Чертов менталист (СИ) - "Тин Тиныч"

Спал опять как убитый без сновидений и всяческих вбоквелов. Филин вернулся ко мне где-то часа в два ночи, дал понять, что ничего срочного нет, а полный доклад он мне предоставит утром.

С этого-то новый день и начался. Ментальный конструкт деловито поведал о результатах слежки за той примечательной парочкой, что набивалась ко мне в попутчики на похоронах.

И услышанное меня ничуть не порадовало. Еще один высокопоставленный князь решил половить рыбку в мутной воде, поднявшейся вокруг Изюмовых. Куракин Огнест Петрович не поленился отправить ко мне своих лучших людей, специализирующихся на решении разного рода деликатных вопросов. И моя вчерашняя победа никакого стратегического значения не имела: Куракин от меня отлипать не собирался.

Ровно то, о чем меня и предупреждал Игорь Семенович. Человек, который вбил себе в голову, что я однозначно менталист, а значит, пригожусь ему в разного рода мутных схемах. Убедившись, что я на первичную приманку не клюнул, Куракин решил сделать ставку на шантаж. Единственная хорошая здесь новость в том, что он до сих пор не определился, через кого на меня надавить. Найти, где именно находится Глафира, он пока не смог, а дедуля пока что выглядел для него не самой сильной фигурой для торга. Тем не менее все сводилось к тому, что именно Семеныча выберут на роль жертвенной пешки, заставляя меня выполнять незаконные поручения.

И тут поступлением в Академию, боюсь, уже не спастись. Я навел быстрые справки в сети и выяснил, что Огнест Петрович мне не по зубам. Вот вообще никак. Даже если я каким-то чудом убежу его людей в том, что я ни разу не менталист, а воздушник напополам с некромантом, им будет проще прибить меня и деда, нежели расписаться в собственной ошибке. Огромное состояние, личная гвардия и сопутствующее первым двум пунктам чувство вседозволенности — вот на что опирался князь. Можно, конечно, подправить ему мозги и заставить забыть о собственном существовании, вот только что-то мне говорит, что на аудиенцию у Огнеста мне можно не надеяться. Этот психопат и параноик будет держаться от меня как можно дальше, не забывая при этом эксплуатировать по полной программе.

Ох, не об этом я мечтал, когда становился Птолемеевым. Все мои надежды на относительно спокойное и тихое независимое существование пошли прахом. Куракину хочется заиметь карманного менталиста, мне же — любой ценой выскользнуть из его питоньих объятий, рано или поздно заканчивающихся переломом позвоночника.

У меня оставался всего лишь один вариант, как оставить его ни с чем. И этот вариант меня пугал, пожалуй, поболе всех прочих. Но… когда отсутствует простая бумага в тесном кабинете с удобствами, подтираемся первой попавшейся, как водится. В смысле — единственной, что завезли.

Поэтому сразу после завтрака я, вызвав такси через консьерж-службу, отправился не в усадьбу, как изначально планировал, а в Ипатьевск, будь он неладен. Именно там находился особый отдел по контролю за использованием магических способностей. И Карп Матвеевич Давыдов, моя единственная надежда и опора.

Глафира до ужаса не хотела меня куда-либо отпускать, вбив себе в голову, что только мне по силам убедить князя Асатианти отказаться от скоропалительной женитьбы на вдове Изюмова. Пришлось довольно жестко заметить, что Леван до сих пор не вычислил её убежище, а значит, ей пока что бояться ровным счетом нечего. Ну и пора уже подключать к переписке «секретаря». Пусть принимает на себя бремя общения с этим типом. Заодно намекнул на пару грязных приемов, чтобы поубавить к себе интерес этого горячего южного человека. Будто бы между делом сообщить, что первые роды дались ей очень высокой ценой, вызывав вторичное бесплодие. Ну а Емельян, похоже, будет геомантом, как и его родня по женской линии. Да-да, некромантом его считал исключительно Николай Алексеевич, который предпочитал сладкую ложь горькой правде. Ничего удивительного, всего лишь искреннее заблуждение любящего отца.

