Двойник Короля 9 (СИ) - Скабер Артемий

— Мне не доверяют, — ответил спокойно, наблюдая за его реакцией. — Ещё, скорее всего, у вас есть какие-то личные планы на меня.

Задержал взгляд на лице майора, отмечая промелькнувшее удивление. Сосулькин явно не ожидал таких слов. А в его мотивах, я абсолютно уверен, потому что слышал его разговор с братом.

Попытался вывести на эмоции тем, что знаю намерения. Такие манипуляции часто приносят плоды. Люди начинают нервничать, пытаются понять, что именно вы знаете. И в процессе выдают больше информации, чем планировали.

— Откуда же ты такой умный взялся? — хмыкнул Сосулькин, пытаясь скрыть растерянность за напускной иронией.

— Из-под Енисейска, — пожал плечами, сохраняя невозмутимое выражение лица.

Майор задумчиво потёр подбородок, на мгновение его взгляд стал отстранённым, словно он что-то просчитывал в уме. Затем Сосулькин резко вернулся к реальности и посмотрел мне прямо в глаза.

— Хочешь правду? — подошёл он вплотную.

От него пахнуло коньяком и отчаянием. Интересное сочетание. Я невольно отметил, насколько близко Сосулькин стоял. Так, что мог разглядеть каждую морщинку на его лице, каждый лопнувший капилляр в белках глаз.

— Решили признаться? — уточнил, сохраняя дистанцию.

— Да, я заметил тебя ещё в офицерской школе, — продолжил мужик, пристально глядя на меня. — Умный, расчётливый, хитрый, взрослый, стратег.

Сосулькин словно пытался залезть мне в голову, вычислить реакцию. Я ничего не ответил на похвалу, лишь слегка приподнял бровь, показывая, что слушаю.

— А потом вокруг твоей персоны возник интерес, — сел он рядом, наклоняясь ближе. — Я был уверен, что тебя пошлют на фронт и что ты сблизишься с генералом. По-другому просто не могло быть. Зачем ещё аристократу идти на фронт? Ты хочешь чего-то от этой войны. И твои способности находить предателей… Я следил за тобой в офицерской школе и видел, как ты допрашивал солдат.

Мысленно отметил, что Сосулькин наблюдал за мной дольше, чем я предполагал. Возможно, он знает о моих методах допроса больше, чем хотелось бы.

Майор замолчал, его лицо приняло странное выражение — смесь горечи и решимости. Он сделал ещё глоток коньяка, прежде чем продолжить.

— Мой род, графский род Сосулькиных, пострадал, — начал тише, словно опасаясь, что глушилка не справится. — У нас были доказательства, что в империи есть предатели. Не просто шпионы, а что-то большее… Аристократы, военные — они повсюду.

Его голос срывался на шёпот. Я заметил, как дрожат руки майора, и дело было не только в алкоголе.

— Когда мы попытались передать эти доказательства императору, они просто… исчезли. Пропали. А потом на наш род напали. Это произошло при моём отце.

Сосулькин уставился в пустоту, словно видел перед собой события прошлого.

— Мы с братом по факту теперь единственные опоры нашего рода. Род небольшой, но старый и уважаемый в стране. Был таким, — горько добавил он.

Я изучал его лицо, пытаясь понять, лжёт ли. Но в глазах была только боль — слишком настоящая, чтобы её подделать.

— Зачем вы мне это рассказываете? — уточнил, сохраняя нейтральное выражение лица.

— Потому что всё это связано! — тут же ответил Сосулькин, подавшись вперёд. — То, почему я уверен, что Топоров предатель, и то, что нашёл мой род, — всё об одном.

Я смотрел на мужика, пытаясь понять его мотивы. Либо он в отчаянии, и я действительно единственный его вариант, либо решил играть в открытую, что само по себе странно.

— Я хотел с твоей помощью найти тут предателей. Вновь собрать доказательства, которые украли у отца, и послужить стране, — сказал он, отводя взгляд. — Да, признаюсь, мне было плевать, что случилось бы с тобой.

— Как мило, — улыбнулся, не скрывая сарказма.

— Ты не понимаешь, найти предателей важнее моей и твоей жизни! — схватил меня за плечо мужик, его пальцы впились в форму.

