Мертвый сезон в раю (СИ) - Солодкова Татьяна Владимировна

Инесса в ужасе распахнула глаза, явно намереваясь сказать, что нельзя так беспечно относиться к отчетным документам. Но Эль уже устремилась к выходу. Чем скорее поговорит с главой, тем скорее доберется до постели. Все остальное — завтра.

— Тебя подождать?! — крикнула ей вслед Инесса.

— Доберусь! — отмахнулась Элинор и ускорила шаг.

Спать хотелось больше, чем жить.

***

Когда Эль вошла в кабинет начальника, глава гильдии стоял к ней спиной и поливал из лейки какой-то колючий цветок на подоконнике.

— Добрый вечер, господин Вэйд! — поздоровалась Элинор и заметила, как плечи светлого мага устало опустились, будто вместо приветствия она кинула ему на спину тяжелый мешок.

— Кардинес, — все еще не оборачиваясь, вздохнул глава. — Минуту. Присаживайтесь. — И принялся взрыхлять землю в цветочном горшке тонкой деревянной палочкой.

Эль помедлила, любуясь на этот приступ растениелюбия, потом пожала плечами, решив, что у всех свои причуды, и, положив свой отчет на край стола, устроилась на предложенном стуле.

Правда, сидя стало не лучше. Глаза слипались, а голова упорно клонилась к груди. Провозись начальник со своим «питомцем» подольше, у него были бы все шансы застать подчиненную дрыхнущей прямо на стуле для посетителей.

К счастью, Вэйд не стал тянуть. Оставив лейку и цветок на подоконнике, он обернулся и, окинув Эль придирчивым взглядом, нахмурился.

— Вы плохо выглядите.

Вот так, напрямик. Бестактно по отношению к леди Викандер, но вполне уместно при обращении к рядовой Кардинес, Эль оценила.

— Трудный день, — чистейшая правда. — Первый. — Она позволила себе смущенную улыбку.

После рабочего дня, ее аура уже наверняка заметно поблекла, и вряд ли этого можно было не заметить. Но откуда белому магу знать, сколько резерва тратит черный на уничтожение домашней нечисти? По крайней мере, Элинор на это рассчитывала.

И не прогадала.

Глава сдержанно улыбнулся.

— Да, с непривычки всегда тяжело. Я видел отчет Лоуфорд. — Интересная привычка — называть родную племянницу по фамилии. Чтобы подчеркнуть, что все тут равны? — Путальщик и?..

— Завистник, — подсказала Эль и глазом не моргнув. Неужели Инесса таки поймала ее на неумелой лжи, да еще и сдала дядюшке?

— Да, завистник, — кивнул Вэйд, и она тайком выдохнула с облегчением.

Все-таки не сдала…

Однако радовалась Элинор, похоже, преждевременно, потому как глава по-прежнему и не спешил занимать свое кресло. Так и остался стоять, широко расставив руки и опираясь ладонями на столешницу, и задумчиво на нее смотрел.

Эль тяжело сглотнула.

Или сдала?

— Господин Вэйд, на самом деле…

— Кардинес, тут такое дело…

Они заговорили одновременно и одновременно же замолчали.

Черт-черт-черт. Элинор захотелось дать себе ладонью по лбу. Никто ее ни в чем не уличал, а она уже попыталась оправдываться. Вот же паникерша!

— Да, господин Вэйд? — Она поспешила пойти на попятную.

Глава нахмурился.

— Вы же хотели что-то сказать.

— Уже нет. — Кажется, улыбка застыла в положении «криво».

И вряд ли Вэйд этого не заметил, скорее уж решил не связываться. Во всяком случае, Элинор очень надеялась, что он счел, будто она хотела на что-то пожаловаться, но передумала.

— Венье доложилась, что… — начал глава и вдруг прервался. — Вы знаете Мэйв Венье? — Эль кивнула. — Уже познакомились? Хорошо, — продолжил Вэйд. — Венье доложила, что прошлой ночью на местном кладбище был подозрительный всплеск энергии. — Элинор приподняла брови, показывая, что вся внимание и знать не знает ни о каких всплесках. — Отправляя вас сюда, лорд Викандер проинформировал меня о ваших умениях и о делах, к которым вас можно смело привлекать. — Что ж, этому она даже не удивилась. А глава встретился с ней взглядом. — Как вы смотрите на то, чтобы лично заняться проверкой защиты и очисткой погоста?

А вот это ее уже удивило всерьез. Он ей предлагает, а не приказывает, не велит?

Она поспешила кивнуть, пока начальник не передумал.

