Незабудка для генералов орков (СИ) - Демидова Татьяна

— Достаточно, — обрывает наш интересный разговор резкий голос вожака.

Незабудка вздрагивает и отстраняется спешно. Вот засранец! Такой момент испортил!

Перевожу взгляд на него. Бесстрастное лицо, но чуть выгибает бровь с вызовом.

Да, еще точно ничего не закончено. Никто не сдаться без борьбы в нашей дружной тройке. Хмыкаю, потом смотрю на Цветочек свой. А она смотрит на вожака, и румянцем ее снова заливает с головой.

Что ж ты с нами делаешь, красавица? Сама мечешься и нас смущаешь. Счастливым меня сделала, но сможешь ли всех принять в своем сердце? Люди, как я слышал, не принимают подобные союзы. Брезгуют ими. Проклинают даже. Но в нашей малышке и эльфийская кровь есть. И как оказалось достаточно сильная. Сможет ли она заглушить все, что ей вдалбливали люди? Что победит в итоге?

Не хотел бы я тебя делить, но… с побратимами тоже не хочу вражды. И если духи благословят… Сейчас только понял это ясно, когда мозги понемногу от эйфории начали на место вставать. Семья мы давно почти…

Ссоры и мелкие дрязги случались, но вот как сейчас быть? Как делить то, что невозможно разделить? Смотрю на Раада уже другим взглядом. Киваю едва заметно. Духи должны помочь. Пусть Незабудка делает свой выбор.

— Варих, тебе Арым дальше поможет все твои ссадины обработать, — со скрытым ехидством продолжает он. — Незабудка, пойдем. Тебе тоже пора начать тренироваться на всякий случай.

34. Наставник

— На всякий случай?.. — осторожно переспрашиваю я, переводя взгляд от нахмуренного Вариха на Раада и Арыма. — Как вы? Тренироваться?..

Ох!

Перед глазами сразу их недавняя страшная тренировка — Варих врукопашную с Раадом, и потом… три могучих воина, обменивающихся стремительными ударами деревянных мечей.

А по телу сразу горячая волна от новых невольных воспоминаний: как меня обнимал Арым, его горячий хриплый шёпот «всё бы отдал, чтобы поймать венок твой», и обжигающие губы на моей шее… и руки, его требовательные ласкающие ладони…

Духи, за что вы эти мысли в голову ко мне подсылаете? Мне ведь теперь нестерпимо хочется, чтобы Арым снова обнял, снова жарко шептал и руками своими…

— Нет, по-другому. Не рукопашка и не мечи, — понимает мой испуг Раад, прерывая нескромные горячие мысли об Арыме. — Кинжал. Я дарил тебе. Обещал научить. Самое время сейчас. Арым, ты в наши вещи убирал незабудковый кинжал.

Взгляд Раада на Арыма — требовательный, жесткий. Тот хмурится, мрачно смотрит на Вариха, на Раада, и на меня… Отходит к поклаже, быстро находит кинжал в ножнах и бросает его Рааду — тот ловко ловит.

Снова три горячих взгляда скрестились на мне. Остриями самыми так сладко под кожу проникают. Смущают. А я смотрю на всех троих и совершенно теряюсь. Откуда это во мне? Почему-то каждый мне слишком дорог. И в объятия каждого хочу…

Сглатываю и опускаю глаза, страшась, что орки прочитают в них все мои возмутительные неприличные мысли. Нельзя же о таком мечтать! Даже думать стыдно! Неужели это так ночь на меня прошедшая повлияла и кровь моя эльфийская дурная?

Орки продолжают смотреть на меня мрачно, жадно. Чувствую их взгляды кожей. И откуда-то легко представить, что тоже обнимать меня хотят… Варих-то и обнимал, и прямо об этом говорил. Арым вот тоже сказал — он вообще прямой, как есть всегда говорит.

