Купец IX ранга (СИ) - Вяч Павел

И только сейчас, когда Новикова позволила дать волю своим чувствам, я понял, насколько тяжело ей пришлось.

— Ирине Олеговне настоятельно рекомендовали оставаться в личных покоях, а я… я…

— Тише-тише, — прошептал я, поглаживая руку Новиковой. — Ты — молодец. И сегодня мы вернёмся домой.

Показавшиеся было в уголках глаз слёзы тут же высохли, и Мария гордо вскинула подбородок. На эмоциональном же плане меня захлестнула волна радости, счастья и облегчения.

— Притуши эмоции, Мария, — нахмурился я. — Потерпи чуть-чуть.

— Прости, Макс, — повинилась Новикова, беря себя в руки. — Предлагаю начать с Германа. Он самый влиятельный человек в Австрии после герцога Гофильгема. Если мы поможем его сыну, он выступит на нашей стороне.

— Мы сделаем по-другому, — я покачал головой. — Представь меня.

Поднявшись с кресла, я помог встать Марии и убрал стоящий перед нами столик в Инвентарь. Если раньше он был нужен для приватных бесед за чашечкой кофе, то сейчас я планировал устроить живой конвейер.

— Господа! — приятный голос Новиковой хрустальным ручейком прокатился по залу. — Позвольте представить вам князя Макса Огнева-Пылаева!

На нас и до этого посматривали с ярко выраженным интересом, но сейчас, благодаря словам Марии, мы и вовсе оказались в центре внимания.

— Господа! — я коротко кивнул сразу же всем присутствующим. — Баронесса Новикова ввела меня в курс дела, и в следующие несколько часов мы подтвердим бо́льшую часть заключённых сделок. Но прежде…

Я сделал паузу, накаляя интерес одарённых до предела.

— Прежде мы проясним два момента!

Я посмотрел на Новикову, вставшую по правую руку от меня, и незаметно ей подмигнул. Девушка машинально улыбнулась, озарив зал улыбкой, а я продолжил.

— Первое. Мне стало известно о трагедии, настигшей несколько достойных семей. Болезнь детей — это всегда горе, и я от лица всего рода Пылаевых заявляю. Мы сделаем всё, чтобы помочь нашим партнёрам без каких либо условий!

По залу прокатились заинтересованные шепотки, и я кивнул сам себе.

— Да-да, полностью безвозмездно. И сделаем это прямо сейчас, — у меня в руке появился флакон с зельем. — А заодно и познакомимся.

Я широко улыбнулся и мысленно перевёл дух — судя по ответным улыбкам и уже выстраивающейся очереди к нашей с Новиковой зоне — я сумел заинтересовать высший свет Европы.

— Ну и второе, — мне пришлось повысить голос, чтобы меня услышал каждый одарённый, находящийся в зале. — Как только мы с Марией выполним взятые на себя обязательства по первому вопросу, я предлагаю герцогу Бреге объясниться. И со мной, и со всеми здесь присутствующими!

И дождавшись полной тишины, добавил.

— Ведь до меня дошли слухи, что в болезни детей герцог винит именно мой род.

Глава 19

— Что вы себе позволяете, князь? — от одной из групп отделился представительный мужчина в безупречном чёрном фраке. — Сначала проворачиваете за нашими спинами грязные махинации, а сейчас пытаетесь переложить ответственность на меня?

— Позвольте, герцог! — из выстроившейся к нам очереди вышел Герман, один из тех одарённых, чью встречу с Марией мне показало Пламя. — Князь Огнев-Пылаев ясно выразил свою позицию. Сначала наши дети, затем выяснение отношений. Как минимум одно это заслуживает уважения.

— Поддерживаю, — кивнул двухметровый здоровяк, на котором фрак смотрелся неестественно. — Ваш род славится… склонностью к дипломатии, но сейчас не то время. Вы же не хотите встать между нами и нашими детьми?

Похоже, именно этого Бруге и добивался, но сейчас, оказавшись под прицелом напряжённых родителей, для которых здоровье детей было важнее всего на свете, герцогу пришлось отступить.

— Конечно, господа, — сто́ит отдать ему должное, Бруге умел держать удар. — Я буду ждать столько, сколько потребуется для решения вашего вопроса. Но потом князю Пылаеву придётся объясниться!

Я же, мысленно отметив, как топорно Бруге перекинул мяч в мои ворота — его род точно славится склонностью к дипломатии? — негромко произнёс.

