Искатель 10 (СИ) - Шиленко Сергей

— Ещё как, — согласился я, и моя меланхолия начала рассеиваться перед лицом безграничного энтузиазма Беллы. Я действительно радовался, что они нашли свою любовь. — А что ты думаешь об их переезде в Терану? — спросил я, поглаживая Беллу по спине, когда она прижалась ко мне.

— Это идеально для них обоих! — ответила она. — Управлять приютом и помогать людям — это именно то, как они оба хотят жить. И городу безмерно повезёт, что два таких прекрасных человека поселятся там, — её лицо немного погрустнело. — И, конечно, я буду скучать по ним, когда они переедут, но это просто означает, что мне придётся иногда одалживать Домашнюю Метку и навещать их, когда смогу. — Она с визгом выскользнула из моих рук и помчалась в сторону поместья. — Ой, мне нужно пойти поздравить Амализу! У нас столько планов!

Как ни странно, оказалось легко определить, когда она отыскала Амализу, хотя они обе находились вне моего поля зрения, по возбуждённым визгам, наполнившим воздух, когда женщины обсуждали радостную новость.

Я смотрел на поместье с грустной улыбкой, мой оптимизм улетучился вместе с Беллой. Я знал, что мне следует пойти и присоединиться к остальным, которые, вероятно, вовсю праздновали хорошие новости. Но до меня постепенно начало доходить, что последние несколько недель прокачки, скорее всего, и есть моё будущее. Одинокое будущее.

Мои невесты, а затем и жёны оставались здесь, со своими детьми. Илин и Амализа уезжали, чтобы начать новую жизнь. Лили, возможно, никогда не достигнет моего уровня, да ей это и не нужно. Её ремесленный класс позволял ей создавать для меня снаряжение, будучи на несколько уровней ниже, пока она поддерживала свои навыки на максимуме. А с её боевой специализацией она всё равно не сможет внести большой вклад при серьёзной заварушке.

Кроме того, она уже сказала мне, что как бы ей ни хотелось исследовать мир вместе со мной, она не заинтересована в том, чтобы остаться искательницей приключений до конца своей жизни. И конечно, если мы полюбим друг друга, поженимся и заведём детей, она захочет остаться в поместье Мирид с остальными.

Такой расклад просто оставлял меня одного. Как же хреново осознавать, что все, кому я хотел помочь поднять уровень, в конечном итоге отказывались от этой затеи в пользу обычной жизни.

Никто, похоже, не разделял моего стремления открывать что-то новое, становиться сильнее, чтобы отправиться на поиски ещё более сложных и опасных приключений.

Кто полезет со мной штурмовать эльфийские руины или затерянный город гномов? Кто готов исследовать чудеса Валинора вместе со мной? Неужели я обречён провести остаток своей жизни, разрываясь между одинокими днями или неделями в диких землях и тягой домой, к своей семье, где остались мои жены и дети?

Как жить, разрываясь между жаждой приключений, которая жгла кровь, и той прекрасной спокойной жизнью, которую мы создали в поместье Мирид?

Я молча кивнул сам себе, развернулся и вышел за ворота, направившись прямиком к горам. Сегодня мне плевать на обычные логова мобов. Пойду глубже, поищу тварей посерьёзнее, таких, на которых только группой ходят.

Возможно, это мои последние приключения с Илином. И от этой мысли на душе становилось ещё паршивее. Но делать нечего, надо двигаться дальше. Всегда надо двигаться дальше.

Я понимал, конечно, что расклеился, словно желторотый юнец, хотя поводов для счастья хоть отбавляй. Впереди ведь ещё столько всего! И друзья новые, если повезёт, найдутся, и женщины, чтобы не только койку греть, а для души. Ну и приключений на свою задницу я всегда отыщу.

Жизнь бродяги-Искателя и семейный очаг хрен нормально совместишь. Да, спору нет, невероятно здорово странствовать по миру с женщинами, которых любишь, делить с ними все передряги, открытия, когда от каждого нового дня дух захватывает. От этого сердце пело и силы удесятерялись.

Только вот им в конце концов дом нужен. Крепкий, свой. Чтобы детишки росли спокойно, в тепле, не дёргаясь от каждого шороха за стеной, зная, что отец рядом и защитит. Да и я сам для них именно этого и хотел, если по совести. Чтобы были в безопасности, а не по лесам со мной мотались, рискуя каждый день свернуть шею.

