Пауки и иерархи (СИ) - Веден

Задумчиво хмурясь, Теаган кивнул, но заговорил только когда начал разливать янтарную жидкость по бокалам.

— Почему «отличнейший день»? Я думал, ты, напротив, расстроишься из-за Данты. Наставник, ты же с ней дружил еще со времен вашей учебы.

Довольная улыбка сползла с лица Таллиса, выражение его стало жестким.

— Дружил, — подтвердил он. — Верно. Но неужели ты думаешь, мой да-вир, что я просто забыл и выбросил из головы то, как она раздувала скандал с белой сектой, как отвратительно вела себя, когда тебя судили? Думаешь, я простил то, как она давила на меня, пытаясь заставить от тебя отречься? — последние слова он произнес, будто выплюнул.

— Я давно уже начал искать варианты того, как от нее избавиться, — добавил Таллис уже спокойнее. — Будь уверен, такого врага в наследство я бы тебе не оставил.

Какой же он отличный лицедей — подумалось мне.

Не стоило удивляться, что его настоящее отношение к Данте не смог понять я — я встретил Таллиса сегодня впервые в жизни. Но ведь не смог и Теаган, знающий его больше десяти лет. И не смогла Данта, знавшая его куда дольше.

— Но хватит о Данте, — добавил Таллис, вновь улыбаясь. — Она теперь — прошлое. — Он развернулся ко мне. — И ты, племяш, весьма помог ее в это прошлое отправить. Я доволен тобой, очень доволен.

Я задумчиво посмотрел на верховного иерарха — а ведь сейчас был просто идеальный момент, чтобы поднять вопрос, который тревожил меня уже столько времени. Идеальный момент и тот самый человек, который этот вопрос действительно мог решить.

— Если вы действительно так довольны, дядюшка, то могу ли я попросить награду? — спросил я вежливо.

— О? Награду? — Таллис коротко хохотнул и бросил быстрый взгляд в сторону Теагана. Но лицо того отражало лишь вежливое внимание, так что понять, о чем он думает, было совершенно невозможно. — Попроси, племяш, попроси. Одним юношеским идеализмом сыт не будешь, а? — Он откинулся на спинку стула, покачивая бокал с вином в руке и глядя на меня с ожиданием.

Я поставил свой бокал на стол и сцепил пальцы в замок, думая, как лучше сформулировать.

— У ворот столицы находится лагерь беженцев — несколько десятков тысяч человек, — заговорил я. — Их необходимо расселить либо в существующие жилые дома, либо построить для них новые. Селянам — дополнительно выделить участки плодородной земли. Бывшим горожанам — помочь найти работу в любом крупном поселении. Беженцам также необходимо предоставлять регулярную денежную помощь для покупки пропитания и обзаведения всеми необходимыми вещами — до тех пор, пока они не обживутся на новых местах либо не получат с земли первый урожай… А еще те, кто нуждается в лечении, должны получать помощь целителей.

Чем дольше я говорил, тем меньше на лице Таллиса оставалось веселой доброжелательности. Вскоре он смотрел на меня лишь с откровенным недоумением. Когда я замолчал, он отпил глоток из своего бокала, тоже поставил его на стол и повернулся к Теагану.

— Он ведь шутит, да? Это… еще один розыгрыш?

Лицо Теагана было все так же нечитаемо.

— Нет, наставник. Я уверен, что Рейн абсолютно серьезен.

Таллис повернулся ко мне.

— Церковь не вмешивается в дела кланов. Это правило непреложно.

— Беженцы не относятся к делам кланов, потому что их кланов больше не существует, — возразил я. — Кроме того, всего несколько часов назад вы говорили, что не против изменений. Вот первое из них.

Наступило молчание. Таллис смотрел на меня, постукивая пальцами по столешнице стола. Я смотрел в ответ.

Не знаю, сколько минут это длилось, но, наконец, Таллис криво усмехнулся и повернулся к Теагану.

— А ты что скажешь?

— Скажу, что решение о помощи беженцам нужно провести через Большой Капитул как можно раньше. Желательно завтра, пока магистры не опомнились от падения Данты и все еще растеряны. Если будут какие-то возражения насчет бюджета, то у нас как раз образовалось много бесхозного золота — хватит на куда большее количество беженцев, чем сейчас сидит за воротами.

