Сердце Изнанки 3 (СИ) - Ковальчук Олег Валентинович

Мартынов явно входил во вкус, расписывая преимущества сотрудничества с ним. Видимо, перспектива получать редкие материалы от меня его сильно воодушевляла.

— Ну что ж, не будем разглагольствовать, меня ждут дела, — наконец заключил он, протягивая мне связку ключей. — Вот вам ключи, вы обживайтесь. Охрану и сторожей я предупрежу, что теперь вы им платите жалованье, — он мне подмигнул, расхохотавшись. — Так же, прислугу и обслуживание дома тоже на вас, думаю, вы не против. А так всех вам благ, ещё увидимся, и жду от вас новую партию древесины!

Я пожал руку Мартынову, и он оставил меня одного. А дом, к слову, и вправду был впечатляющий — я уселся на небольшую оттоманку, стоявшую рядом с тёмным провалом камина, который явно давно не топили. Эх, сюда бы сейчас дровишек да погреться у огня, вытянув ноги… Но это удел уставших людей, мечтающих о пенсии, а мне ещё очень много дел надо сделать.

Долго обдумывая, с чего начать, набрал номер Слуцкого. Мэр ответил почти сразу, голос его был хриплым и уставшим.

— Здравствуйте-здравствуйте, — произнёс я бодро. — Сколько времени не слышались! Слышал, ваш план удался, и Медведев спасён.

Слуцкий молчал, наверное, секунд тридцать, обдумывая сказанное мной. В трубке раздался громкий щелчок — видимо, он прикуривал, или… слдеала какую-то другую операцию. Уж не записывает ли он наш диалог? Затем он, набрав полную грудь воздуха, спросил:

— Я думал, это ваших рук дело — всё так чётко сработано, так профессионально! Давно не видел такой работы. Кроме вас, как по мне, никто такую операцию и не мог провернуть.

— Не понимаю, о чём вы говорите, — ответил я с напускным недоумением — точно, записывает. Вот ведь… Одно слово — чинуша. ПОжтому принялся осторожно отвечать: — Я ведь выслушал ваш план, ну что сам-то я могу сделать? Я всего лишь маленький барон, а у вас ведь в руках вся мощь государственного аппарата Братской губернии!

Видимо, мэр запаниковал и сейчас ищет крайнего — оно и понятно. Кажется, из-за этой сорванной казни и всего происходящего в городе поднимется большой шум, и прилетит, в том числе, и мэру.

— Нет! — наконец произнёс Слуцкий решительно. — Я к этому не имею абсолютно никакого отношения! Ни о каких планах никогда не слышал, никому ничего не говорил! — Произнёс он, видимо опасаясь, что я тоже записываю разговор. А затем добавил: — К слову, вы слышали — генерал Петрищев пытался покончить с собой?

— Серьёзно? — удивился я, хотя новость меня не особенно поразила.

Слуцкий выждал, будто надеясь, что я еще что-то скажу, но потом разочарованно продолжил:

— Да нет, конечно, — ответил мэр, тщательно вслушиваясь в каждое моё слово. — Он лишь звонил мне и жаловался, что поглядывает на свой наградной пистолет. Хотя после всего, что он натворил, туда ему и дорога!

— Не могу сказать того же, — возразил я спокойно. — Генерал Петрищев показался мне весьма достойным человеком.

Мэр, мне показалось, даже выругался себе под нос.

— По какому поводу звоню? — перешёл я к делу. — Медведев, как я слышал, скоро будет освобождён. Мне бы узнать, когда это произойдёт, и, если возможно, ускорить процесс.

— С Гориным решайте! — буркнул мэр раздражённо. — Я здесь не помогу. И вообще, я очень занят, извините!

С этими словами он разорвал связь.

Решайте, значит, с Гориным? Да уж, красиво послал, ничего не скажешь. С Гориным вообще ничего решить, как мне кажется, невозможно. Что ж, наверное, сам наведаюсь к Медведеву, дам ему расклад по ситуации, а потом отправлюсь в деревню.

— Мы здесь будем жить? — протянула Марьяна восхищённо, оглядывая огромное поместье широко распахнутыми глазами.

У Пети тут же загорелись глаза алчным блеском.

— За этим следи, чтобы он ничего не стащил, — предупредил я Марьяну.

— Да вы что такое говорите, ваше благородие! — тут же забеспокоился парень, пытаясь изобразить на лице невинность. — Я же даже об этом не подумал!

