Изумруды для (не)любимого (СИ) - Иванова Ксюша

От входа в шатер за мной тут же молча шагнул молодой ширбас.

— Со мной пойдешь? — оглянулась я через плечо.

— Ярл приказал ни на шаг не отходить, — прохрипел он.

— А что с голосом? — я ухватилась за возможность немного отвлечь и заговорить его, а сама жадно осматривалась, желая понять, в каком направлении искать те самые ямы и как до них добраться.

— Вот. Посмотрите, — он отогнул ворот своей рубахи, и я увидела застарелый шрам на шее.

Видимо, связки когда-то были повреждены в бою.

— Ранение старое. Не знаю, смогу ли хоть чем-либо помочь. — проговорила я с сожалением.

Я, конечно, не была врачом. И медицинскими знаниями владела на уровне — какую выпить таблетку, чтобы утих тот или иной вид боли. И, естественно, придя сюда в поисках Дэймона и наших воинов, я не забыла собственной цели. Но...

Здесь тоже жили люди! И никто до сих пор никому из нас не причинил вреда. И люди эти страдали и болели! И... самое удивительное и одновременно потрясающее, что я могла им помочь! Я могла облегчить боль и муки! Я могла вылечить малышей, которые с надеждой смотрели в мою сторону, стоило только покинуть шатер!

И в глубине души мне было всё равно, кто эти страждущие — жители Смарагда или ширбасы — боль для всех одинакова.

— Госпожа, — окликнули меня сзади. Я обернулась. Следом бежал, тяжело отдуваясь, Гринвилд. — Я с вами!

А когда мы отошли от селения на достаточно приличное расстояние, Гринвилд неожиданно повернулся к воину и сказал:

— Вердан, оставь нас!

И я, пораженная, округлившимися глазами смотрела, как молодой воин тут же развернулся и пошел в другую сторону, беспрекословно выполняя приказ МОЕГО управляющего! Который, на минуточку, знает, как зовут вражеского бойца...

43 глава. Чего хочет Даша

— Не пугайтесь так, госпожа, — с понимающей улыбкой Гринвилд похлопал меня по руке. — Вы даже можете не притворяться и не собирать травы. Ярл Грэйв знает, кто вы на самом деле.

Задохнувшись от ужаса, я споткнулась, зацепившись за кочку. Живот пронзило острой болью, которая, к счастью, тут же прекратилась, оставив после себя лишь липкий страх, ползущий по позвоночнику. Что это было?

Я смотрела на человека, которого знала недавно, но которому, как и всем, меня сопровождавшим, всем, кого я увидела, впервые открыв глаза в этом мире, доверяла, о ком в меру сил и возможностей, заботилась, от кого не ждала плохого, и слёзы выступали на глазах. От обиды, злости и бессилия.

— Ты нас предал...

Человек, совершивший подобное, на мой взгляд, должен был бы испытывать раскаяние, страх перед неизвестностью, ведь назад, в привычную жизнь, ему пути уже нет, а еще жалость к своим друзьям, наконец. Но управляющий моего мужа стоял, смотрел на меня, словно он был моим пожилым любимым дядюшкой и улыбался! Улыбался, зараза такая!

— Предатель! Мерзавец! — прошипела я, отбрасывая его ладонь, всё еще поглаживающую меня по руке. — Как ты посмел?

— Вы не поняли, госпожа! Я ЗНАЮ, КТО ВЫ НА САМОМ ДЕЛЕ!

Да, да, я не была наивной маленькой девочкой. Да, мой мозг до сих пор с огромным трудом верил в то, что я реально легла спать в своем мире, а проснулась в другом. Да, мне всё еще иногда думалось, что однажды я просто проснусь и окажется, что всё это — орки, ширбасы, замок, люди, приключения эти и... Дэймон — составляющие чудесного сна!

Но... Я больше не хотела просыпаться.

У меня болел натертый неудобным башмаком палец на правой ноге. Я была беременна. В реальном мире я по собственной воле обрекла себя на одиночество! Потому что не хотела умереть при родах, как моя мать! А здесь... Рано или поздно моя неожиданная жизнь могла здесь закончиться. Я не знала, каков срок беременности у Эсми, но, судя по всему, осталось недолго... Здесь шла война. Не было электричества и газового отопления. Здесь отсутствовали интернет и телевизор. И еду нельзя было купить в магазине. Но я здесь ЖИЛА! Я здесь ЛЮБИЛА! Я здесь...