— Ха! — проговорил Таллис, и мне показалось, что растерянность в его голосе была искренней. — Ха… Вы опять сговорились, да?

— Во время наших бесед Рейн несколько раз упоминал о бедственном положении этих людей, — нейтральным тоном отозвался Теаган.

— Ох и дорого встает нам твоя поддержка, племяш. Ох и дорого, — пробормотал Таллис и одним глотком допил то, что оставалось у него в бокале. — Я боюсь даже представить, что ты потребуешь в следующий раз.

Я подавил желание уточнить, что это была просьба, а вовсе не требование.

— Ладно, — сказал Таллис. — Ладно. Ты, — он ткнул пальцем в Теагана, — ты, дорогой мой да-вир, раз уж эта идея так тебе по нраву, займись ее реализацией. Мое одобрение у вас есть, так и быть, а все остальное сами, сами.

— Благодарю, дядюшка, — я сжал руки у груди и наклонил голову.

Таллис на это криво усмехнулся и вновь налил себе полный бокал вина.

Глава 20

— Расселение беженцев обойдется Церкви не так уж дорого, — сказал я. — Кланы аль-Ифрит, Дасан и их союзники заберут примерно половину. Собственно, уже начали забирать.

— Ха! А их ты как вынудил? — Таллис бросил на меня острый взгляд.

— Я не вынуждал, — я нахмурился. — Я лишь сообщил дане Дасан о бедственном положении этих людей, а она повлияла на дана Хеймеса.

— Ну да, а тот вдруг взял и влиянию поддался, — Таллис скептически хмыкнул.

— Клан аль-Ифрит в целом и его Старшая Семья в частности в большом долгу перед Рейном, — подал голос Теаган. — Помимо того случая с прорывом дикой магии у неинициированного мага, о котором мы сегодня говорили, он убил Могильную Гирзу, сумевшую проникнуть в замок клана, а также помог спасти дочь дана Хеймеса, похищенную демонами.

— Обычно помощь абсолютно чужим людям не считается способом вернуть долг чести, — недовольно проговорил Таллис, но потом махнул рукой. Допил второй бокал и вновь криво усмехнулся: — Чем дальше, тем больше убеждаюсь, племяш, что мы и впрямь можем быть родней, и не только по внешнему сходству. Припоминаю, что в бытность мою юным да-виром и меня неоднократно называли наглым, самоуверенным и упрямым.

Я промолчал — чувствовалось, что Таллис еще нескоро простит мне мою просьбу, а вернее то, что ему пришлось на эту просьбу согласиться. И я уже успел заметить, что такие вот фразы, вроде бы напрямую не являющиеся обличительными, были его способом выказать недовольство.

— Какая самокритика, наставник, — неожиданно проговорил Теаган подчеркнуто мягким тоном.

— Как будто о тебе нельзя сказать того же самого, — пробурчал Таллис, переводя взгляд на наследника. — Вся моя седина появилась из-за тревог, которые ты мне доставил.

— Может и я тоже — родня? — Теаган приподнял брови.

Возникла долгая пауза, потом Таллис со стуком поставил бокал на стол.

— Так, достаточно. Поговорим о деле. — Он развернулся ко мне. — Рейн, как я сказал, сегодня все получилось очень удачно и нужное впечатление на магистров ты произвел. Теперь необходимо это закрепить. Лучше всего было бы тебе полностью перебраться в Обитель…

— Я не… — начал было я, но Таллис махнул рукой.

— Да-да, я помню, учеба в Академии. Не вижу в ней большого смысла, но пусть. Однако в Обители ты должен появляться каждый день. Нужные слухи уже начали разноситься, твое присутствие их усилит. Ну и, конечно, твоя поддержка Теагана — вас должны часто видеть вместе, нужны общие дела и явные результаты… Удержание отката — это, безусловно, внушительно, но я бы предпочел, чтобы следующие достижения оказались не такими опасными… Какие еще особые способности у тебя есть?

— Ну-у… — протянул я. Если бы я еще знал, что из моих способностей относилось к дару этера, а что — к чему-то иному.

— Или ты сам не в курсе? Теаган, — он повернулся к своему да-виру, — подними архивы, там такая информация точно есть… Скажем, я припоминаю, как в какой-то древней хронике упоминалось об обладателях дара этера уровня иртос, общавшихся с душами умерших.