— Ага, видел я, как у тебя глаза блестели, — произнёс я с усмешкой. — Приучайтесь жить как нормальные люди — больше вам нет необходимости ни красть, ни выживать, перебиваясь с хлеба на воду. Ваша задача — учиться… Ну и делать для меня кое-какую полезную работу.

— Будет исполнено! — заявил Петя, вытянувшись по стойке смирно.

— Спасибо вам большое, — произнесла Марьяна дрожащим голосом, а на её глазах вновь появились слёзы. — Если честно, мне кажется, что это всё сон — очень хороший, приятный сон. Вот только грустно, что он скоро закончится, что придётся проснуться…

— Никакой это не сон, — заверил я её. — Ты мне лучше вот что скажи: среди вас ведь есть одарённые? Та девочка Даша — она в меня ведь шаром энергетическим запустила, и неплохо так запустила. И другие ребятишки тоже одарены, я заметил.

Марьяна внезапно опустила глаза, словно я затронул болезненную тему.

— Я не пойду в паладинский корпус, — произнесла она решительно.

Я не сразу понял о чём она.

— Мне всё объяснил Миша — тот мужчина, он был паладином, ведь так? И вы детей увезли в их орден?

— Нет, — произнёс я, — не в орден, а к себе в поместье. Я вообще подумываю о том, чтобы перевести их обратно сюда, в город. Нечего им в деревне делать, а здесь же — вон какое раздолье! — заявил я.

— Это да, — Марьяна тут уже поуспокоилась, оглядывая просторные комнаты. — Ну а зачем вам одарённые вообще? Я знаю, что по закону, как только дар проявляется, нужно докладывать местному управлению. Но стоит это сделать, нас бы сразу распределили по разным корпусам. Но я не думаю, что это хорошо, да и с ребятами не хотелось расставаться. Как бы они без нас там были?

— Это в тебе родительские инстинкты говорят, — хохотнул я. — Но это похвально, что ты так беспокоишься о своих — это хорошее качество. А пока что обосновывайтесь здесь, обживайтесь. Вот вам подъёмные, — я выдал Марьяне двадцать рублей, — это на еду и другие расходы.

— Здесь же очень много! — произнесла девочка, широко раскрыв глаза.

— Много? — удивился я, не привыкший ещё к местным деньгам и их покупательной способности.

— Конечно! Здесь месяца на три хватит, если экономно тратить.

— Вот и прекрасно. Приведите себя в порядок, вымойтесь как следует, одежду прикупите приличную, а я скоро к вам вернусь. Мне нужно уехать на неопределённое время по делам.

Девочка огляделась по сторонам и поёжилась:

— А нам здесь точно можно находиться? Нас потом не осудите за самовольство?

— За что вас судить? — спросил я, недоумевая.

— Ну, я разные слышала истории про аристократов и их причуды…

— Эти истории были не про меня, — махнул я рукой. — А теперь мне пора идти.

Я вывалился из изнанки прямо в камеру к Медведеву.

Тот удивлённо вскинул брови.

— Я ждал, что вы раньше появитесь, господин Пылаев, — произнёс он, поднимаясь с нар. — Ну что ж, не ожидал от вас такого. Всё, что вы там провернули… я только сейчас начинаю осознавать, сколько вы для меня сделали. Я теперь ваш должник, причём обязан вам жизнью.

— Потом это обсудим, — произнёс я деловито. — Я так и не понял, когда именно вас освободят, чтобы встретить вас как полагается, поэтому поступим следующим образом, — я протянул Медведеву небольшую бумажку. — Вот здесь адрес поместья, там пока квартируйтесь, приходите в себя после всего пережитого. И по возможности присмотрите за детишками — там трое ребяток, они сироты. Я их поселил туда временно.

Медведев удивлённо посмотрел на адрес, и его лицо просветлело:

— Я знаю это поместье, это же особняк Вавиловых! Это старые друзья нашей семьи, я, когда ещё совсем маленький был, там бывал в гостях. И там вы поселили трёх подростков-беспризорников?

Он удивлённо посмотрел на меня.

— Да, им жить негде было. Попросил у Мартынова подыскать помещение получше, он это и предложил.

— Да уж, ну Мартынов, ну хитрец! — рассмеялся Медведев. — Видимо, он пытается уйти от своих обязательств. Ему же было поручено следить за поместьем и содержать его в порядке. Вот только он все выделенные деньги потратил не туда, куда нужно. Видишь, какой ловкач — решил, видимо, за ваш счёт вести дальнейшее обслуживание имения.