Академия магических талантов. Призраки прошлого (СИ) - Луцкая Виктория

Вынырнув из воспоминаний давно минувших лет, я ощутила непреодолимое желание доказать всем, что достойна называться правнучкой великой чародейки.

За несколько минут мозгового штурма мне удалось набросать на белом листке тетради парочку наиболее оптимальных вариантов, как попасть в закрытое хранилище Хельги. Одна из придуманных схем гласила, что мне нужен надежный сообщник. К счастью, Листра имела свободный доступ практически ко всем складским помещениям академии и умела держать язык за зубами.

Она не задавала лишних вопросов, когда я обратилась за помощью, понимая, что рискует не только ради меня, но и ради Микки. Мы разошлись через четверть часа, значительно сократив разложенные по полочкам запасы редких ингредиентов. Создавалось неприятное впечатление, что за безопасностью в учебном заведении никто не следил. Я беспрепятственно приготовила нужное зелье в лаборатории Генри, смешав молотые семена клещевины, сухие листья белладонны, багульника, пижмы, можжевельника и добавив в кипящую настойку пятнадцать капель родниковой воды вперемешку с жабьей слизью, слезами фей и отваром из коры древнего дуба. К обеду была готова и маленькая доза спасительного противоядия. Дело оставалось за малым - добыть свежую кровь фамильяра.

Прихватив из рабочего инвентаря алхимика серебряный нож с зазубренным лезвием и парочку пустых колб, я с видом обезумевшего мясника отправилась на деликатное задание. Непрошеные мысли, что так нагло лезли в голову, приходилось гнать от себя воображаемой метлой. Нарастающая неуверенность и панический страх сквозили в каждом движении. Я понятия не имела, что и как делать дальше, но упрямо шла к намеченной цели.

Микки уже не спал, в его темно-синих, как штормовой океан, глазах отражалось безмятежное спокойствие.

Он посмотрел на меня так выразительно и цепко, что вся отчаянная решительность моментально испарилась. Не знаю зачем, но я начала рассказывать фамильяру о себе, о культе, о том, что тревожило и волновало. Мне хотелось выговориться, поделиться хоть с кем-то, а Микки внимательно слушал, изредка моргая глазками-бусинками. Я все говорила и говорила без умолку, чувствуя, как становится легче, как тяжелый груз ответственности переставал давить на хрупкие плечи. Из глаз непроизвольно хлынули горькие слезы, смывая давящее напряжение последних дней, и наступила звенящая тишина. Быть сильной, не показывать слабости и держать удар оказалось непросто, но меня никто не видел, поэтому я дала волю нахлынувшим чувствам. То, что не давало покоя, наконец-то вырвалось наружу. Страх, разочарование, обида, неуверенность в себе - все растворилось в вязкой пустоте.

Но я точно не ожидала, что Микки прекрасно поймет мою душевную боль. Он нахмурился, как самый настоящий человек, а затем, вытянув крошечную лапку, аккуратно сделал ровный надрез острым клювом. Капля багровой крови выступила на шершавой поверхности кожи, и мне показалось, что фамильяр весь сжался от неприятных ощущений. Целый калейдоскоп эмоций пронзил мое трепещущее сердце. Мы смотрели друг на друга, как старые друзья, встретившиеся после долгой разлуки, и во мне вновь разгоралась радостная надежда.

- Спасибо, Микки! - подставив специальный флакон под кровоточащую рану, пылко поблагодарила я. - Вместе мы остановим проклятый культ, обещаю!

Последний ингредиент лежал у меня в кармане, и я собиралась закончить начатое.

- Осталось выбрать укромное место для ритуала, - задумчиво сказала я, обрабатывая лапку фамильяра лечебной мазью. - Лазарет не подойдет, сюда, несмотря на приказ главы ордена, в любой момент могут войти нежеланные гости. Спальня тоже не лучший вариант, мало ли Криси захочет заглянуть в общежитие. Лаборатория слишком примечательна, о ней многие знают. Крыша вроде подходит, но на открытой местности использовать запрещенную магию очень рискованно.

Фамильяр полностью разделял мое авторитетное мнение, одобряющее кивая в такт продуманным словам. Выглядело это весьма забавно.

- Кап-кап, - тоненький голосок нарушил затянувшуюся паузу, отчего я чуть не подпрыгнула на табуретке от испуга.