— Вы были нужны нам. Всему этому миру.

Он словно подслушивал мои мысли.

Мне захотелось развернуться и убежать! Вернуться в ту точку, в шатре, когда я могла притворяться другим человеком! Да, что там притворяться! Я себя другим человеком и ощущала... Нет, не Эсми, но уже и не Дашей. Кем-то, от кого многое зависело, и кто искренне хотел быь полезным и нужным!

Но куда бежать? Куда?

Всё, Даша, кажется твоя сказка заканчивается. Прими это!

— Я должна вернуться обратно?

И больше никогда не увижу Дэймона? Не узнаю, жив ли он? Я... не рожу этого ребенка, да? Не посмотрю на него... Не подержу его на руках? Я снова останусь одна. Никому не нужная уже не очень молодая тётка, у которой, кроме работы, больше ничего и нет...

— Вы сможете вернуться обратно.

Моё сердце оборвалось, словно камень сорвался с горы.

Вот и всё...

Но Гринвилд вдруг понимающе улыбнулся.

— Если хотите, конечно. Но ведь вы еще не завершили то дело, для которого здесь оказались! Но, смею заметить, вы очень настойчиво и смело работаете над ним! И у вас всё получается! Поверьте мне... Мы и сами не ожидали, что вы будете настолько... Умны, смелы, настойчивы.

— Я ничего не понимаю! Гринвилд, прекрати говорить загадками и объясни мне толком, как всё на самом деле обстоит!

— Тогда, госпожа, вам лучше бы присесть. Разговор будет долгим, — он обернулся и махнул рукой.

Тот самый воин, который шел со мной от шатра, как оказалось, стоял в отдалении и ждал, по-видимому, знака от Гринвилда. Он тут же сорвался с места и бегом направился к нам.

— Вердан, госпоже... да и мне, пожалуй, нужно бы присесть. И распорядись, пусть для нее сделают успокоительный отвар.

Молодой воин тут же поспешил выполнить поручение.

— Ты предал своих людей? Дэймона? Брендона? Смарагд? — я, скорее, констатировала факты, чем задавала вопросы.

— Боюсь, госпожа, дела обстоят немного иначе. Ардания, так же, как и Вардания, государство ширбасов и других горных северных народов, это — только часть нашего мира. Есть и другие. Наш мир велик. Как, впрочем, я думаю, и тот, из которого к нам явились вы. Страны здесь живут обособленно, но... Есть некий Высший Совет, который... я бы не сказал, что прямо-таки правит миром, но...

— Держит руку на пульсе... — с горечью подсказала я.

С горечью потому, что нужно было смириться с тем, что всё меняется для меня. С тем, что, по-видимому, мой срок здесь ограничен. С тем, что всё рано или поздно для меня закончится...

Гринвилд непонимающе посмотрел на меня, так как, видимо, был незнаком с подобной фразой, но продолжил:

— Междуусобицы наших княжеств и даже войны, время от времени вспыхивающие между государствами, это, конечно, ужасно и приносит горе семьям, но... В нашем мире есть зло, более страшное, чем распри и смерть...

Я усмехнулась. Есть ли что-то более страшное и ужасное, чем смерть? Когда ты был, а потом бац... И тебя больше нет и никогда-никогда не будет!

С одеялом и глиняной чашкой, от которой шел пар, к нам вернулся Вардан.

Я послушно села на свернутое в несколько слоев и уложенное на ствол поваленного деревца одеяло. Послушно взяла в руки кружку.

— Простите, что не выбрал для вас более подходящих условий, чтобы рассказать истину, — Гринвилд махнул рукой, как бы показывая, что не лучшим решением было начать этот разговор здесь, на улице.

Но, на самом деле, мне здесь было лучше. Я не хотела, что остальные видели, чтобы они поняли, кто я и... Я не хотела сразу со всеми прощаться! Не хотела, чтобы на меня смотрели, как на чужую!

— Кроме меня о вас знают только члены Высшего Совета а также, с некоторых пор ярл Грэйв и... ваш муж, Дэймон Коннорс.

И я заплакала. Я очень старалась сдержать эти предательские слезы, но они лились из глаз и текли по лицу безостановочно.

Они рассказали Дэймону?

Он откажется от меня.

Я, такая, не нужна ему!

Ведь очевидно же, что он безумно любит свою Эсми!