Так-так. Либо он гениальный актёр, либо действительно одержим своей миссией. Интересно, сочетается ли одержимость с предательством или это настоящий патриотизм?

— Давайте вернёмся к доказательствам, — сменил тему, высвобождая плечо из его хватки.

Сосулькин обвёл взглядом палатку, словно опасаясь невидимых шпионов, несмотря на работающую глушилку. Затем наклонился ещё ближе, почти касаясь уха:

— Мой род выяснил, что предатели… Они… подменённые! — заговорщически выдохнул Сосулькин.

— Подменённые? — поднял я бровь, не скрывая скептицизма.

— Каждый и каждая или болели смертельно, или были ранены и при смерти, — продолжил он, говоря быстрее, словно боялся, что его прервут. — А потом чудесным образом выживали и чуть менялись. Мой отец заметил это. Его друзья, преданные роды вдруг меняли своё поведение.

Он потёр виски, будто пытаясь унять головную боль или собрать разбегающиеся мысли.

— Граф Остроленский, лучший друг отца, — сначала умирает от лихорадки, потом чудом выздоравливает… и порывает все связи с нашей семьей. Генерал Буторин получает смертельное ранение на войне с монголами, врачи уверены, что он не жилец… И вдруг — полное выздоровление, а первое, что он делает — отзывает своего сына из нашего поместья, где тот воспитывался.

Сосулькин начал загибать пальцы, перечисляя случаи. Его глаза лихорадочно блестели.

— А секретарь императора Шеломов? Отравление, три дня между жизнью и смертью, и внезапно здоров, только вот политика империи после этого резко меняется. А барон Гречко? А граф Рудников, который имел доступ к поставкам кристаллов? Все они переболели, казалось, умирали, и все изменились после!

— Это подозрения, а не факты, — поправил я, стараясь вернуть разговор в рациональное русло.

— Ошибаешься, — покачал головой майор. — Мой отец был уверен, и у него имелись доказательства, но потом они пропали, а его убил военный в дуэли. Поэтому я пошёл в армию, — Сосулькин смотрел на меня с такой отчаянной убеждённостью, что на мгновение я почти поверил ему.

— Крайне слабо, — покачал головой. — При чём тут Топоров?

— Год назад он был ранен в бою, — ответил Сосулькин, понизив голос. — Лежал в госпитале и почти умер от яда, которым его отравили. А потом вдруг выздоровел и тоже изменился. Отказался от старых друзей и знакомых. Стал себе на уме, — продолжил мужик.

Я нахмурился, анализируя его слова. Если посмотреть на это с другой стороны, учитывая мои знания о монстрах и перевёртышах… Если это не просто заговор, а что-то более странное? История звучала безумно, но в этом мире я уже видел немало невозможного.

— Майор! — поднялся. — Звучит крайне конспирологически. Люди меняются, а фактов у вас нет.

— Магинский! — схватил меня Сосулькин, его пальцы впились в ткань моей формы. — Послушай. Я тебе клянусь родом и кровью, что не вру.

— Вы можете в это верить, — ответил, осторожно освобождаясь из его хватки.

— Хорошо… — выдохнул мужик, сдаваясь. — Всё, что я знаю: на них почему-то не действует яд. Это ещё одна причина использовать тебя. Я выяснил, что ты обладаешь двумя видами магии.

— Никакой личной жизни, — поморщился, мысленно отметив, что Сосулькин знает слишком много.

Замер, анализируя полученную информацию. Болеют или при смерти. Госпиталь. Выживают. Становятся другими людьми. Не действует яд… Последовательность заиграла новыми красками.

Рязанов! Он очень подходит под это описание. Вспомнилось, как мой яд не подействовал на него. Мысли понеслись вперёд. Если предположить, что это возможно, то тогда…

Амбивера написала про Топорова. Тут что-то больше, чем просто предатели. Что если в этой войне играют силы, о которых мы даже не подозреваем?

— Ты мне веришь? — спросил Сосулькин, вглядываясь в моё лицо.

— Нет, — ответил твёрдо. — Кое-что проверю и потом смогу вам сказать точно.

— Что? — попытался остановить меня майор, но я уже направлялся к выходу.

Слова военного снова и снова прокручивались в моей голове, пока я шагал по тёмному лагерю. Думал, как поступить. Попытаться сломать Рязанова и узнать? Не вариант. Почему-то я уверен, что не получится.