Отвергнутая жена (СИ) - Риш Мартиша

- Меня не пропустят стражи у ворот, барон приказал. Придется идти кругом, через лаз в стене. Как бы нас там не заметили.

- С такой ношей через ворота я и не думал идти. Мы пойдем другою дорогой. Я отопру старый ход. О нем все давно позабыли.

- Он есть здесь?

- Ведёт прямо к лесу.

- Когда же его успели прокопать? Замок недавно построен. Да и земля здесь вязкая, все должно было обвалиться.

- Не только прокопать, но и облагородить камнем. Этот ход был здесь до того, как возвели стены замка. Эта часовня когда-то была амбаром, где хранили припасы. В темнице и вовсе был раньше ледник. Приграничье хранит много тайников. Иди за мной и не бойся.

Герберт ничего не успел ответить священнику. Паул встал, потянул из стороны в сторону задеревеневшую спину. Сырость, казалось, пропитала каменные стены насквозь, тело человека не терпит такую влагу. Неспешно он прошёл в часовню, мельком взглянул на Люцию - он все боялся, что ведьма не вовремя оживет. Благо тело лежало именно так, как он его и оставил. И покрывало сохранило все те же складки. Крепко спит, не шелохнется. Теперь, главное, не разбудить.

- Не грохочи сапогами, услышат, - шикнул он на Герберта, медленно, чтоб не звякнуть, раскрыл кладовую, переставил ящики, отодвинул в сторону полог. В нос сразу ударил сквозняк и запах земли. Хоть бы ход и вправду нигде не обвалился! Три деревянных ступени блестели будто намыленные. Зато впереди ход был сухим и потолок казался надежным. Может, и дальше не случилось обвала.

- Где вы храните факел?

- Зачем он тебе? Все и так видно.

- Я ничего не вижу. Совсем. Там хоть ровно?

- Свечи тебе хватит, возьми в моей келье. Огниво осталось на столе, - немного смутился Паул.

Он и вправду видел все, что скрывал старый ход. Только после слов Герберта старик осознал, что света здесь нет, так же, как нет и окон. В тайном ходу всегда царила непроглядная тьма, без свечи он сюда никогда не совался. Свеча и та давала недостаточно света, но факел? Где ж его раздобыть? Чтоб не чадил, нужно взять паклю, промочить ее как следует маслом. Попробуй, раздобудь это все. Да и паутину можно поджечь. Лучше уж так, со свечой. Или он теперь в темноте может видеть? Неужели и вправду подействовало на него зелье?

- Спаси тебя бог, Люция, - поклонился он спящей девушке.

Герберт вернулся быстро и уже с запаленной свечей. Священнику он не доверял. Помнил, какими тот сыпал обвинениями на суде. Нет, до кардинала отцу Паулу было, конечно, далеко в злоязычии. Но Розена-то именно он убеждал в том, что ведьму нужно казнить! И это при том, что с баронессой священник много беседовал, часто они вместе собирали травы, сидели над книгами на скамье перед часовней. Неужели не жаль ему было девицы? Или вера оказалась сильней любви к ближнему? Сам Герберт, окажись он на месте священника, никогда бы не смог обречь на такую смерть женщину.

- Вот свеча.

Черты старика исказились в трепетном свете крохотного огонька. Он напоминал теперь демона или кого похуже. В руке старика блеснула острая кирка.

- Передай свечу мне.

- Зачем?

- Я стану освещать путь, а ты понесешь тело.

- Да, пожалуй.

Герберт передал свечку и направился к телу. С каждым шагом его душу все больше наполнял страх. Зачем он здесь? Как угораздило влезть в такое дело? Даже в своем городке он бы никогда не рискнул хоронить ведьму. Хоть бы и вместе с их священником. Так почему здесь согласился? Да еще и тайком, вдали от кладбища, посреди леса и, самое жуткое, ночью. Но Люция! Это же не просто ведьма, это любимая женщина. Он обещал ей заботу. Вот и исполнит свое обещание. Слово, которое было дано ведьме, точно не стоит нарушать.

Парень согнулся, кое-как перевернул девушку на спину, подхватил на руки. Тело оказалось подозрительно легким. Парень вздрогнул и тут же замер. Он изо всех сил прислушивался к дыханию. Ведь так не бывает! Легко носить на руках только живых. Как придет смерть, так тело сразу становится тяжелым. Вес изменяется. Женщины, к примеру, легко носят на руках годовалых младенцев. А кадку того же веса даже поднимают с большим трудом. Вес живого и неживого ощущается по-разному. Люция же вовсе ничего не весила, точно она уснула, а не умерла.

