Незабудка для генералов орков (СИ) - Демидова Татьяна

И тут же вскидывает руку с мечом, встречая сокрушительный удар мечом Арыма! Уводит его вскользь, уворачивается… и едва успевает подставить меч под удар Раада! И тут же сам атакует в ответ!

Я стою ни жива, ни мертва, глядя на то, как Раад с Арымом наседают на Вариха. Впрочем, потом уже Варих с Арымом объединяются против Раада. А потом Раад с Варихом против Арыма.

Чем больше я смотрю за их страшным танцем, тем больше верю в то, что это действительно не всерьез бой, а тренировка.

Слишком нарочиты их движения. Я ведь видела их в реальном бою с волками — тогда они нисколько не застывали в точке удара. А сейчас вижу едва заметные паузы, во время которых все трое успевают окинуть друг друга быстрыми взглядами.

В их рычании и выкриках я начинаю распознавать команды.

Вот Раад приказал Вариху держать меч выше в какой-то стойке, название которой я не разобрала. Потом Варих нарычал на Арыма, что тот локоть слишком низко держит. Да и рык Арыма на Вариха «ещё раз так подставишься, точно огребёшь!» меня почему-то успокоил немного.

Но всё же нет. Я не спокойна. Невозможно на это спокойно смотреть.

Стремительные сильные удары. Резкие хищные движения. Свист деревянных мечей в воздухе. Рычание и отрывистые команды друг другу.

Это длилось слишком долго. А я стояла и смотрела, не в силах тронуться с места. Я даже не поверила, когда этот страх, наконец, закончился.

Мои орки застыли, тяжело дыша, оглядывая друг друга нечитаемыми темными взглядами.

— Достаточно, — кивает Раад. — Я был прав. Упражняться надо чаще.

— Согласен, — басит Арым.

— Будем! — усмехается Варих и сплёвывает кровь.

Вообще, хоть ссадины есть и у Арыма и у Раада, на Вариха смотреть страшно… Рассечённая бровь кровоточит, глаз заплыл, по телу ссадины, губа разбита. Ужас просто…

— Хорошо потренировались, — довольно скалится Варих, — мы точно закончили? — и смотрит так цепко на Раада и на Арыма.

— Закончили, — тяжело роняет Раад и отходит от него к своей скинутой броне.

— Совсем закончили? — пристальный взгляд Вариха на Арыма.

— Совсем, — подтверждает Арым.

— Отлично, я рад, — сбросив веселье, отвечает Варих, — благодарен, побратимы, за опыт.

— Принято, — не оглядываясь, отвечает Раад.

— Принято, — мрачно цедит Арым, глубоко вдыхает, выдыхает и бросает тяжёлый взгляд на меня.

И Раад на меня смотрит. Тоже так. Тяжело. Пристально.

Я так и стою задеревеневшая в одной позе, переводя широко распахнутые глаза с одного, на другого, и на третьего. Так и прижимаю пальцы обеих рук к губам.

Рядом со мной вдруг как-то внезапно оказывается Варих, и теперь я испуганно смотрю на него вблизи, на ссадины и кровь его…

— Сильно мы напугали тебя, цветочек, — криво улыбается он. — Не будем больше так тренироваться, — и прищуривается хитро. — Смотри, у меня тут ссадин всяких много. Поможешь обработать?

33. Везунчик

Варих

Смотрю в чистые незабудковые глаза, на вспыхнувшие ярким румянцем щеки и внутри аж непривычно трепещет все от нежности.

Пропал.

В тот самый миг пропал, когда она на меня в темнице еще посмотрела первый раз. Один короткий взгляд, а оглушило так, будто по башке кто дубиной шарахнул.

Как же я тогда захотел эту невинную малышку себе. Скрывал за насмешками, да шутками. От неожиданности все. Но из вида не выпускал больше. Как одержимый смотрел и смотрел на нее. Глазами ел. Хорошо там темно было. Не так заметно и ей и побратимам.

Но Раад увидел. Выговор мне потом тихо сделал отдельный, чтобы не вздумал девчонку лапать, да склонять к чему. Не время, да и про зарок тот духам, что мы втроем дали напомнил.

А я помнил, а в мыслях уже другое было. Не лапать, я ее всю сожрать готов был целиком. Нежно, осторожно, ласково… Залюбить свой цветочек, присвоить, пока кто еще права на нее не предъявил.