И от этого еще страшнее, еще больше стыдно становится. Тетка Руфья вот говорила, что все от женщины идет. Все беды и несчастья. И если случилось среди мужиков стычка какая, то всегда девка виновата. Свою дочку она тоже лупила почем зря, воспитывала в строгости. Но видно мало ей было, еще и меня пыталась, пока отец отсыпался после ночных гулянок. Она же и сетовала, что он мало дерет меня, по глазам моим бесстыжим видно, что распутная дурная порода. Таким вообще никаких поблажек давать нельзя, так она твердила постоянно. Порченая я, как есть порченая, как и мать моя…

А я… Неужто и вправду виновата, что они так… Я ведь никого обидеть не хотела. Все как чувствую, говорила. Не подумала даже, когда признавалась, что им всем венки хочу… От сердца шло…

А Раад… Он сказал, что я никогда… что глупости это все, чтобы забыла все слова те злые. Кому верить? В груди все трепещет, а в голове мысли, как змеи ядовитые в клубок сбились, кусают, жалят больно. Не могу себе уже доверять. Все так странно и пугающе…

Как просто было ночью не думать, таким правильным ощущалось. И утром еще отголоски сохранялись, а теперь…

Да, эта ночь все изменила. Я вижу, чувствую…

Раад только… Ох, Раад!.. Вожак не ждёт больше, подходит и зажимает мою вялую руку в своем кулаке, отводит подальше, на другой край поляны.

Иду за ним, все еще робея. Но хоть в голове все очистилось внезапно. Как растворилось все дурное. Только светлое осталось. Моя кисть в его кулаке подрагивает, а по телу горячие волны от того, как Раад поглаживает мое запястье своим большим пальцем. Шершавая подушечка чуть царапает нежную кожу, но мне приятно. Мне так приятно и хорошо от того что он держит, что рядом идет, что смотрит на меня так…

Незримым защитным барьером его слова вспыхивают внутри. “Ты никогда! Только не ты! Ты не виновата ни в чем. Пусть кто только попробует…”

Он защитит. От всего. Расслабляюсь понемногу, будто верную тропку на болоте нащупала. Цепляюсь за эти его слова и мысленно повторяю про себя снова и снова. Мне нужно это, необходимо, чтобы не утонуть в черной жадной трясине.

Оборачиваюсь на Арыма с Варихом: стоят друг напротив друга, смотрят друг на друга мрачными взглядами. Оба явно недовольны приказом вожака. Варих больше не улыбается, да и Арым так смотрит, будто не раны собрался обрабатывать, а наоборот… пытать пленника, не иначе.

— Возьми кинжал, — отвлекает меня от них Раад. — Пока просто почувствуй. Не доставай. Посмотрю, как в руках держишь.

Мы уже у другого края поляны. Раад стоит так близко… Опасаюсь почему-то поднимать на него глаза. Хотя почему — почему-то? Точно знаю почему. Потому что жарко от его взгляда. Так же жарко, как от взглядов Вариха и Арыма. А если подниму, станет еще жарче. Точно сгорю.

Робко тяну кинжал с его ладони, изящные тонкие ножны, изукрашенная рукоять, очень красивый. И очень удобный неожиданно. Будто влитой в мою ладонь ложится. Теплый…

— Молодец. Вот так держи, — руки Раада на моих пальцах и запястье выправляют положение оружия в моих руках. — Извлекать нужно вот таким движением.

Медленно тянет моё правое запястье на себя, обнимая мои пальцы вокруг ножен, чуть сжимая. Лезвие обнажается с едва заметным щелчком. Легко выходит, сверкая на солнце.

— Назад вот так, — продолжает Раад, направляя лезвие обратно в ножны.

Я сглатываю, глядя, как сверкающая сталь погружается в темноту ножен, чувствуя хриплый вдох Раада в моих волосах.

— Сама теперь, — отходит он на шаг, внимательно глядя на мои руки. — Это первое, что нужно понимать. Как извлечь правильно. Делай, я посмотрю.

Мои щёки пылают, но я послушно тяну на себя рукоять кинжала, обнажая красивое острое лезвие, и осторожно ввожу назад. Раад снова прикасается к моим рукам, чтобы поправить положение — молча. Только его тяжёлое жаркое дыхание за моей спиной.

— Теперь быстрее, — распоряжается вожак.

Уже без его помощи я достаю из ножен кинжал и ввожу его обратно. Краснею дико от неожиданной мысли, что так же Варих погружался своим… кинжалом в мои ножны, и совсем мне плохеет от того, что явно понимаю: Раад хочет так же.

Чувствую всей кожей его желание. После ночи с Варихом, оно отчего-то легко читается мною в каждом прикосновении, в том, как твёрдо и умело Раад выправляет положение моих рук. В том, как близко стоит ко мне. В его хриплом дыхании.

Его мужской запах окутывает меня, кружит голову. Пугающие запретные желания заполняют разум. Едва сдерживаюсь, чтобы не прижаться к нему, не запрокинуть голову для поцелуя. Мои губы горят от желания ощутить его вкус…