- Ты говоришь?! - я не верила собственным ушам, но кроме нас в помещении никого не было.

- Кап-кап, - примитивно повторил Микки, пытаясь донести до меня какую-то странную мысль.

Я прокрутила в голове возможные ассоциации и удивленно уставилась на личного помощника.

- Заброшенные душевые в подвалах?

Микки удовлетворено снова кивнул.

На подземном этаже ничего не изменилось: все так же было темно и сыро, пахло гнилью и плесенью, повсюду эхом разносились разбивающиеся о гладкую поверхность капли воды. Я держала в вытянутой руке неоновую палочку, делая осторожные шаги по мрачному коридору, и думала о том, как профессионально Микки обвел вокруг пальцев главу ордена безопасности, а так же лучших светил академии. Он все прекрасно понимал и помнил, но отчего-то никому, кроме меня, не доверял. По какой причине не сработал ритуал памяти, я не знала, но догадывалась, что фамильяр намерено как-то смухлевал.

Количество животрепещущих вопросов с каждым днем становилось только больше, а вот с внятными ответами возникали пока что трудности.

Я остановилась в дальнем конце душевых павильонов, где когда-то располагалась старая котельная, и придирчиво осмотрелась: сухо, тихо, отдалено. Просторное помещение идеально подходило для предстоящего ритуала извлечения, но кропотливой ручной работы предстояло еще много.

Сперва я разожгла по периметру восковые свечи, чтобы прогнать сгустившуюся тьму, а затем принялась чертить зачарованным мелом на холодном полу причудливую пентаграмму, постоянно сверяясь с подробными записями из запретного свитка. Прямая линия, пятиконечная звезда, странная загогулина, еще одна длинная линия, скрюченный символ, и снова та же последовательность по второму, а потом и по третьему кругу. Пленительный аромат полевых трав, разложенных в направлении четырех сторон света, приятно щекотал в носу. Оставалась самая сложная часть.

Неторопливо опустившись на колени в центре ритуального рисунка, я достала из рюкзака артефакт силы Итана, а так же три маленькие колбы: кровь Микки, терпкий яд и заготовленное противоядие. Свой браслет тоже сняла с руки и положила на пол. Любая ошибка могла стоить жизни, отчего сердце учащенно колотилось в грудной клетке и предательски замирало дыхание. Сколько раз мне хотелось выбрать иной путь и сбежать, даже не сосчитать. Проклятые культисты! Снова вернулся липкий страх, заставляя сомневаться и думать, думать, думать…

Я попросту тянула драгоценное время, пытаясь отсрочить неизбежные перемены. Глупо было поворачивать назад у самого финиша, поэтому пришлось уповать на чертово колесо фортуны и покровительство всемогущих богов.

Суть ритуала заключалась в том, что заклинатель перемещал неистощимую энергию волшебного существа из одного сосуда в другой. Другими словами, я забирала магию Микки из камня Итана и заключала ее в свой браслет. В теории план звучал несложно, а вот на практике…

Сделав несколько глубоких вдохов, я одним глотком осушила отвратительное на вкус зелье, которое неприятно обожгло горло, и взяв в руки острый нож, резким взмахом рассекла тонкое запястье, чтобы точно не передумать. Кожу пронзила неприятная, но вполне терпимая боль. Хлынувшая из раны кровь щедро закапала на лежащие вплотную артефакты силы.

- Веселье началось, - буркнула я, отсчитывая про себя шесть продолжительных минут.

Постепенно перед глазами начали появляться разноцветные пятна причудливой формы. Они хаотично плясали вокруг меня, напоминая о скоротечности времени и разрушающих последствиях принятого яда. Я морально готовилась к худшему, даже не представляя, что зрительные галлюцинации - это только цветочки. На вырванной странице проклятого дневника говорилось, что болезненный процесс очищения сознания нужен лишь для того, чтобы заклинатель смог успешно установить непрерывную связь с магическими камнями.

И когда в области позвоночника что-то глухо хрустнуло, по всему телу от пяток до макушки прошел электрический разряд. Следом меня накрыло обжигающей волной адской боли, от которой захотелось кричать во все горло до хрипоты. Казалось, будто вот-вот сломаются все кости, тело вывернется наизнанку, а голова лопнет от нарастающего давления. В ушах звенело, а из глаз от нестерпимых мучений летели бешеные искры.