— Конечно, я с радостью. Пропуск…

— Пропуск вам не понадобится. — Вэйд наконец опустился в кресло. — Лорд Викандер четко дал понять, что вас не следует привлекать к ночной работе. Днем вы прекрасно войдете на кладбище и без пропуска. — Естественно, учитывая то, что стоящий над погостом купол не способен воспрепятствовать проникновению в принципе. — Это понятно? — не получив от нее ответа на свои последние слова, глава заговорил строже.

— Абсолютно, — заверила Элинор.

Самостоятельно восстанавливать защиту кладбища — это же подарок, бесценный опыт. Когда ей еще такое поручат?

— И еще. Мне бы не хотелось… — продолжил было Вэйд, но вдруг замолчал и посмотрел на Эль задумчиво; побарабанил пальцами по столешнице.

Он знает, знает, что на погосте творится черт знает что, поняла Элинор. И понимает, что она сразу увидит, едва приблизится, а значит, может сболтнуть отцу лишнего. Знал бы он, что Эль уже там видела и делала…

Она кивнула в знак того, что поняла, о чем он.

— Я приехала сюда работать, а не шпионить, — сказала твердо.

Вэйд удовлетворенно кивнул в ответ.

— В таком случае я временно освобождаю вас от регулярных смен. Занимайтесь кладбищем столько, сколько нужно. Я также отправлю белых обновить защиту с нашей стороны. А вам если понадобится помощь, сообщите.

— Конечно, — заверила Эль. — Не переживайте, я справлюсь.

На «не переживайте» у Вэйда нервно дернулся уголок губ. И что-то подсказывало ей, что нервничал он вовсе не из-за того, что не был уверен в ее профессиональных навыках.

— Свободны, Кардинес.

И Элинор не заставила себя долго ждать.

Несмотря на энтузиазм, связанный с только что полученным поручением, спать хотелось просто зверски.

Глава 36

— Ешь, деточка, ешь, — приговаривала матушка Шерлиз, накладывая в стоящую перед Элинор тарелку новую порцию еще горячих оладий.

Эль пришлось потесниться, чтобы пышнотелая старушка поместилась в узком пространстве между ее плечом, плитой и столешницей.

Зато сидящая с противоположной стороны стола госпожа Першильд и не думала идти на уступки. Напротив, расставила костлявые локти, как хищная птица крылья, и беспардонно зарядила одним из них в мягкий бок соседки. Смотрела старуха при этом исключительно на Элинор.

— Ешь, ешь. — Тонкие губы искривились в ехидной ухмылке. — А когда наешь задницу-батут и спасательный круг вокруг талии, помяни бабушку Шерлиз добрым словом. — Эль от такого напора даже перестала жевать, а госпожа Першильд, воодушевившись произведенным эффектом, воскликнула совсем уж экспрессивно: — Как жир-то на себе таскать будешь, если раздобреешь, подумала?!

Элинор от неожиданности подавилась, закашлялась до слез из глаз. Матушка Шерлиз заботливо подала ей стакан с водой.

— Кто же тебя за язык тянет, когда люди ужинают? — попеняла соседке.

— А кто тебя тянет раскармливать всех до своих габаритов, — не осталась та в долгу. — Ладно на службе, но дома-то? Тьфу! Стыд и срам!

— Ну, точно, язык без костей…

— А ты свои кости хоть прощупать-то сможешь?!.

Эль видела обеих соседок вместе второй раз в жизни, и второй раз они вели себя друг с другом как кошка с собакой. Эти женщины, кстати говоря, обе обладательницы слабого светлого дара и относящиеся примерно к одной возрастной категории, будто сошли с афиши какой-то комедийной театральной постановки: тощая, как жердь, желчная госпожа Першильд и… хм… весьма объемная, румяная, добрая матушка Шерлиз. Первая была старой девой, вторая недавно развелась и имела множество детей и внуков (не зря же она попросила называть себя «матушкой»). Першильд безвыездно прожила в Приме всю жизнь. Шерлиз часто переезжала вместе со своим огромным семейством, пока, когда уже пошли правнуки, не решила пожить для себя и осесть на южных берегах. Першильд, казалось, ненавидела всех и вся, нежно лелея одну в жизни привязанность — к складу гильдии. Шерлиз, несмотря на свое решение расстаться с мужем и позволить детям жить самостоятельно, явно тяготилась одиночеством и готова была обласкать своим вниманием всех и каждого, а потому с удовольствием готовила не только в гильдейской столовой, но и в общежитии. Полные противоположности. Заклятые соседки.