Академия Пустоши. Турнир Истинных (СИ) - Рождественская Елизавета

Он дёрнул меня за пояс и снял блокирующую цепь, однако, связанная по рукам и ногам, двигаться я всё равно могла едва ли. Предплечье зудело, действие зелья подходило к концу, открывая обновлённую метку. Я выдохнула и прикрыла веки.

– Мне жаль, но, ослеплённый своей идеей, ты и сам предусмотрел далеко не всё, – открыла глаза и посмотрела на мужчину. – Иначе бы изучил феномен истинности, не останавливаясь на одном странном ритуале.

Я повела рукой, наблюдая как взгляд Сегюра приковывается к рисунку на предплечье.

– Ты следил за мной в академии, я чувствовала. Действовал через Рокс и её обожателей, но… даже не подумал, что ещё тогда, пытаясь посадить Хью де Баллио за решётку, ты уже проиграл.

Побледневшее лицо Сегюра свидетельствовало о том, что он всё понял без лишних объяснений. Его взгляд, обращённый на меня, был полон разочарования, ненависти и боли.

– Я убью тебя, – прохрипел мужчина.

– После того, как меня предала собственная мать? А отец слепо плясал под дудку её любовника, желая только одного – наладить благосостояние? – усмехнулась я. – Часть меня уже мертва, Сегюр. Важная… очень важная часть…

Я блефовала лишь отчасти. Умирать было страшно. Сейчас, в шаге от победы, с обретённой любовью и надеждой на счастье, но… Боль, скрутившая душу после всех признаний Сегюра, не отпускала. Мой отец жил своей жизнью, позволяя жене изменять, а она, как верная собачонка, продала своему любовнику и мужа, и родную дочь, которой играла и манипулировала чуть ли не с самого рождения. Теперь понятны стали слова отца Хью о двойных играх и запугивание матери… её спешка. Отец обманывался сам, меня же обманывали и предавали, готовя к закланию. Слёзы обиды и боли всё-таки нашли выход и заструились по щекам.

– Вы проиграли, – прошептала я, стиснув зубы. – Всё равно проиграли…

Сегюр взревел раненным зверем, разметал сферы, сорвал с себя массивный кулон на золотой цепочке. Выхватив из небольших ножен кинжал, он занёс его надо мной, и в этот момент ночное небо вспыхнуло огненным заревом. Зажмурившись, я приготовилась к смерти, когда совсем рядом раздался нечеловеческий крик.

Хью де Баллио

«Ты не должен её оставлять, – распекал меня Тайрин, пока мы шли по одному из многочисленных коридоров императорского дворца. – Она в опасности, я уверен».

Я тоже чувствовал тревогу, но упрямо направлялся за отцом, надеясь, что Мирей во дворце в присутствии огромного количества людей никто не тронет. Её родителей здесь быть не могло, мой же отец вышагивал впереди, а значит, у меня в запасе было ещё немного времени, чтобы прояснить последний беспокоивший вопрос.

– Проходи, – позвал меня родитель.

Мы зашли в просторный кабинет с большими окнами в пол, спрятанными под тяжёлыми портьерами. Массивный рабочий стол был девственно чист, за исключением небольшой папки, одиноко лежавшей в самом его центре. К ней отец и подошёл, выпустив из своей руки ладонь спутницы, продолжавшей украдкой ловить мой взгляд.

– Я не представил вас, – отец открыл папку, довольно кивнул и снова вернул внимание мне. – Элоиза Биридор, дочь графа Биридор, первого представителя его императорского величества в дружественных странах.

Девушка присела в глубоком реверансе, я ответил коротким кивком.

– Что дальше? – обратился к отцу.

– Кажется, Академия Пустоши лишила тебя последних манер, сын, – с досадой произнёс он.

– Я прибыл сюда после турнира в составе студенческой делегации и не хочу пропустить встречу с императором. К тому же меня ждут.

– Ну да, ждут… – отец саркастически хмыкнул. – Тогда сразу к делу. В этой папке лежит твоё назначение на должность посла Трианна. Ты ведь мечтал об этом, не так ли?

Мечтал? Да… когда хотел сбежать от прошлого и не думать о будущем. Сейчас я мечтал только об одном – поскорей выбраться отсюда и найти Мирру, поэтому лишь безразлично пожал плечами и кинул нетерпеливый взгляд на часы.