— Когда дело касается детей, ваших не существует.

Выстроившиеся в очередь дворяне одобрительно зашептались — они мои слова оценили в полной мере. Что до Бруге, то он проигнорировал мою фразу.

— Начало партии за тобой, Макс, — протянул Виш, расправляя крылья. — Не теряй!

И дракончик, спрыгнув с моего плеча, подлетел к герцогу и… уселся ему на голову!

Я лишь чудом сумел удержаться от смешка, который в текущих реалиях был бы совершенно неуместен.

— Приветствую Вас, князь, — подошедший ко мне Герман протянул мне руку. — Предлагаю отставить этикет в сторону и перейти к делу.

— Здравствуйте…

— Герман, — с полуслова понял меня дворянин. — Прошу, называйте меня Герман.

— А Вы меня Максом.

Герман кивнул, и я, заметив в его глазах огонёк нетерпения, достал из Инвентаря зелье.

— Слушайте внимательно, Герман, — я убедился, что внимание дворянина переключилось с заветной склянки на меня, и продолжил. — Первое. Это зелье с вероятностью в девяносто процентов поможет Вашему сыну. Но платой за это будет его дар.

— Что, простите?

— Учитывая, что человек с вашими возможностями до сих пор не смог поставить сына на ноги, это значит одно, — я чуть ли не слово в слово пересказал рассуждения Поля. — Хворь поразила именно дар.

— Хворь? — прищурился Герман. — Вы завуалированно избегаете слова «Проклятье», Макс?

— Я не видел Вашего сына, Герман. К тому же я не лекарь. А раз так, то с моей стороны будет опрометчиво бросаться ничем не подтверждёнными словами.

— Пусть так, — не стал спорить дворянин. — Ваше зелье… Оно сделает моего сына… бездарным?

— Не знаю, — я пожал плечами. — Одно точно. Он выздоровеет. Но ценой тому будет его текущий ранг. Если повезёт, Ваш сын, м-м-м, скажем так, откатится на первый ранг. Если нет, то полностью потеряет дар.

— На эту вероятность можно как-то повлиять?

— Увы, — я развёл руками. — Всё, что у меня есть — это рецепт Зелья, которое исцеляет физическую немощь ценой магического дара.

— Не буду спрашивать, поделитесь ли вы рецептом, — Герман растянул губы в кривой улыбке. — Спрошу другое. Этот рецепт Вашего рода, Макс?

— Нет, — я посмотрел в глаза дворянину. — Клянусь своей честью, что этот рецепт не является наследием моего рода. Это — трофей.

— Вы — Купец, Макс, — Герман испытывающе заглянул мне в глаза. — А Купцы — это люди чести. И только поэтому я согласился на встречу с Вами.

На самом деле Герман был готов пойти на всё ради спасения сына, и мы оба это знали. Но мне было несложно ему подыграть, что я и сделал.

— Даю Вам слово, Герман, — я прикоснулся к висящему на груди амулету. — Я никоим образом непричастен к хвори вашего сына и всех остальных. Моя цель в Европе — сделать бизнес. И для того, чтобы заинтересовать местный высший свет, я и отправил в Данию Марию. И да покарает меня Стела, если я солгал.

— Я верю Вам, Макс, — несмотря на дружелюбный тон, взгляд Германа был устремлён на мой амулет. — А жена герцога Гофильгема?

— Та микстура оставалась в единственном экземпляре, — кажется, я дословно повторил слова Новиковой. — Она шла вместе с рецептом вот этого зелья, — я продемонстрировал Герману склянку. — Скажем прямо, герцогу Гофильгему повезло.

— Оставалась? — тут же зацепился за мою оговорку Герман.

— Изначально их было три. Первый достался сестре моего друга. Второй — Виолетте. Третий…

— Виолетте? — не удержался Герман. — И Вы так спокойно об этом говорите?

— Моё княжество — буфер между двумя империями, — поморщился я. — Дальше продолжать, Герман?

— Не стоит, — кивнул дворянин, — в любом случае я бы на Вашем месте, Макс, никому об этом не рассказывал.

— Хорошо, — легко согласился я. — Не буду. Зато теперь Вы мне верите, Герман?

— Я верил Вам и до этого, Макс, — легко и непринуждённо соврал дворянин. — Выходит, третье зелье досталось герцогу Гофильгему?