Не лезь в бутылку, или Джинн в посудной лавке (СИ) - Мед Натали

– Нет, послушай, ты не можешь, просто не смеешь сваливать на меня такую новость и думать, что я просто пожму плечами и пойду дальше! Зачем герцогу контрабанда? Он может достать всё, что угодно, он же… – я развела руками, пытаясь объять необъятное, – Ну, брат короля!

Картина категорически отказывалась складываться в единое целое. Бред какой-то. Нет, я, конечно, не питаю иллюзий относительно сильных мира сего, Орзанский вполне может быть той ещё сволочью, не исключено, но зачем идти таким длинным путем? Если ты герцог и чего-то хочешь, все силы страны к твоим услугам. Законы для герцогов не писаны. Так для чего связываться с моим отвратительным дядюшкой?

– Ерунда какая-то, – покачала головой я. – Ничего не понимаю.

– А я зато все понимаю, – фыркнул Серко, успевший, пока я пыталась осмыслить новости, вернуться в человеческий облик. – Из-за герцога это всё и произошло.

Угу. Знать бы ещё что.

– И куда теперь? – неожиданно растерянно поинтересовалась я. – Домой?

– Нет уж, – отмахнулся от предложения Илар. – Теперь мы наведаемся в гости к уважаемому барону.

– Мы же только от него, – недоумевающе повел ухом оборотень. Ого, он и в человеческом обличье так умеет. Интересно, а что ещё у него волчье, когда он в человеческом теле? А я что? Я ничего. Просто любопытно. Научный интерес.

– Верно, – зубастая усмешка скользнула по губам джинна. – А теперь, располагая информацией, мы заглянем к барону и попробуем посмотреть, что у него там происходит. Он очень мило изображает невинность, развлекаясь и показываясь на глаза соседям, пока мы здесь возим разнообразный криминал по лесам. Твой дом забрал, чтобы создавать видимость добропорядочности. А вот в его родовом поместье, похоже, тот ещё гадюшник. Ну неужели тебе не хотелось бы посмотреть, что ещё скрывается под фасадом добропорядочного гражданина?

Угу. Родную племянницу оболгал, обокрал и из дома выгнал. Добропорядочность так и прёт. Если бы не дедушкино наследство, сгнила бы я уже где-нибудь под кустом, бездомная, безработная, бесприютная. А так да, конечно, барон просто образец для подражания.

– Лучше расскажи, что ты узнал про герцога, – попыталась я отбросить тоскливые мысли. Мне сейчас в пучины отчаяния никак нельзя, я плавать не умею, а у меня дел много.

– Ливрея на лакее была знакомая, говорю же.

– Неужто герцогская? – присвистнул Серко.

– Для этого он слишком осторожен. Но знаки дома матери первой герцогской жены там были.

– Тю! Так может она и заварила всю эту кашу, – оборотень, казалось, враз разочаровался в горячих новостях Илара. В мире сплетен, видимо, мать первой герцогской жены ценится совсем невысоко.

– Благородная дама умерла, а с ней зачах и род её. Земли отошли дочери, а после её смерти самому Орзанскому.

– Если это так, получается, что контрабанду герцог, если это он, конечно, проводит через не очень чистые руки барона, а затем вывозит в отдаленный особняк, кровные наследники которого умерли. Зачем столько таинственности? – я теребила край своей мужской рубахи, выдергивая ниточки. Образовывалась симпатичная бахрома. А вот ситуация понятнее не становилась. Аристократия наша то ли лишнего хлебнула, то ли на драконьи грибы подсела. Ректор зачем-то из не самой одаренной волшебницы магию тянет, барон, у которого денег куры не клюют – не зря же он мое наследство отжал, там ведь не гроши были – ввязывается в сомнительные авантюры, а организатором этих авантюр вообще является брат короля. Запустив пальцы в мягкий мех Батона, я удрученно вздохнула. – Не нравится мне это.

– А я говорил! Я еще с самого начала так говорил.

Как же! Каркал он, как зачарованная ворона. Не оборотень, а генератор плохих предчувствий какой-то.

– Погоди, Серко. Пусть лучше Илар расскажет, что ещё узнал. Ливреи какого-то лакея маловато, чтобы на этом теории строить.

– А чего тут строить? – взвился на дыбы оборотень. – Все они одинаковые!

