В поисках того самого (СИ) - Герасимова Галина Васильевна "oginen"

Тому, что Ларс бесшумным призраком скользнул за ней, ведьма не удивилась и только обрадовалась.

— Что, тебе это тоже не нравится? — уточнила она, и белый волк согласно кивнул. — Попробуем что-нибудь придумать...

***

«Что-нибудь» стало рассыпанным у порога и дверей жгучим перцем. Когда Нита вытащила мешочек, Ларс расчихался и посмотрел так обиженно, словно она предлагала этот перец слизать. А что делать? Он отлично отбивал запах, а в том, что по их следу с темнотой пустится нечисть, Нита не сомневалась.

Поэтому после, скинув одежду прямо в холле, она обернулась волчицей и выбежала в город, целенаправленно оставляя за собой следы. Отбежала подальше, пообтиралась боками о дома и фонари, пометила несколько деревьев и давно высохший городской фонтан.

 Ларс бежал следом, повторяя за ней, а иногда забегая вперёд. Хотелось порычать на него, когда волк скрывался в подворотнях: волчице заброшенные улочки Емшана нравились ещё меньше, чем человеку. Но перед Ларсом-волком она-волчица почему-то робела, и рык, единственный, который она попробовала, вышел каким-то собачьим тявканьем. Больше Нита не пыталась показать зубы.

Они добежали почти до ворот, когда Ларс нагнал её, ткнулся мордой в бок. Время. На Емшан опускались сумерки, а ночь в это время года наступала стремительно. Казалось бы, солнце только-только склонилось к горизонту — и вот уже темно хоть глаз выколи. А ночью в городе делать нечего.

Вернулись они почти вовремя, хоть и бежали, путая следы. Почти, потому что в квартале от цели Нита увидела неясные фигуры. Издали они выглядели по-человечески, только движения казались рваными, изломанными. Но это издали. Вблизи на них Нита в своё время тоже насмотрелась и предпочла бы забыть, во что исказившаяся магия города превратила мёртвые тела: уже не люди, ещё не звери. Чудовища с пустыми глазами и злобными оскалами.

К счастью, обитатели Емшана их не заметили. Почуяли оставленные днём следы и, пригибаясь к земле, царапая руками-лапами мостовую, двинулись в другую сторону, на что Нита и рассчитывала. С их уходом тревога притупилась, но продолжала грызть изнутри, заставляла оглядываться на каждый подозрительный шелест и вглядываться в тени. И даже в здании, закрыв дверь, Нита не смогла отказать себе в желании пододвинуть к этой двери тяжёлое трюмо. Благо сила позволяла.

— Может, и паранойя, но мне так спокойнее, — пояснила Ларсу, одеваясь и на ходу завязывая ворот рубашки. Она и засовы на окнах проверила, прежде чем идти к ведущему в архив кабинету. Разум утверждал, что это лишняя перестраховка, но, если бы волчица полагалась только на него, давно бы сгнила где-нибудь в болоте. Когда инстинкты вопили об опасности, стоило им поверить.

— О, Нита, вы вернулись! Как прогулка? — соизволил заметить их профессор, когда ведьма с волком появились на пороге.

Впрочем, выслушивать ответ Тарсам не собирался, тут же отвлёкся на кого-то из товарищей, корпящих над бумагами. В архиве зажгли масляные лампы и, судя по оживлённому гомону, не собирались спать всю ночь. Они вообще ни на что не реагировали, даже рыжая заноза прошла мимо Ниты, уткнувшись носом в записи, и будто совершенно не заметила ни её, ни волка.

— Они так весь день провели? — уточнила Нита у единственного, кто оставался в адекватном состоянии: Аркона.

Проводник занимался скудным ужином: делил остатки мяса на равные порции, раскладывая их на подсохшем хлебе. По мнению Ниты, бесполезная трата времени: сейчас им хоть камень дай, проглотят и не заметят.

— Почти. Было ещё несколько яростных споров, чуть ли не до драки, и попытка засунуть документы в рюкзаки, — оборотень насмешливо махнул рукой в сторону.

Если судить по выросшей на одном из столов горе бумаг, уместить желаемое удалось бы, только вытряхнув всё вплоть до запасных носков. И то не факт.

— Не влезло, — подтвердил Аркон. — Тарсам решил снова всё пересмотреть и отобрать самое нужное, а за остальным вернуться в другой раз.

