Работа по любви (СИ) - Плотников Сергей Александрович

Хотя… Вот я не подумал, может быть, если она умеет как-то воздействовать на землю, чтобы та ее лучше держала, она смогла бы воздействовать и на камень стены, чтобы тот ее пропустил? Нужно будет попробовать поставить перед ней такую задачу. До сих пор Ночка исправно реагировала на те мои просьбы, которые могла выполнить.

Едва мы оказались за стеной, как некромант за моей спиной завозился, и я услышал тоненький писк свистка — на самом пределе слышимости. Похоже, Бран надеялся, что его конструкт услышит сигнал даже отсюда. Ну… было бы хорошо, но что-то я сомневался в таком простом исходе! Ночка бежала ровно и ходко, как всегда, чувствовалось, что погоня не доставляет ей ни малейших неудобств. Лишь бы Ряба не устала до того, как мы догоним немертвую химеру!

Сразу за стеной дорога петляла между обрабатываемых полей, повинуясь рельефу. Вот только изделию некроманта было плевать на дорогу, оно держало курс, спрямляя изгибы! А нам волей-неволей приходилось следовать за ней. Ряба почти не вытаптывала посевы, а вот Ночка оставляла глубокие следы. Ну и ладно, жизнь ребенка в любом случае дороже… Надеюсь, некромант как-то уладится деньгами с владельцами этих полей! Некроконструкта пока не было видать, но Ряба тоже бежала уверенно — похоже, держала след.

Я же воспользовался вынужденной паузой, когда от моих усилий уже ничего не зависело, сжал рукоять Ханны посильнее и спросил ее без слов — мы уже освоили такой диалог.

«Некроконструкт — это то, что я думаю? Нечто, слепленное из мертвых животных, и анимированное силой некроманта?»

«Именно! — ответила она. — Такая крупная тварь, чтобы аж из лошади, леопарда и медведя — это очень сложно и долго, а значит, очень дорого! Если Бран над этой тварью два года работал, и все это время ему надо было семью кормить… Ну, судя по его виварию, не только над ней, у него, видно, одновременно несколько заказов. И все равно, для него бегство такой животинки — прямо ножом по сердцу! Это даже если не брать тревогу за ребенка!»

«К его чести, за ребенка он боится сильнее, если в качестве платы Мишелю предложил весь гонорар за работу», — заметил я.

«Ну да. Любящий отец, — вздохнула Ханна. — Хотя, думаю, он потом всыпет сорванцу так, что тот неделю сидеть не сможет! Я бы всыпала».

Я удержал свое мнение о телесных наказаниях для малышей при себе: в конце концов, чего стоят мои теоретические знания, подкрепленные обычаями совсем другого мира? Да и… думаю, и у нас, если бы пятилетний малыш умудрился угнать автомобиль из отцовской мастерской, ему бы тоже влетело по первое число — если бы выжил.

И тут мы плавно подходим к следующему вопросу…

«Слушай, а если свисток у некроманта, то как мальчик вообще управляет этой штукой?»

У самого Эрвина Брана я спросить не мог: на ходу, да еще когда человек сидит за спиной, не очень поговоришь.

«У таких некроконструктов обычно есть рычаги управления, как на механизмах! И они до некоторой степени обученные… ну, не знаю, как сказать… не обученные, а в них закладывают определенные способы вести себя в тех или иных ситуациях… если я верно помню. Отчасти некромант-создатель опирается на подобие памяти, которое как-то сохраняется в частях умершего животного, отчасти сам от себя вкладывает знания и умения.»

Похоже, Ханна пыталась подобрать замену к слову «программировать» — то, что мне в этом языке так и не удалось! Нужно узнать, какой термин используют некроманты, потому что без него реально неудобно!

«В общем, хорошая некрохимера многое может сделать самостоятельно, — продолжала объяснять моя жена. — Например, если это ездовой зверь, он будет всегда беречь всадника, наиболее безопасным способом преодолевать препятствия, запоминать пройденный путь, возвращаться по своим следам, даже самостоятельно прокладывать маршрут в те места, которые в него некромант заранее заложил! В общем, очень неплохое подспорье — но и дорогое удовольствие. Ведь даже готовую химеру время от времени надо подзаряжать нежизнью у некроманта. Ну и некоторым не нравится внешний вид и необщительность нейроконструктов… Хотя хороший некромант может даже подобия эмоций от таких зверюшек добиться! Например, мертвая кошечка будет урчать, если ее гладить.»

