Не лезь в бутылку, или Джинн в посудной лавке (СИ) - Мед Натали

У меня на коленях жалобно завыл кот, уставившись в сторону уехавших женщин. Видимо, ему тоже было страшно от объема возложенной на меня ответственности. А может быть, переживал за свой дом, в котором привык жить сначала с дедом, потом со мной.

Глава 36. Поклажа с возу, лошадкам легче

Особняк барона вырос перед нами неожиданно. Слишком неожиданно. Наверняка какие-то легкие чары от незваных гостей повесил. А еще дорога сразу стала нормальной, едва лишь мы пересекли незримую границу усадьбы. Ровная дорога, милые деревца на обочине, птички поют. Ой, а это что? Не аргус ли в кустарниках приютился? Дядюшка, конечно, судя по всему, живет на широкую ногу. Аргусов себе может позволить только очень-очень богатый человек. Богатый человек, любящий пустить пыль в глаза, потому что от этих птиц проку никакого, ещё и орут ужасно, как я слышала. Зато красиво и модно. Может, дядюшка потому у меня дом и отжал, что хотел хоть одно уютное поместье иметь? Один особняк для модных птиц и неудобных современных стульев, на которых сидеть жёстко, а второй для нормальной жизни…

– Не нравится мне тут, – в пятый раз сообщил Серко. – Ой, не нравится.

– Держи свои кроличьи ушки на макушке и сохраняй спокойствие, – немигающий взгляд Илара оценивающе скользил по местности. – Всё пройдет гладко.

Интересно, у кого это всё гладко пройдет? У нас? Или у них?

Серво выпад в свой адрес проигнорировал. Разве что пренебрежительно фыркнул.

Разумеется, едва мы оказались во владениях барона, нас отправили на задний двор. Потому что неча всяким оборванцам-курьерам таскаться к парадному входу. Во мне вдруг со страшной силой начала просыпаться какая-то классовая ненависть. На самом деле, это вполне стандартная вещь, торговцев и курьеров отправлять к черному ходу, но меня уже было не остановить. Каждая деталь особняка барона казалась мне отвратительной гнусной пошлостью, каждый поступок – плевком в сторону рабочих масс. Я почти готова была творить революцию. Свобода, равенство и сестринство. Долой власть аристократии!

– Сейчас к вам выйдут, – сообщил нам бесцветный слуга в черном костюме. – Ждите здесь. Не смейте ни с кем разговаривать.

Ждать здесь никто, конечно, не собирался. Нет, то есть я как раз планировала сидеть, ждать и не попадать в неприятности. А вот Илар, как обычно, выбрал свой, особенный, путь.

– Сидите тут. Когда появится человек барона, отдайте ему товар.

– А ты куда? – ухватила я джинна за рукав.

– Прогуляюсь немного, – мрачно сказал он. – В конце концов, у меня есть магия, а значит некоторое преимущество.

– И где будет это преимущество, кады тебе голову будут рубить? – сплюнул Серко.

Вот почему сразу голову рубить? За шастанье по чужому поместью, скорее всего, просто в темницу здешнюю бросят. Может, ещё плетей щедрою рукой дадут. Но голову… Мы что в дикие варварские времена живем? Это аристократам головы рубят. За измену королю и всё такое.

– Не отрубят, не беспокойся, хмыкнул Илар. – Я всего лишь хочу узнать, что происходит в уютном бароновом гнездышке. Заметил я лакея в очень знакомой ливрее. Хочу выяснить, что он тут делает.

Джинн исчез и мы с Серко остались вдвоём. Ну, ещё лошади и кот при нас, конечно, но от них проку мало. Хотя кот и мог бы кого-нибудь зацарапать, а лошадь лягнуть, но, сдается, нас это не спасет, если что случится.

– Не нравится мне всё это, – напомнил Серко.

– Серко, скажи мне, друже, ты всегда такой оптимист или только по пятницам?

– Сегодня среда.

– Вот именно. Всё обойдётся. Не того полёта мы птицы, чтобы на нас внимание обращали. Сейчас кто-нибудь выйдет, заберут баронов груз, вернётся Илар и мы уберемся отсюда ко всем собачьим, кошачьим и прочим.