– Самого герцога и видел, – буркнул джинн, отворачиваясь. Судя по его виду, управление повозкой вдруг стало занятием, требующим всецелого сосредоточения. – Под чарами, конечно, но для меня это не проблема, прекрасно мог видеть, что это он.

Мда… Если герцог узнает, что мы в курсе его маленькой игры, не сносить нам голов. А я, может, жить хочу! Более того, я хочу жить долго и счастливо!

Глава 38. Планы свои и чужие

– Интересно, на кой герцогу столько эгросса?

Я лишь фыркнула. Наш оборотень человек простой, конечно.

– Серко, у богатых свои причуды. Может, он вечеринки устраивает масштабные.

– Тю! Понапридумывают же! Я вообще считаю, что лучше бы как в старые добрые времена – пил и дебоширил. Можно куртизанок позвать.

Любопытные, конечно, у оборотня взгляды на жизнь.

– Значит, едем обратно к барону, – мрачно заключила я. Меньше всего на свете мне хотелось снова иметь дело с дядюшкой. Даже если он что-то задумал. Особенно, если он что-то задумал.

Я вяло жевала мясной пирог, столь щедро пожертвованный нам бароновыми слугами. Пирог был пресный и слегка подгорел с одной стороны. Даже не знаю, то ли повар у барона такой высококвалифицированный специалист, то ли нам просто выделили отбракованный пирог.

– Батоша, пирог будешь? Он с мясом, – предложила я, заметив, что кот недовольно ёрзает.

– Мыр? – деликатно поинтересовался он и поскрёбся лапкой.

Значит, будет. Угостив кота пирогом, он понюхал и презрительно «закопал» свою порцию, выказав своё мнение о стряпне. Щаодно протянула по куску и Илару с Серко – эти двое капризничать не стали и съели, что было предложено, а я благополучно доела свой кусок, запила элем и задремала под мерное покачивание.

Усадьба выросла перед нами, когда солнце уже клонилось к закату. Воздух становился все прохладнее, и я невольно ёжилась. Не глядя, джинн мановением руки наколдовал мне мягкую шаль.

Он не промолвил ни слова, пока мы ехали. Молчал и хмурился. Если бы хмурое молчание было видом спорта, Илар стал бы чемпионом, получил все существующие награды и прославился на весь континент. Серьёзно. Чтобы хмуриться так глубокомысленно и молчать так многозначительно, нужны годы тренировок и упорный труд. Может, он этим в своей кастрюле и занимался? А что, скучно, должно быть, столько лет без дела сидеть.

Я отвлекала себя такими легкомысленными размышлениями по одной простой причине: мне было не по себе. Илар явно знал больше, чем говорил, но предпочитал игнорировать мои тонкие – «если не расскажешь все, что знаешь, я тебя жалящим заклинанием бахну» – расспросы в пользу всё того же глубокомысленного молчания. Очень хотелось вздыхать и по примеру Серко говорить, что не нравится мне всё это, не к добру оно. Хороших причин, по которым герцог заказывает у контрабандистов столько эгросса, я придумать не могла. Плохих – сколько угодно.

Например, герцог пытается подмять под себя Совет и короля, одурманивая их запрещенными веществами. Хотя, скорее всего, он просто превращает эгросс в звонкую монету и нанимает на эти деньги помощь. Наёмники стоят дорого, подкуп ключевых лиц – ещё дороже. Можно, конечно, сначала подсадить на эгросс, а уже потом шантажировать. Тоже ничего так идея.

Но что бы он там не задумал с эгроссом, он явно будет не в восторге, узнав, что мы тут влезли в его красивые схемы. А вероятность того, что он на нас выйдет, растет с каждой минутой. Потому что у нас-то план довольно тухлый. Переодеться и привезти груз, сделав вид, что так и должно быть… Такое могло прокатить, если бы речь шла только о дядюшке, но здесь игроки покрупнее, информация о курьерах всплывёт, когда нужно будет делать следующий заказ. Не можем же мы всю жизнь теперь заниматься контрабандой под личинами. Или можем?

– Телегу оставим здесь, – оборвал мои размышления джинн. – Внутрь пойду я один, а вы останетесь неподалёку, если я не вернусь в течение двух... нет, трех часов, уезжайте немедленно и не смейте возвращаться.