- Идём скорей, сын мой, - поторопил Паул, видя замешательство Герберта.

- Мне кажется, она жива.

- С такими ранами не живут. Я многих мертвецов отпевал, поверь мне, Люция мертва.

- Наверное, - прокашлялся парень.

- Страх морочит тебя. Пока я рядом и шепчу молитву - ничего дурного не случится.

- Я постараюсь вам поверить.

Святой отец смело нырнул в тайный ход, Герберт поторопился за ним, лишь бы не остаться одному вместе с ведьмой. Парень чуть не упал, поскользнувшись на осклизлых ступенях.

- Ступай аккуратно! Не потревожь ее.

- Угум.

На миг Герберту показалось, что священник знает больше, чем говорит. Да и шел он очень уверенно, хоть света здесь было мало. Только б огарок свечи совсем не погас!

В потайном ходу отдавало плесенью и грибами. Герберт шел, спотыкаясь почти на каждом шагу. Ноша почти не оттягивала рук, только в какой-то момент с лица девушки соскользнуло вниз покрывало. Парень привычным жестом поднял голову вверх. Не раз он выносил своих товарищей после битвы, помогал их похоронить, знал, как пахнет смерть. Слишком частой гостьей она была у границы. Прелые яблоки имеют похожий запах, ненавистный и горький.

Люция пахла цветами, словно живая, она и казалась парню живой. Может, ведьма сговорилась с Паулем? Договорилась, чтоб священник легко ранил ее, оцарапал горло, чтоб потом удрать от всех? Не стала соглашаться сбежать с Гербертом? Побоялась рисковать? Оттого и не испугалась смерти на костре? Может, рана на ее шее не была смертельной? Но Розен! Не мог он ошибиться! Опытный воин, сколько он раз бывал в битвах, сколько раз встречал смерть! Он-то бы точно смог отличить живую от мертвой! Да и ведьма не стала бы бросать сына. Или стала бы? Чтоб позже его украсть? Украдкой парень прильнул к груди колдуньи, но биения сердца так и не смог расслышать.

- Убедился? Люция мертва.

- Вы так хорошо видите в темноте?

- Просто я много раз ходил здесь, вот и помню тут каждый уступ, - солгал Пауль.

На душе старика было не спокойно. Только бы парень ни о чем не догадался! Хоть бы у них все вышло как надо. Не разбудить бы ненароком колдунью. Проснется раньше нужного часа - не вспомнит о том, что было. Так же как вышивальщица. Еще решит, что ее выкрали из замка силой, тогда им с Гербертом несдобровать.

Тайный ход закончился на обочине новой дороги. Паул внимательно осмотрелся, затушил свечу, перехватил поудобней кирку.

- Нам туда, - указал он в сторону моста над дорогой.

- Вы же хотели отнести Люцию в лес?

- На берегу ручья будет лучше, там всегда сухо. И крестьяне не посмеют копать.

- Я бы...

- Времени мало. Птицы станут петь над ней, а журчание ручья баюкать. Сделаем все так, чтоб ей пришлось по нраву. Лес весной больше походит на болото. Зверей много, раскопают еще.

- Завалим камнями.

- Нет! Не стоит этого делать.

Паул выбрал место вдалеке от деревьев. Запоздало он подумал, что они могут побеспокоить ведьму корнями. За пятьсот лет так много может произойти. Не хотелось бы, чтобы могила случайно оказалась разорена. Нужно все сразу сделать как следует.

Парень ловко выкопал неглубокую яму, Паул думал, что он станет возиться дольше. Но, похоже, судьба не особо жаловала наемника. Не раз и не два он до этого сжимал черенок кирки в руках.

- Достаточно, - остановил Паул Герберта. Впервые он заботливо думал о том, что покойнице еще предстоит откопаться.

- Слишком мелко. Земля осядет, будет видно, что в ней что-то есть.

Герберт копал яму с упорством, Паулу никак не удавалось остановить его. Наконец могила оказалась готова. Парень бережно опустил на дно молодую женщину. До последнего ему казалось, что всё, происходящее здесь, ошибка. Он прислушивался к дыханию, трогал руки, пытался определить биение сердца под грубой рубахой. Никаких признаков жизни не было, но и смерть как будто не наступила.