В принципе, так всё и произошло. Бесцветный слуга вернулся с парочкой таких же бесцветных товарищей. Они тщательно обнюхали груз (разве что на зуб не попробовали) и приняли-таки бесценный баронов товар. Даже в ведомости расписались (по ведомости, кстати, значилось, что груз пряностей индолузских везём и сельскохозяйственные орудия. И никаких добавок вроде эгросса). Кто бы мог подумать, что у злодеев все так хорошо организовано? У нас, у хороших, совсем не так, я даже половину дедушкиных записей не понимаю, а уж что у него в бухгалтерии творится, того, наверное, сам дедушка не знал. Неудивительно, что сейчас всплывают какие-то обязательства и странные девушки с дикой магией. Я уж не говорю о подозрительных тарах с подозрительными джиннами. Нет, у злодеев все-таки волчий порядок и красота. Груз сдали, груз приняли. Нам даже чуток заплатили и пару монет на чай дали. Ещё, конечно, напомнили, чтобы держали языки за зубами и пообещали эти самые языки отрезать, если что, но это, я так понимаю, обязательная часть злодейского бизнеса. Этикет, так сказать.

– А можно нам это... выпить чего-нибудь? В горле пересохло, что будь здоров. Долго же ехали с товаром вашим.

Вот какой нашла предлог остаться, таким и воспользовалась. Слуга презрительно поморщился, но пообещал прислать кого-нибудь с едой и питьём нам в дорогу.

– Спасибо, – как болванчик кивала я. – Век не забуду доброты вашей.

Да где же этот Илар ходит? Что он там выглядывает вообще?

– А где третий? – насторожился собравшийся было уходить слуга. – Вас же было трое.

– Так он это… – замялась я. – До ветру пошел. А то сами понимаете, ждать долго, а он недавно замерз жутко, вот теперьча и бегает каждые пятнадцать минут. Надо бы к лекарю, но, сами понимаете, деньжат нет, вот и мается болезный.

Судя по выражению лица слуги, естественные потребности организма в бароновых владениях были запрещены законом и признаны совершенно неприличными, неприемлемыми и попирающими все нормы морали и нравственности. К счастью, ничего говорить он не стал, проглотив нашу версию, лишь удалился с таким видом, что я поняла: бедолага будет мариноваться в мыле и спирту, в попытке избавиться от наших мерзких крестьянско-бандитских миазмов, весь вечер.

– Поехали, – скомандовал Илар, выныривая из ниоткуда.

Я отвлеклась от вялого флирта с симпатичной служанкой, принёсшей нам бутылку эля и пирог.

– Прошу прощения, дела не ждут. Счастлив буду вновь оказаться в вашем чудесном обществе. Коли не помру где-нибудь, то обязательно загляну.

Едва лишь мы пересекли ворота, Илар сообщил:

– Похоже, я знаю, с кем в сговоре барон. Вернее, под чью дудку он пляшет.

Глава 37. Что не так с аристократией?

Говорить Илар отказался категорически. Хранил молчание целый час. Разумеется, я чуть не лопнула от любопытства. Обратившийся Серко недовольно фырчал что-то себе под нос, видимо, в знак солидарности. Кот же, как полагается благородному существу его статуса, молчал, преисполненный достоинства. Удивительно, как кошки ухитряются бешено скакать по стенам, как умалишенные, а уже через пять минут изображать из себя воплощение грации и совершенства.

– Всё хорошо будет, Батоша, – пообещала я животинке. – Открутим поганому джинну голову и он нам всё расскажет.

– Отъедем подальше от земель барона и расскажу, – ухмыляясь уголком губ, хмыкнул Илар. – А то начнёте тут истерики устраивать, не приведи боги услышит кто.

Точно! Ещё бы сказал, что в обморок упаду. Я же такая нежная и впечатлительная особа. Ахну и чувств лишусь. Ну что за человек, да?

Сжав покрепче челюсти, я смотрела вперед, не желая ни словом, ни жестом давать понять джинну, что обижена этим оскорбительными замечаниями. Тоже мне нашёл кисейную барышню. И от любопытства я тут вовсе не умираю. Всё в порядке. Можно не беспокоиться. Мне совсем не интересно, с кем там мой дядюшка снюхался, и для кого везут контрабанду в его имение.

– Груз был для герцога Орзанского, – преспокойно сказала Илар, когда я уже плюнула на всё и решила заняться медитацией..

– Что?! – ахнула я. – Брат короля?

– Ты ещё громче об этом заори, не все окрестные вороны в курсе.