Меня аж передернуло.

«И некромантам такое заказывают⁈»

«Ты не поверишь, — сухо усмехнулась Ханна. — Рагна говорила, как раз мертвые кошечки опечаленных богатеев — это был ее основной источник пропитания на старших курсах! Собак тоже заказывали, но там владельцы быстро разочаровывались и не рекомендовали ее услуги. Поведение сильно меняется. А кошки… спят, приходят гладиться. Спят, приходят гладиться… Только что к миске не подходят! Хотя если животное недавно умерло, опытный некромант может сделать так, чтобы и подходили, и кушали, и даже какали. Первое время. Через год-два все равно перестанут. Но если животное анимируют из-за ребенка, он как раз успеет подрасти и смириться с потерей…»

«То есть такие некроконструкты не вечные?»

«Наоборот, почти вечные. Помнишь, что мы с Мишелем говорили тебе про личей? Тридцать-пятьдесят лет — и скелет. То есть вот эта ездовая некрохимера, за которой мы гонимся, если на ней много кататься, через десять лет все свое мясо растеряет. Но это все равно, ее дальше можно просто в виде скелета использовать. Некоторые сразу заказывают без плоти, дело вкуса и кошелька.»

«И не пахнут? Тех же кошечек взять.»

«Опять же, от искусства некроманта зависит. Рагна умела сделать так, что почти не пахли. Только под конец уже, когда уже мясо вот-вот слезет, и не слишком сильно, как живое больное животное. Терпимо. А потом мясо со шкурой разом осыпаются прахом — почти что аккуратно».

В голосе Ханны опять прорезалась грусть, когда она говорила о сестре, и я счел за лучшее прекратить расспросы. Тем более, что поля как раз закончились, и дорога вступила в лес — причем достаточно густой, над нашей головой опять сомкнулись деревья!

Деревья все как на подбор были одинаковые, тонкоствольные, с густой кроной, почти без подлеска, и видно в таком лесу вперед было очень плохо. Одно счастье, что дорога не петляла, а ровно шла вперед и немного вверх — похоже, по эту сторону от Фильда тянулись холмы. И вот как раз впереди и вверху на самой границе видимости я увидел какое-то мелькание, нечто серое, вроде бы, движущееся…

— Ф-фух, нагнали! — громко крикнула Кэтрин. — Гляжу, она затормозила у вас, молодец, не зря свистели!

Ее звонкий голос разнесся очень далеко по лесу. К этому времени я уже напряг глаза и увидел, что впереди, где-то в километре от нас, по дороге действительно чапает какая-то крупная зверюга. После вопля Кэтрин над спиной зверюги появилось на секунду белое пятнышко (лицо мальчика!), потом раздался протестующий детский вопль и плач.

— Ах ты ж млять! — воскликнула Кэтрин. — Услышал нас!

Тут же серая зверюга как будто ускорилась, перевалила за холм и скрылась из виду.

Некромант у меня за спиной отчаянно засвистел — я снова услышал тонкие, почти невыносимые для уха трели. Еще через секунду заорал прямо мне на ухо:

— Я не знаю, как Ульф его разогнал! Он должен уже стоять неподвижно! Но не тормозит!

— И что, теперь никак не остановить⁈

— Есть рычаг принудительного отключения! Такая косточка сзади на черепе! Но надо с силой нажать! Если догоним!

— Догоним! — крикнул в ответ я.

Чуть ударил Ночку пятками, она послушно набрала скорость и пошла вровень с Кэтрин.

«Пусть Кэт положит руку на мою рукоять рядом с твоей! — вдруг сказала Ханна. — Тогда сможете общаться даже на ходу, не напрягая связки!»

Интересная идея, однако!

— Положи руку на рукоять! — крикнул я Кэтрин, протягивая ей меч.

Кэт, к счастью, услышала — и послушалась!

Я торопливо передал ей то, что услышал от некроманта. Очень странное было ощущение говорить телепатически с кем-то, вроде Ханны! Ее я чувствовал так, будто она, условно говоря, сидела рядом со мной, просто так, чтобы я не мог ее видеть — например, спина к спине. А про Кэтрин казалось, будто наемница находится в соседней комнате или за плотным занавесом.