— Подозреваю, отдохнуть по возвращении не получится.

— Можно вещи не распаковывать, — ухмыльнулся Аркон. — Разве что тележку с собой взять. Чай будешь? По особому рецепту, — перевёл он тему, протягивая Ните ещё тёплую кружку.

— Где готовил? — принюхалась ведьма. Пахло приятно, но слишком разнообразно: тут и чабрец, мята, гвоздика… Нита не любила, когда много трав, предпочитала понимать, что пьёт.

— Кухня наверху маленькая, но вполне приличная, вот и воспользовался. Колодец опять-таки рядом. Можно было и обычной водой обойтись, но работа у наших нанимателей на полночи затянется, так хоть взбодрятся немного. И тебе советую выпить чаю, пока тёплый. Подогревать не пойду, уж не обессудь. — Он потянулся всем телом, до хруста в костях, а Нита осторожно пригубила отвар. А приятный на вкус!

Ларсу травяного чая не досталось, зато Аркон позаботился о миске с водой. В городе волки пить не рискнули — в колодце воду проверяли, она была чистой, а вот что в лужах набралось, поди угадай! Так что миску Ларс вылакал жадно. С той же жадностью заглотил свою порцию вяленого мяса, половину порции Ниты и вряд ли почувствовал себя сытым, но скромность пайка принял без возражений.

— Тебе не интересно, что нашёл Тарсам? — с прищуром наблюдая за ней, спросил Аркон.

— А должно? Я всё равно не разбираюсь в особенностях каменных деревьев, что живых, что мёртвых, — честно призналась ведьма.

Когда-то она тоже задавалась вопросом: а что было бы, останься каменное дерево живым? И что — исчезни оно вовсе? Но его остатки продолжали выситься над развалинами Емшана, а Нита слишком погрязла в повседневных делах, чтобы заниматься наукой. В конце концов, ведьма у могильника куда нужнее, чем ещё один чокнутый учёный.

— Тарсам, прервись на минутку, расскажи Ните, что вы нашли! — неожиданно позвал профессора проводник, а сам подмигнул собеседнице: — Прости, что использую тебя как предлог, но Тарсам не ел и не пил ничего целый день. Изобрази заинтересованность. Так хоть разговорится и заодно перекусит.

Изображать не пришлось: рассказывал профессор интересно, взахлёб, и Нита слушала его с удовольствием. Пускай где-то он перепрыгивал с темы на тему, но картина постепенно складывалась.

Им посчастливилось найти настоящий клад. В университетском архиве хранилось всё то, что считалось безвозвратно утраченным: исследования по созданию новых каменных деревьев, опыты увеличения радиуса их действия и усиления магии вдали от природных источников, множество других, не менее ценных бумаг. Конечно, работы на эту тему проводились и в других местах, и утрата оказалась пусть и тяжёлой, но восполнимой. Но главное, попались планы последнего эксперимента профессора Тереса, который, по мнению Тарсама, и вызвал уничтожившую Емшан Катастрофу. Это привело в неописуемый восторг всю группу, особенно Танта, который даже от ужина отмахнулся, показав себя фанатиком. Как вскользь упомянул профессор, у столичного гостя в Емшане сгинул отец, известный учёный, приглашённый читать лекции, так что дело для него было личным, и это прекрасно объясняло и его упрямство, и щедрость.

Подробностей рокового события Нита не поняла, да и не очень-то старалась. К тому же Тарсам в них пока плавал — много ли успеешь изучить за несколько часов! Да и прояснить, что именно пошло не так, едва ли когда-нибудь удастся: очевидцев не осталось. Зато выяснилось, что экспериментаторы пытались — ни много ни мало — создать переносной источник энергии. Этакое маленькое каменное дерево в горшке, которое можно держать на подоконнике, словно цветок, и переставлять по необходимости.

Тарсам искренне восхищался руководителем эксперимента, Ританом Тересом, считал его гением и теперь оживлённо фонтанировал теориями случившегося. То ли произошёл конфликт двух оказавшихся рядом деревьев, то ли с векторами что-то напутали, то ли чересчур много энергии высвободили и не сумели с ней справиться, то ли ещё с полсотни вариантов. Но сколько ни фантазируй, пока рассуждать об этом было бессмысленно.