Василькова тоже постаралась сделать всё возможное, чтобы я не уехал. Эта уповала на то, что я одним своим присутствием дарую всем здесь находящимся спокойствие и уверенность в завтрашнем дне, а значит, так должно продолжаться и дальше. Красиво подъехала, ничего сказать на могу. Пришлось на это заметить, что у меня помимо несостоявшейся невесты с мачехой есть и другие люди, которым требуется мое внимание. Поэтому простите-извините, но вынужден вас покинуть, я и так здесь, считай, почти сутки провел. Пора и честь знать. А вы девочки взрослые и без меня отобьетесь от всех неприятностей, особенно если будете в точности следовать оставленным вам инструкциям.

В общем, как бы то ни было, я как тот колобок улизнул от обеих барышень, а теперь держал путь к человеку, общаться с которым не хотел от слова совсем. Совершенно. Никак. Поэтому настроение мое колебалось между отметками «гнусное» и «куда еще хуже». В альтруизм Давыдова я не верил изначально. Весь вопрос состоял в том, что именно он запросит за свое вмешательство в сложившуюся ситуацию. И мне почему-то казалось, что заявленная им цена меня вряд ли устроит, однако за полной безальтернативностью придется на нее соглашаться.

Филин меж тем обретался возле Куракина, чтобы успеть предупредить меня, какие следующие шаги и когда именно предпримет князь, чтобы загнать в свое стойло. Я крайне серьезно отнесся к этой угрозе, понимая, что не имею права рисковать жизнью деда. Да и свою собственную поберечь хотелось бы. Я для Огнеста Петровича — ничто, расходный инструмент. А судя по тому, что князь нынче был втянут в дурно пахнущие судебные тяжбы, я уже примерно понимал, чьи воспоминания он захочет скорректировать с моей помощью.

Надо отдать ему должное, Карп Матвеевич не стал тратиться на дешевые трюки и мариновать меня в приемной. Его помощник, который, как мне показалось, выглядел чуть иначе, чем в прошлый раз, поскольку расстался со своими ухоженными усиками, пригласил меня войти в кабинет буквально через полторы минуты после моего появления в здании, которое занимал особый отдел по контролю за использованием магических способностей.

Вот и всё. Пан или пропал.

— Валерьян Николаевич! Какая встреча! Признаться, не ожидал увидеть вас так скоро. Что привело вас к нам, любезнейший?

В гадючьих глазах Карпа Матвеевича плескалось холодное удовлетворение, будто он изначально знал, что так оно и будет. Это-то меня и подстегнуло. Игра будет непростой, но я добьюсь своего и не сдам основные позиции. Я ведь не просто парень с проблемным даром, я — чертов менталист!

Глава 17

— Ингарские, — широко улыбнулся я в ответ Давыдову. — Слышали о таких?

— Богатые сибирские купцы, владельцы крупнейшего онлайн-маркета? Допустим, я про них слышал. Было бы странно, будь это иначе. Осталось понять, какое они имеют к вам отношение?

— Пока никакого. Но Огнест Петрович Куракин невыносимо хочет, чтобы я подправил им воспоминания и желания в преддверии очередного судебного слушания, в котором они будут делить между собой складской комплекс на черт его знает сколько гектаров. А поскольку я этого сделать не могу, то если я приму его предложение, мне придется всего лишь изображать, будто бы я их правлю. И всё равно это даст мне лишь крохотную отсрочку перед тем, как князь на выбор убьет моего деда или же сразу займется мной.

— Валерьян Николаевич, а мы-то каким местом, простите, должны принять участие в этом хозяйственном споре двух субъектов?

— Я всего лишь вас проинформировал, — пожал я плечами, — о том, что Огнест Петрович пытается действовать запрещенными в Империи методами. Он уже подсылал ко мне своих людей, которые не погнушались угрожать мне прямо на выходе из храма, где отпевали моих родных.

— И вы сообщаете мне об этом лишь на следующий день. Как погляжу, не слишком-то торопились. Может, и опасность вам грозящая не так уж и велика?

— Если ваши подручные заметили, я едва стоял на ногах и с трудом выдержал всю церемонию, поэтому мне в тот момент важнее было банально принять горизонтальное положение и отдохнуть, нежели пытаться донести до вас информацию о запредельной наглости князя Куракина.