Измена. Тайный наследник. Том 2 (СИ) - Лаврова Алиса

— С ним сейчас Сильвия и Оливия, наши лучшие девушки. Идите за мной, — шепчет нам Ллойд и проскальзывает внутрь комнаты.

Я вижу голых девиц, которые обвивают своими телами тщедушного юнца с цыплячьей грудью, улыбающегося во весь рот. Зрелище это настолько неприятное, что я тут же отвожу глаза. Мне даже представлять не хочется, чего здесь творилось.

— Разве вам разрешали входить? — срывающимся голосом возмущается юнец.

— Мы тут, в некотором роде, как видите. заняты.

Он отпивает из бокала и красная жидкость стекает у него по подбородку.

— Сильвия, Оливия, уходите, — сухо говорит Ллойд девушкам.

— Что значит уходить? — Киллиан пытается удержать девушек за руки, но они беспрекословно слушаются своего хозяина и тут же смиренно подбирают свою одежду, и прикрывшись ею, выскакивают наружу.

— Да какого?.. — юнец явно вне себя от ярости. Он пытается подняться. но, похоже, напился настолько, что едва может связать два слова. Он вытирает рукой подбородок и пьяными глазами смотрит на нас с Карминой.

— ты привел мне замену, Ллойд? Тебе не кажется, что они староваты?

Юнец щурится и привстает на месте. но Ллойд останавливает его, давит рукой на плечо, заставляя сесть обратно на диван.

— Вы пьяны, мой лорд, — говорит Ллойд жестким голосом. — Поэтому я не могу отпустить вас.

— Я делаю, что хочу, идиот чертов! — Киллиан злится и голос его дает петуха, отчего я слышу смешок Кармины.

— Теперь ты будешь делать то, чего хотим мы, маленькая личинка дракона, — говорит Кармина, подходя к Киллиану.

Я чувствую в юнце драконью силу, и поначалу это даже пугает меня, но я очень быстро понимаю, что сила его дремлет, и вряд ли когда будет раскрыта хотя бы на малую долю в этом слабом, лишенном всякой воли и стремления к развитию, теле. Если воля других была похожа на ускользающий луч света, который почти невозможно поймать и уж тем более, почти невозможно подчинить собственной воле, у Киллиана воля была скорее похожа на рыбу, которая сама стремится попасться в руки.

— Можете не держать его, — спокойно говорю я, удерживая юнца нитями внутренней силы так крепко, что он едва может шевельнуться.

— Я подожду вас снаружи, он к вашим услугам, — говорит мастер Ллойд, сверкая глазами и бросает обожающий взгляд на Кармину, ожидая от нее хотя бы грамма благосклонности.

— Да что тут происходит? — на лице юнца проступает едва заметная тревога. Он улыбается, думая, похоже, что это какая-то игра. — Вы будете играть роль моих мамочек?

— Заткнись, — жестко говорит Ллойд, отчего юнец прикусывает язык.

— Спасибо, — наконец, спустя пару мгновений говорит Кармина, обращаясь к Ллойду. От единственного слова, грубое лицо Ллойда словно загорается от счастья. Он бросается к ней, и пытается поцеловать ее руки, но она только отмахивается.

— Я понимаю, понимаю, — шепчет он, и словно осознав свою ошибку, отшатывается, и пятится назад к двери, после чего быстро покидает комнату, оставляя нас наедине с наследником узурпатора Салемса.

— Я что-то не могу понять, почему этот дурак кидается целовать руки шлюхе? — раздается смешок юнца. — Ну идите сюда, и снимите с себя эти тряпки, поиграем… Посмотрим на что вы способны.

— Боюсь, Киллиан, тебе не понравится наша игра, — говорю я, глядя в глаза отпрыску Салемса.

— Ну, если не понравится, так я уж попрошу вас наказать, — он плотоядно облизывается и осоловело смотрит то на меня, то на кармину.

— Щенок еще не понял, что тут происходит, подруга, — качает головой Кармина.

— Да как вы смеете так со мной разговаривать? — наконец. начинает он выходить из себя, — Я истинный наследник императора! Если я захочу, я лично могу содрать с вас кожу заживо!

— Истинный наследник? — с улыбкой спрашиваю я, подходя ближе. — В этой комнате есть истинный наследник, и это не ты, Киллиан Салемс.

