дорогом костюме и с очками в роговой оправе. Он отвесил мне небольшой поклон, представился, а затем добавил:

— Я буду вести пресс-конференцию, ваше сиятельство. Возможно, что вам придется ответить всего лишь на несколько уточняющих вопросов, не более того. Основную же часть пресс-конференции будет говорить генерал-губернатор. Меня проинформировали, что вы в курсе всех тем, которых мы сегодня будем касаться. Но если что-то из сказанного вызовет ваше удивление или даже недопонимание, прошу вас никак не реагировать на это внешне: ни мимикой, ни жестами, а уж тем более — словами. У публики должно сложиться стойкое впечатление, что вы во всем солидарны с генерал-губернатором. Это очень важно. Когда мероприятие закончится, вы сможете уточнить все возникшие вопросы у его превосходительства. И после этого, если придете к консенсусу, сможете дополнительно сделать совместное заявление у парадного входа особняка.

Распорядитель мог бы и не напрягаться, так долго сотрясая воздух. Негласные правила и принципы таких мероприятий я уже давно выучил назубок. Поэтому мне и не нравились политики. Они могут радушно улыбаться вам в лицо, а потом с такой же легкостью воткнут кинжал в спину.

Итак, пресс-конференция началась, как и положено, с пятнадцатиминутным опозданием. Генерал-губернатор много и расплывчато говорил, при этом, однако, не отступая ни на йоту от согласованной со мной версии событий. Вопросы сыпались, как из рога изобилия. Распорядитель грамотно их отсеивал. А князь же постоянно подкреплял свои ответы тщательно отобранными фото- и видеосвидетельствами.

— Ваше превосходительство, — спрашивала все та же надоедливая репортерша Казанских губернских новостей, которая вчера донимала меня, — почему вы решили рассказать об этом только сейчас, когда со времени столкновения прошло уже двое суток?

— Я просто делаю свою работу, — весьма убедительным тоном отвечал князь Зубов, — и стараюсь оставаться в тени, не афишируя свою помощь. Мне важно, чтобы в моей губернии все было спокойно. Это самое главное. Погоня за славой меня не интересует. Но, учитывая изменившиеся обстоятельства и большое количество домыслов, а где-то и откровенной дезинформации, выплеснутых в последнее время в информационное поле, я счел своим долгом вмешаться и рассказать правду.

— То есть вы утверждаете, — продолжала все та же репортерша, — что без вашей помощи силы графа Белова потерпели бы поражение, а генерал-майор Жохов здесь вообще не при чем?

— Утверждают законы, мадмуазель, а я констатирую факты, — хмуро и весьма серьезно начал отвечать князь Зубов. — Расклад сил на поле боя был далеко не в пользу обороняющихся, и, если бы не подоспели мои боевые маги, могло бы случиться непоправимое и ужасное, погибли бы не только солдаты графа Белова, но и множество мирных граждан.

Генерал-губернатор сделал глоток воды, выдержал небольшую паузу и продолжил:

— Что же касается генерал-майора Жохова, то его силы в составе одного взвода из пятидесяти человек подоспели слишком поздно. К тому времени враг был остановлен и ликвидирован. Но при этом нельзя не отметить отвагу этих бойцов. Когда на оборонительные позиции неожиданно напал огненный беркут пятого уровня, они отвлекали его на себя ценой своих жизней, пока мои маги и граф Белов готовили ответные меры, которые в итоге и помогли быстро уничтожить этого монстра. И здесь особая заслуга принадлежит отнюдь не генерал-майору Жохову, который поспешно покинул поле боя после новости о приближении монстра. Руководил геройскими действиями взвода капитан Федулов Семен Аркадьевич. Во многом благодаря его действиям личный состав выполнил свою задачу. И на этом фоне очень уж странно выглядит тот факт, что на следующий же день приказом генерал-майора Жохова капитан Федулов был разжалован в младшие унтер-офицеры, а его взвод расформирован. Вот такие вот факты. Выводы же делать вам, — нахмурившись, закончил генерал-губернатор.

Это было сильно сказано. Уже за одно упоминание подвига капитана Федулова, я был готов смириться с тем, что князь Зубов в ходе ответов на вопросы журналистов постоянно перетягивал одеяло на свою сторону, преувеличивая свое мнимое участие в успешной обороне и приуменьшая наше.

Резюмируя, можно сказать, что пресс-конференция прошла вполне плодотворно. Было сказано то, что должно быть сказано, и очень тактично обошли стороной те вопросы, которые надо было непременно обойти.

После того, как все закончилось, мы с князем Зубовым и его пресс-секретарем вышли через боковую дверь и оказались в небольшом помещении, которое, в свою очередь, выходило одной дверью в холл, а другой — в личный кабинет Михаила Петровича.

Пресс-секретарь по указанию князя отправился к парадному выходу, сделать короткое заявление для собравшейся там прессы, а мы с Зубовым проследовали в его кабинет.

Там уже наготове с двумя кожаными папками стоял граф Доронин. При нем был подготовленный и подписанный контракт с одной из аффилированных компаний генерал-губернатора, касающийся поставок этериума с моей шахты. Граф протянул одну из папок князю, а другую — мне.