Феодал (СИ) - Рэд Илья

Мефодий покрутил браслет, показывая его конструкцию со спрятанным замком.

— Это кузнец мне помог, — насупился он, — чтобы справляться со мной когда ну… Понимаете, в общем. Утяжелители это, на десять кило, — закончил он.

— То есть ты лишних сорок килограмм на себе таскаешь? — я переглянулся с Нобу и не мог поверить своим ушам.

— Десять — это с вами, в кузне по двадцать было. Я попросил снять половину.

Да, браслеты в обезумевшем состоянии сложно скинуть, голова не соображает, ярость застилает глаза. Утяжелители значительно сдерживали силу Мефодия.

«То есть, та его форма типа ослабленная⁈»

Сюрприз за сюрпризом, однако. С виду мужчина — добряк добряком, но вот в бешенстве…

— И часто у тебя такие приступы? — поинтересовался я.

— Раз или два в месяц. Раньше было больше, — добавил он. — Срывался каждый второй день. Ослабевает потихоньку проклятье, но лучше я подальше от жены, а то ненароком дитё прибью. Вы, если что, не жалейте меня…

— Опять двадцать пять, заладил. Ты кончай про смерть трындеть, — стукнул я его по ноге. — Никто тебя выгонять не будет, а если что заразу эту опять прижгу, понял?

— Ловко вы его в тот раз, — почесал голову Мефодий. — Меч у вас особенный, сколько помню, никогда так не было. И резали, и насквозь кололи, и кости ломали, даже сердце протыкали… Всё, как на собаке заживало, пока эта дурость во мне. А тут просто царапина, а больно, — он невольно коснулся лба в том месте, куда попал клинок Аластора.

— Не такое ещë увидишь, — улыбнулся я и встал. — Хватит рассиживаться, сегодня работы много.

Несмотря на последние успехи, расслабляться и почивать на лаврах я не собирался. Тяжба с отцом и будущая стройка отнимет много сил, и там уже не разорвёшься на две части: либо одно, либо другое. Пока у меня мало преданных людей, надежда только на себя.

Я выбрал зелёный мирок под номером «46». Нас опять встретило поселение так называемых «заблудших душ». Теперь я имел полную картину из кого тут строилось общество.

Игнат в чём-то был прав — часть жителей, действительно, бывшие витязи. Кто-то не успевал во врата и, чтобы не тратить хронолит, через трое суток их закрывали. Всякое бывает в экспедициях: заблудишься или тяжело ранят.

Поисковые отряды, конечно, ищут таких несчастных, но не всегда находят, и тогда принимается решение отключить личный портал. Так и становились вечными поселенцами.

Был и другой вариант, когда государство предлагало кусок земли или даже целый дом после выслуги лет. Для тех, кто не смог скопить достаточное количество денег под старость — это неплохой выбор. Еда, товары, развлечения — всё регулярно завозилось, почему бы не жить?

Другая часть колонистов, как я и говорил — это преступники, согласившиеся на добровольное поселение, но в правах они были ниже витязей и возможностей у них меньше. Однако никто не мешал им уйти оттуда — двери, что называется, открыты.

Были и случайно оставшиеся, банкроты, должники, обманом затащенные женщины, различные рабы и просто «лишние» люди, которых накладно убивать. Например, какой-то феодал посчитал нужным спихнуть голодные рты, либо всех нелояльных, бунтовщиков, бандитов и прочих оступившихся.

За каждого поселенца, кстати, единовременно платили по сто рублей. Так что некоторые занимались этим профессионально. Территории нужно было заполнять людьми, рабочих рук не хватало, вот и закрывали глаза на такие нарушения. Не везде, но практика существовала.

Когда тебе некуда деться, ты волей-неволей начнёшь обустраивать свой быт, участвовать в жизни колонии и беспокоится о её безопасности. Кто-то находил себе занятие и процветал, другие окончательно опускались на дно и теряли всё человеческое. Межмирье их перемалывало, слабым здесь не место.

«В моей империи порядки будут другими», — пообещал я себе, когда мы прошли мимо группки изуродованных нищих: безногих, безглазых, беспомощных.