— Подожди… — глаза юнца расширяются и он с недоумением смотрит на меня. — Я чувствую в тебе драконью магию… Как это возможно?

— А как ты сам думаешь?

Я подхожу к нему еще ближе, и на мое лицо падает свет от свечей, стоящих на столе.

— Знакомое лицо… — говорит Киллиан.

— Наверняка знакомое, — с улыбкой шепчет Кармина.

И тут он, похоже, узнает меня. Взгляд его мгновенно трезвеет и он мотает головой.

— Анна Сандерс?.. Это невозможно… Ты умерла, тебя не может здесь быть.

— Тогда кто сейчас держит твое сердце нитями силы, мальчик?

Я надавливаю на его сердце и его дыхание перехватывает. Он сглатывает и в ужасе хватается за свою цыплячью грудь.

45

— Охрана! — пытается крикнуть он, но его не слышат, потому что из его горла раздается только жалобный, едва слышный хрип.

— Нет никакой охраны, мальчик, и никто не спасет тебя, — говорит кармина, садясь рядом с ним и в ее голосе звучит почти сочувствие. Обманчивое сочувствие, если я успела узнать ее хоть немного. -- А теперь ты расскажешь нам все, что знаешь. Как они сумели поймать Каэна Сандерса, и как им удается удерживать его?

— Я ничего вам не скажу, проклятые шлюхи, — хрипит Киллиан, но в глазах его стынет ужас, ему страшно и этот страх постепенно заполняет все его существо без остатка, я хорошо вижу это в его сердце, как и то, что он пытается лихорадочно сообразить, как ему выпустаться из этой ситуации.

Кармина задала всего один вопрос, а его сила его сопротивления уже почти иссякла.

— Ты видел Ллойда? — спрашивает Кармина. — Он готов целовать нам ноги. И это сделала она.

Кармина указывает на меня.

— Я ничего не скажу, — хрипит Киллиан.

— Тогда она сделает тебя своим рабом, и ты будешь служить ей, словно собака, дружок. Она куда добрее меня, но ради наследника, которого она носит под сердцем, она пожертвует твоим свободным разумом, лишь бы ты оказался полезен нам.

Она смотрит на меня и подмигивает мне.

— Покажи ему что-нибудь, — говорит она мне.

Я погружаюсь в его мозг, куда нити проходят легко и свободно. Я не могу найти конкретные воспоминания, но я могу видеть чувства и связанные с ними обрывки памяти. Чем сильнее чувство, владеющее человеком, тем ярче оно выражено и тем проще за него зацепиться. Если в Ллойде доминировала алчность и гнев, то в этом парне главным чувством является стыд. Всепоглощающий и яростный стыд покрывает почти каждое воспоминание, что связано в нем с другими людьми. И в особенности с его отцом. Как наяву я вижу его отца, который недовольно хмурится и презрительно бросает сыну:

— Слабая кровь матери, ничего не выйдет.

Киллиану в этом обрывке памяти около восьми лет, он еще совсем дитя, он плачет, не понимая, почему отец перестал с ним заниматься. Он еще не знает, что сила дракона в нем никогда не проявится, но узнает это в будущем, когда отец совершенно перестанет обращать на него внимание. Вереницей горестных воспоминаний полных боли, проносится передо мной почти вся жизнь Киллиана по эту минуту. Боль в нем сперва переросла в обиду на отца, потом обида долго зрела. разбухала, пока не превратилась еще более всепоглощающий стыд. И этот стыд он старался спрятать больше всего остального, что было в его сознании.

Я знаю, что нужно сделать, чтобы превратить парня в трясущееся подобие человека, но почему-то медлю. Вытащить всю эту боль, весь стыд и всю обиду прямо сейчас, заставить его рыдать, а потом протянуть руку помощи, руку тепла и одобрения, навсегда запечатлевая в его мозгу чувство благодарности ко мне. Я вижу, как могу это сделать, и это легко, особенно теперь.

Но я все же даю ему еще один шанс не превратиться в моего раба.

— Помоги нам добровольно, — прошу я его, — твой отец занял престол незаконно и ему придется уступить его. Что бы он ни сделал, он никогда не будет истинным императором. Ты это знаешь, Киллиан, и у тебя еще есть шанс….

— Иди в пекло, ты и твой выродок. Я не предам отца. Сколько бы ты ни довила на меня.

— Я еще даже не начинала, — с грустью говорю я.