– В любом случае эта должность предполагает другой статус.

– Об этом и речь, – отец закрыл папку и посмотрел на Элоизу. – Мы с графом Биридором договорились…

Волна адреналина подкатила к горлу. Что-то назревало, и времени на бесполезные разговоры не было.

– Элоиза, – попросил я. – Не могла бы ты оставить нас ненадолго.

Девушка растерянно повернулась к моему отцу, но тот лишь недовольно кивнул. Дождавшись, пока она выйдет за дверь, он строго произнёс:

– Ты ведёшь себя грубо, сын. Это недопустимо!

– У меня слишком мало времени, чтобы обсуждать ваши договорённости, уж извини. Моя жизнь принадлежала и будет принадлежать только мне. Но я всё ещё хочу услышать, что произошло между тобой и отцом Мирей. И от того, что ты скажешь, будет зависеть наше дальнейшее общение, – выдохнул, понимая, что рискую скатиться в очередной скандал. – Прости за резкость, отец, но других вариантов нет.

Родитель сжал кулаки и тихо выругался, отворачиваясь от меня. Минута напряжённого молчания, и он заговорил:

– Всё просто. Виньямин слишком много о себе возомнил. Он получил очередной заказ из императорского двора только благодаря мне, но посчитал, что я слишком мало тружусь на благо нашего общего дела, и решил пересмотреть условия сделки, уменьшив мой процент прибыли, – отец стукнул по столу костяшками пальцев и продолжил. – Мы поругались, потом попытались прийти к соглашению, но у нас ничего не вышло. Тогда начался суд. Я решил наказать паршивца. Показать ему, что бывает с собакой, что кусает руку кормящего, и приказал установить за ним слежку. Так я узнал, что Виньямин через раз проводил мимо меня успешные и прибыльные сделки. О дальнейшем сотрудничестве не могло быть и речи, как и о дружбе.

Как я и предполагал, ничего нового. Деньги и власть – основа всего. Глупо было начинать этот бесполезный разговор, поэтому я лишь грустно усмехнулся:

– Ясно… И поэтому ты вдобавок решил разрушить и мою жизнь.

– Скажи спасибо! Я спас тебя от расчётливости этой семейки! – вспылил отец. – Я всё думал, почему они так спешат представить свою дочурку при дворе, ведь разговоры об этом Вивьен вела с твоей матерью регулярно, а потом осенило. Предполагаю, что своей дочери они прочили в женихи чуть ли не самого наследника императора! А что, друг и будущий тесть выведет в свет, а там в дело вступит хорошенькое личико и обаяние, которым младшая Френи околдовала всех нас! Вся в свою развратную мамашу… Только и знают, что вертеть хвостом! – он нервным движением расслабил шейный платок. – Но здесь они просчитались, очень просчитались…

Я стиснул зубы, заставляя себя стоять на месте. Узел внутри завязывался всё туже. В какой-то момент даже послышалось, что Мирей зовёт меня, а отец тем временем всё больше распалялся:

– Доказательства предательства были у меня на руках, как и громкое дело о контрабанде, виновников которой никак не могли поймать. Его-то я и использовал, чтобы наказать всё семейство! Да, пришлось поработать, чтобы разорвать ваши отношения. Надавить на Виньямина и его дочь, а тебя продержать в лазарете, преувеличив вред, нанесённый её магией. Однако это стоило того. Она отказалась от тебя. Сама отказалась, подтверждая мои подозрения. И всё было прекрасно, пока эта девка не заявилась в харгову академию! Уверен, мерзавка поняла, что отец уже не сможет обеспечить ей достойную жизнь, и нашла выход! Но я не позволю ей снова запудрить тебе мозг, не позволю, сын!

«Хью…»

Голос в голове раздался отчётливо, запуская по телу ток. Я вскинул голову, встречая взгляд отца.

– Родители Мирей совершили непростительную ошибку, – я едва смог выровнять дыхание. – Но ты не лучше, отец. Что за методы, а? Решил повесить на людей преступление, которое они не совершали. Запугать и оболгать беззащитную девушку, основываясь только на домыслах и разрушить моё счастье в угоду своей гордыне? Ты мог быть честным, по крайней мере, со мной, но решил умело дёргать за ниточки, пользуясь своим положением… И ведь ты даже не представляешь, что чуть не убил меня…