Пусть лучше так и будет, даже если для этого придётся снова одному лямку тянуть. Уже привычно, чёрт возьми! Не впервой.

Ничего, скоро отпустит. Может, и правда в какую-нибудь Гильдию Искателей податься? Найти таких же отчаянных на всю голову, кто без этих вылазок, без пыли дорог и запаха неизвестности жить не может. Сколотить команду, чтобы не в одиночку по дебрям шастать. Таких, с кем можно и в огонь, и в воду, и чтобы спину прикрыли, если что…

Но сейчас… Сейчас на душе тоскливо и тяжело, будто камней наглотался или свинца расплавленного в грудь залили. Прямо как эти тучи поганые, что нависли над башкой, готовые разразиться невесть чем.

Эти тучи… Ветер поднялся серьезный, пронизывающий до самых костей. И это в самый полдень, чтоб его! Свет померк, будто вечер уже глухой настал, а с гор пёрла такая чернильная хмарь, что становилось откровенно не по себе. Сразу видно, добром это не кончится.

Развернувшись, припустил обратно, врубив Рывок Гончей на полную катушку. Рванул так, что, казалось, лёгкие сейчас выплюну. Надо как можно быстрее уносить ноги.

Влететь в метель удовольствие, прямо скажем, ниже среднего. Но выжить-то я выживу, не впервой из таких передряг выкарабкиваться, только вот из этих чёртовых гор хотелось бы свалить по-быстрому, пока не накрыло окончательно. Если получится, конечно. Потому что погода в горах та ещё стерва, меняется в мгновение ока.

Нестись со всех ног по кручам, где под свежим снегом то голый лёд, то камни острые, как бритва, когда ветер в морду бьёт так, что слепнешь на несколько секунд, а снег сечёт стеклянной крошкой, то ещё безумие. Но, видать, богиня моя, Мия, всё же приглядывает иногда за своим непутёвым избранником. Каким-то чудом доскакал до предгорий, не свернув себе шею и не переломав ноги. А они, родимые, уже нещадно гудели, да и дыхание вырывалось из груди со свистом, как у загнанной лошади.

К тому моменту, как очутился на более-менее ровном месте, шквал уже превратился в сплошную вертящуюся стену белой дряни. Всё, приехали. Метель во всей её ледяной красе. Но я, упрямый баран, всё ещё почему-то верил своему чутью Охотника. Казалось, смогу прорваться, вот-вот увижу знакомые очертания. Вместо того, чтобы забиться в какую-нибудь расщелину или под скалу, и переждать эту свистопляску, пёр дальше.

Ведь почти дома же! Я прикидывал, что если дотяну до деревушки у реки, ну, той, что местные зовут просто «Река», без затей, то оттуда до моего поместья Мирид совсем близко. Всего-то ничего осталось, казалось мне. Ещё немного, ещё чуть-чуть, последний рывок…

Хотя чуйка, зараза, уже тогда орала корке, что это гиблое дело. Что надо остановиться, зарыться в снег, да хоть палатку попытаться поставить. Но кто ж её слушает, эту чуйку-то, когда упрямство верховодит, и кажется, что ты самый умный?

Где-то я читал или слышал, ещё там, на Земле, байку, что в настоящую метель люди умудрялись заблудиться, отойдя от порога собственного дома буквально на пару шагов. Вышел во двор по нужде — и всё, потерялся в двух шагах от дома, только белая мгла вокруг и воющий ветер. Тогда это казалось полной чушью, а сейчас сам в такой каше оказался, и смеяться что-то не тянуло.

Я вроде как держал курс на север, ориентируясь по уклону местности. Она мне знакома, не первый раз тут хожу, каждый камень знаю. Но этот снежный заряд молотил так, что глаза приходилось постоянно щурить, почти закрывать, потому что ресницы моментально смерзались. Руку выставил перед собой наподобие щита, чтобы прикрыться хоть как-то от ледяной крупы, которая так норовила высечь глаза. Видимость… Да какая там, к дьяволу, видимость! Метра три, не больше, и то если с натяжкой. Шёл практически на ощупь, слепо тычась вперёд и постоянно спотыкаясь о невидимые под снегом корни и камни.