Духи ветра уже настойчиво шептали в уши, что она, та самая, единственная, моя…

И не ошиблись. Зеленая луна все подтвердила. Пусть у орков нет истинных пар, но ведь у эльфов они есть. Незабудка помнила о нашей ночи, а значит… Значит, истинный я для нее. И вожак это понял сразу. Вернулся мрачный с той поляны, где с Цветочком моим говорил. Тренировку эту затеял…

Понятно, что эта ночь не гарант моей исключительности. Духи только подсказку дают, направление. У них свои цели, которые нам неведомы бывают. И Раад это знал. Так мне и сказал тихо, что не откажется от Незабудки. Не закончено еще ничего, пока она выбор не сделала окончательный.

Да, пар спустить стоило. Определенно. Но мне плевать было на кипящую злость побратимов. На все было наплевать. Повезло ведь мне.

Всегда везунчиком был. Выжил же тогда в детстве в кольце степного пожара. Никто не выжил из нашей стоянки, а мне свезло как-то. Выскочил испуганным ребенком сквозь стену пламени. Вслепую, духи вели не иначе. Обожженый, обессиленный и повезло, что наткнулся на меня отряд соседнего клана.

Дым их привлек.

Не врал я Незабудке. Шрамов у меня много разных, но ожогов того давнего пожара больше всего.

Свезло и когда тот болт в грудь прямо принял в стычке с троллями. Целитель наш так и сказал прямо, что везунчик я отчаянный и сами духи меня хранят.

А теперь вот первым у девочки своей стал. Счастливчик я. Радость распирала просто, и рот в улыбке глупой растягивался, когда смотрел на нее. Маленькая моя. Теперь еще больше одержим ей.

Как дурак готов день и ночь запахом ее дышать и волосы гладить. Только бы рядом была. Моя… И браслет уже карман нестерпимо жжет, в ладонь проситься, чтобы ей надеть. Так хочу на руке ее увидеть, чтобы уже точно, навсегда чтоб.

Но нельзя пока. Вожак прав. Должок на нас. Духи ведь и отвернуться могут, если нарушу. Так, что я потерплю пока. Нежностью свой цветочек окружу. Теперь можно. Не скрывать…

Ох, как же ее затискать и зацеловать снова всю хочется!

Кошусь на хмурого Раада, потом на Арыма. Наблюдают за нами. Эти не сдадутся так просто. Раад так точно. Да и Арым… Заклинило нас всех на незабудковых глазках невинных. Как есть заклинило. И никаким клином не выбить. Слишком сильно зацепило.

Усмехнулся разбитыми губами.

Я то уже знаю как это хорошо с ней, с малышкой нашей. Как она стонет, как кричит, как глаза ее сияют от удовольствия, когда кончает под тобой. А вот они пока только представлять это могут. Везунчик я… Да…

Незабудка жалостливо кривит губы, будто расплакаться хочет, пока осторожно смывает кровь с моего лица. А я улыбаюсь ей, как придурок последний. Ох, цветочек, что же ты делаешь со мной? Со всеми нами? Счастлив до одури, чуть не мурлыкаю, когда ее пальчики нежные касаются моей кожи.

— Больно? — тонким дрожащим голосом спрашивает она.

Ах ты ж, прелесть моя! Переживает.

Эх, малышка, если я скажу, где мне больно сейчас, то ты точно все красная опять станешь. В штанах закаменело все от желания. А ссадины? Кто же на них внимание обращает? Это так, только повод был, чтобы тебя потрогать лишний разок.

Ловлю легко губами ее пальцы, она смущается так мило. Глаза опускает и краснеет все равно.

Духи, как сдержаться и не набросится сейчас снова? Все в ней вкусно: и смущение, и трогательная наивность и чувствительность ее. Как же хочется в эти губы розовые пухлые впиться алчным поцелуем.

Моя, Незабудка. Моя!

Смотрю, не могу оторваться.

— Спасибо, Цветочек. Разве могут твои пальчики больно сделать? А знаешь, что еще может хорошо боль унять? — хрипло заигрываю с ней, а сам уже понемногу притягиваю ее ближе за талию.

Поцеловать хочу, но осторожно, чтобы не спугнуть.

Пусть привыкает. Постепенно. И остальные пусть тоже привыкают, что моя…

Ее глаза округляются удивленно, и губы смешно в трубочку вытягиваются.

— Что? — шепчет она, а на шее так и пульсирует часто жилка.