Нам открыли ворота, и процессия покатилась вперёд. Я успел подметить для себя следующую закономерность: чем выше сложность мира, тем более он разнообразен. Это касалось не только видов монстров, но и флоры. Пока что нам встречались вот такие полустепные варианты с проблесками зелени и деревьев, но когда я читал энциклопедию храмовников, то наблюдал совсем другую картину: разнообразие местности от пустынь до непроходимых лесов, огромное количество видов всяческой живности и даже наличие разумных созданий!

Чтобы перепрыгнуть на ступеньку вверх, перейти к синим мирам, нам нужно было ещё завершить семь успешных экспедиций в зелёных. Это значит выйти в плюс по деньгам. Условия не такие уж строгие.

— Останавливаемся, — велел я, всматриваясь вперёд.

Мы ехали уже минут сорок, и вот впереди замаячил растительный оазис. Порядка сотни деревьев, нехитрое озерцо с травянистой кромкой у берега, плавающие кувшинки и лилии. Возле него остановились на водопой пятнадцать приземистых, грязно-жëлтых «стальных» гиен.

Они приоткрыли зубастые пасти, светя ржавыми языками, и внимательно наблюдали за нами. Чёрная эмаль на их клыках представляла собой редкий металл, из-за которого у жертв укуса долго не заживали раны. Остальные зубы были обычными.

Имперские скупщики платили по пять рублей именно за верхние большие клыки, то есть с одной твари по десять рублей плюс тушка, как и везде — двадцать. Итого тридцать за одну гиену. Весьма неплохо, я считаю, для зелёного мира.

Кажется, больше всего стаю заинтересовали лошади, а не люди. Они могли убежать, едва завидев нас, но не стали. Значит, людей не боялись либо посчитали пятерых заблудившихся лёгкой добычей. Альфа стальных гиен вышла вперёд и пригнулась к земле для броска.

— Охранять лошадей! — крикнул я, спрыгивая с повозки, и вслед за мной достали оружие Нобуёси и Мефодий. — Вы чего? — спросил я двух лесорубов, тоже вставших с нами плечом к плечу.

— А нас хлебом не корми, дай волчатинку забить, — поигрывая топором, ответил Кошевой

— Это гиены.

— Невелика разница.

Пришлось прекратить этот джентльменский обмен репликами: враги напали. На острие у нас стоял Мефодий, прикрываясь секирой. Первым же ударом он разрубил альфу как какого-то щенка. Тело мускулистой самки швырнуло в сторону, раздался визг сбоку — это Нобуёси срубил чью-то лапу.

Я охранял фланг и тоже не зевал — почему-то обитатели Межмирья обладали серьёзным дефектом по сравнению с нашими животными. У них были какие-то свои особенности, а у некоторых даже зачатки магических сил и интеллект, но вот чувством самосохранения боженька их обделил.

Случайная гиена сама налетела на мой меч, и я чуть было не упал на спину от такого толчка, но сумел погасить инерцию, присев на колено. Туша сползла с клинка на землю, но зевать было некогда — следующая тварь атаковала.

Прямо с колена я помог себе левой рукой и выставил лезвие как палку перед собой. Бешеная пасть тут же её укусила. Противный скрип металла о металл заставил сморщиться, но сверхострый меч отрубил гиене верхнюю челюсть, когда я привстал. Следующим ударом я добил её.

На Мефодии повисло сразу трое, одна укусила за ногу, две других за древко секиры. Повернувшись вбок, я заметил, как Ермолай деловито вытаскивает топор из башки поверженной гиены, а на соседнем фланге Митька отпугивал широкими движениями двух других, чтобы те не цапнули за ноги лошадей.

Я отправился ему на помощь, потому что с нашей стороны врагов не осталось, а берсерку помог Нобу. Его меч, словно кисть, прочертил в воздухе узор, и все трое нападавших повалились замертво.

С разгону я пнул в грудь подвернувшуюся животину, сбивая её с ног. Удар — труп. Подшаг вперёд, уход с линии атаки и боковой разрез вдоль всего тела по последнему хищнику. Внутренности выпали наружу, и вскорости гиена издохла.

— Ты цел? — спросил я Мефодия, и богатырь поднял штанину, демонстрируя тот самый десятикилограммовый браслет.

— Хорошо, что они тупые, я бы целился в яйца, — заулыбался берсерк.

— Удача любит тебя, здоровяк, что, командир, грузимся? — спросил меня Кошевой, убирая топор за пояс.